Осмелишься соблазнить? - Эбби Грин

Она обернулась, словно почувствовав на себе его взгляд, и он тут же захотел ее. Под тонким белым платьем он мог видеть линию ее груди, изгиб ее талии.

Он подошел и положил ей руки на бедра. Потом наклонился, какое-то время наслаждаясь этим моментом, прежде чем его губы коснулись ее губ… а потом тем, как она ему ответила. С такой сладкой чувственностью.

Он отстранился, его кровь кипела. Больше всего ему хотелось снова забрать ее в постель, но она выглядела усталой. И бледной.

- Прими душ и поспи, Эдди. К ужину я тебя разбужу.

Она улыбнулась:

- Это хорошая идея.

Но когда Себастио вышел из комнаты, ее улыбка погасла. Она достала из сумки аптечную коробку, пошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Эдди не знала, сколько прошло времени, прежде чем она собралась с духом, чтобы сделать тест.

А потом еще несколько минут подождать.

Наконец, задержав дыхание, она посмотрела на результат.

Где она?

Ее не было в комнате. Не было и внизу.

Себастио снова поднялся наверх и заглянул в ванную. Никого.

Он уже хотел уйти, когда вдруг увидел в мусорной корзине белую коробку. Не зная, почему это привлекло его внимание, он все же достал ее, и что-то выпало оттуда…

Эдди стояла на берегу, почти не чувствуя, как волны бьются о ее ноги. Она не помнила, как вышла из дома. Она была в шоке.

Беременна.

Вряд ли это была идеальная ситуация, чтобы забеременеть.

И все же она думала о том, что сказал ей врач.

- Если ты беременна, Эдди, то это прекрасно. Это значит, что твое тело восстановилось после лечения и твоя фертильность не была необратимо утрачена.

Она положила руки на живот. Трудно было поверить, что внутри ее развивался маленький росток жизни. Но теперь уже было доказательство. Что с ней все хорошо. Что случилось чудо.

Новая жизнь.

Конечно, ей придется сказать об этом Себастио. И ее беспокоила его реакция. Но сейчас, в этот момент уединения, она могла разрешить чистой радости наполнить свое тело. Даже если ей придется одной заботиться о ребенке.

- Ну что, довольна? - Голос Себастио прозвучал, как удар бича.

Эдди вздрогнула и обернулась. Она еще никогда не видела его таким. И он что-то держал в руке.

Тест. С одним-единственным словом: Embarazada.

Это было испанское слово. Ей пришлось посмотреть его в словаре.

- Себастио… Я только что об этом узнала… Я и подумать не могла…

- Ты сказала, что не можешь забеременеть. Ты сказала, что что-то случилось с тобой. - Его голос так и сочился осуждением.

Эдди почувствовала тошноту. Она больше не могла скрывать правду.

- Я не солгала… Шанс действительно был ничтожным… - Она замолчала. Очевидно, все же не достаточно ничтожным.

Себастио тряхнул головой:

- Каким я был идиотом. Не надо было тебе верить. Недаром мой внутренний голос говорил, что твоя невинность всего лишь игра. Но, должен признать, это была мастерская игра.

Эдди в ужасе смотрела на него:

- Какая игра? Я действительно была девственницей.

Но Себастио ее не слушал.

- То, как ты остановила меня, а потом сказала… Конечно, я мог думать только о том, как я хочу тебя. А потом ты пришла ко мне, помнишь? Ты попросила меня заняться с тобой любовью. Ты умоляла меня!

Лицо Эдди вспыхнуло. Да, она пришла к нему, собрав все свое мужество, и попросила лишить ее девственности. А теперь он все перевернул.

- Все было не так… - едва слышно прошептала она.

- Мы здесь не останемся, - коротко бросил Себастио и пошел к дому. - Будь готова через полчаса.

- Себастио, подожди…

Он остановился.

- Что? Еще одна ложь?

Она не могла позволить запугать себя.

- А что насчет ребенка?

Его взгляд скользнул по ее фигуре и остановился на животе.

- Сначала я получу подтверждение врача, что ты и в самом деле беременна, а потом, исходя из предположения, что ребенок мой, - по крайней мере, до того времени, когда это можно будет опровергнуть, - я сделаю все необходимые приготовления.

Эдди услышала только «необходимые приготовления» и похолодела.

- Я не собираюсь от него избавляться!

Рот Себастио скривился.

- Я не это имел в виду. Если ребенок мой, то ему будет предоставлена полная защита.

Слова вонзались в ее кожу, как иглы. Себастио повернулся и снова пошел к дому. Эдди не тронулась с места. Он предположил, что, возможно, это его ребенок. Если бы она не была в таком шоке, то могла бы рассмеяться.

За какие-то несколько секунд ее мир перевернулся, и это оказалось в тысячу раз хуже, чем можно было себе представить.

Во время полета в Буэнос-Айрес Себастио не сказал ни слова.

Он остро ощущал присутствие Эдди, но не мог заставить себя посмотреть на нее. Чувство, что его предали, когда он увидел пластиковую палочку и понял, что это, было слишком огромно.

Впервые за четыре года он встречал Рождество не один. Он привез ее в Аргентину, отменив ради нее несколько важных встреч. Он показал ей свой остров - свое убежище…

Что она сделала с ним? Кем он стал? Он просто не узнавал себя.

После стольких лет цинизма - как оборонительной практики, его вдруг занесло в другую крайность - в слепую веру. Он даже всерьез начал рассматривать возможность сделать ее более постоянной фигурой в его жизни, тогда как все это время в ее голове был куда более амбициозный план.

Беременность.

От этой мысли его бросило в холодный пот. Он дал клятву не иметь детей, не желая, чтобы его ребенок прошел через то, через что пришлось пройти ему. После смерти Майи это решение только окрепло.

Тем не менее, если Эдди была беременна и это был…

Его сердце замерло от непрошеного образа темноволосого малыша, сосущего ее грудь. Черт… Довольно. Ребенка он поддержит. Это несомненно. Но ничего больше.

Когда они вошли в квартиру, Эдди сказала:

- Себастио, нам нужно поговорить.

Он замер, чувствуя почти суеверный страх встретиться с ней взглядом, словно это могло разрушить его с таким трудом обретенный самоконтроль.

Он даже не хочет смотреть на меня, с горечью подумала Эдди.

Но она не собиралась быть невидимкой. Она поставила на пол сумку, прошла в комнату и остановилась напротив него.