Семь мужчин одной женщины - Инесса Давыдова

– А можно мне задать вам вопрос?

– Конечно, дорогая!

– А Найджел сейчас жив?

– Нет, дорогая, он давно умер.

– А как он умер?

– О! Это поучительная история. Похоже, что фауна все-таки ему отомстила.

– Не поняла.

– Меньше чем через год после нашего развода он поехал на Филиппины, и там в тропическом лесу его укусила ядовитая змея.

– Так он что, прожил после вас всего год?

– Да.

– Ну, если бы он говорил вам тогда правду, что хотел покончить со своим увлечением, то не поехал бы в свое последнее путешествие. Вам так не кажется?

– Я не знаю даже, что и думать. Но в твоих словах есть доля истины.

– Это был его выбор, его страсть. Он все равно бы уехал, тайком, украдкой, вы бы даже не узнали. Вы ничего не смогли бы изменить.

– Ты права, дорогая, ты совершенно права. Я ничего не смогла бы изменить.

– А где сейчас его дети?

– Его дочь вышла замуж и уехала в Америку, у нее двое детей, а сын стал знаменитым путешественником, он до сих пор не женат. Сейчас он где-то в лесах Амазонки.

Откинув плед, Агнес встала и, дойдя до двери, тихо произнесла:

– Ложись спать, дорогая, завтра я поведу тебя на королевскую оперу.

– Правда?! – воскликнула Васса и захлопала в ладоши от восторга.

– Правда, – устало произнесла Агнес и пошла в свою спальню.

– Спасибо! – сказала Васса, глядя ей вслед.

Гнев – начало безумия.

Цицерон

После двухнедельного пребывания Агнес с Вассой в Лондоне из посольства наконец принесли долгожданные паспорта с визами. Агнес забронировала билеты на ближайший рейс, и, собрав вещи, они выехали в аэропорт. После посещения лондонской частной клиники настроение у Агнес немного улучшилось, потому что от новых сильнодействующих препаратов боли отступили, и она смогла наконец-то спать по ночам. Из обрывка разговора на приеме у врача, который Васса ненароком подслушала, доктор дал прогноз дальнейшего течения болезни. По его мнению, Агнес осталось от трех месяцев до полугода. И то только при условии, что она будет доживать свои последние месяцы в благопри¬ятной обстановке, без стресса и переживаний. Васса пыталась снова уговорить ее прервать свое путешествие, но Агнес была непреклонна.

Когда они прилетели в аэропорт Тунис-Карфаген, в аэропорту к ним подошел загорелый мужчина средних лет в цветастой рубашке и светлых брюках. Поприветствовав их, он вручил Агнес конверт и сказал:

– Вы точно хотите посетить это заведение? Предупреждаю вас, зрелище не из приятных.

– Да, Франсуа, точно, – твердо ответила Агнес.

– Тогда я заеду за вами завтра утром. А пока размещайтесь в гостинице, вам поможет мой секретарь Ахмед, он немного говорит по-английски.

– Я ведь просила частные апартаменты.

– Поверьте, в гостинице будет надежней.

Агнес недовольно посмотрела на своего собеседника и пошла к машине за Ахмедом. Заметив ее недовольство, Васса поспешила за ней.

– Что-то не так? – спросила она на ходу.

– Я ненавижу отели. Постоянная суета, навязчивый сервис, тонкие стены.

– Ну так давайте сами снимем подходящее жилье.

– Здесь не все так просто, мы две одинокие женщины, а это мусульманская страна. Ты не можешь себе даже представить, сколько рычагов мне пришлось нажать, чтобы вам дали визу.

– Почему, как раз таки очень хорошо представляю, – возразила Васса.

Сев в машину, Агнес выпила очередную порцию таблеток и откинулась на пассажирском кресле. Когда они подъехали к гостинице, Агнес, выйдя из машины, придирчиво оглядела фасад здания и пошла к стойке ресепшен. Она очень долго что-то объясняла администратору, потом, получив ключи от номера, подошла к Вассе и сказала:

– У них есть удаленное бунгало, оно стоит в стороне от отеля и в него заселяют только именитых гостей.

– И как же вам дали это бунгало?

– Пришлось назвать несколько громких фамилий из моего окружения, – шутливо произнесла Агнес и показала ключи.

Поселившись в бунгало, Агнес сделала заказ, и через час из ресторана им принесли великолепный восточный ужин. Васса посмотрела на обилие блюд и спросила:

– Мы что, ждем гостей?

– От вас ничего не скроешь, дорогая.

В комнату постучали, и Агнес открыла дверь. На пороге стоял невысокий стройный мужчина лет пятидесяти в форме военно-морских сил Туниса. Агнес тепло поприветствовала его и предложила пройти к столу.

Когда все расположились, Агнес произнесла:

– Как бы сейчас твой отец гордился тобой, Хабиб! Ты стал таким красивым и благородным мужчиной. А в моей памяти ты все еще остался босоногим мальчишкой, который постоянно бегал как заведенный по двору и частенько дрался со старшими ребятами. Уже тогда в тебе чувствовались лидерские качества, смелость и отвага. Мне очень нравилось, как отец воспитывал тебя. Не скрою, я многому у него научилась. Можно сказать, что Восток полностью перевернул мое сознание.

Хабиб улыбнулся и, взяв Агнес за руку, сказал:

– Давно меня так никто не хвалил. Вы были для меня как мать, Агнес, жаль, что так мало времени нам отвел Всевышний.

Агнес предложила приступить к ужину, и Хабиб, помолившись, «омыл» руками лицо. Васса с большим интересом наблюдала за его военной выправкой и благородными движениями.

После ужина они все вышли на веранду перед бассейном и расположились на мягком восточном топчане, официант принес Хабибу кальян, и тот опытными движениями раскурил его и сделал несколько глубоких затяжек. Ночь медленно опускалась на землю, сразу в нескольких местах послышалась трель цикад. Вокруг бассейна и дорожек зажглись уличные фонари. Запах от раскуренного ароматного табака наполнил веранду и сплошной дымкой потянулся к фонарям, обволакивая их круглые формы. Агнес смотрела на воду в бассейне и была погружена в свои воспоминания. Васса разлила поданный официантом чай по пиалам и, сделав глоток, откинулась на топчан. Она стала смотреть на звезды, которые в это время стали медленно появляться одна за другой.

Через пару минут Хабиб спросил:

– Я слышал, вы хотите посетить его завтра?

– Да, если ты позволишь.

– Зачем вам это нужно? Ведь он напичкан лекарствами и все равно не узнает вас.

– Я стара, Хабиб, скоро настанет мой последний час, и мне необходимо снова пережить нашу с ним историю, для стариков это естественно. Я пытаюсь понять, правильно ли я прожила свою жизнь. Могла ли я прожить ее по-другому? Могла ли сдержать свой характер и повлиять на наши отношения?