Закрыто на зиму - Йорн Лиер Хорст

Он подтвердил и улыбнулся.

– Между прочим, это я должен здесь задавать вопросы.

Она коротко рассмеялась и села напротив него. Тепло камина согревало спину.

– Извини. Старая привычка. Задавать вопросы – это и моя работа тоже. Я журналист.

Он кивнул, и она поняла, что он в курсе, где работает дочка шефа. В то же время ее осенило, что нужно оповестить редакцию о найденном трупе. Новость еще не просочилась в эфир. Ее газета могла первой сообщить о находке. Нужно вернуться на место с камерой, прежде чем будет слишком поздно.

– Я боюсь, что не смогу рассказать много, – продолжила она. – Я нашла мертвого мужчину в лодке, это всё.

Беньямин Фьелль достал маленький блокнот и раскрыл чистый лист.

– Ты кого-нибудь видела?

Она покачала головой.

– Здесь многие прогуливаются, но было очень рано, к тому же сегодня слишком плохая погода.

– А сразу после того, как приехала сюда?

Лине совсем позабыла про мужчину с биноклем, которого видела накануне, так что активно закивала, когда сейчас вспомнила о нем.

– Он выглядел необычно, – закончила она свой рассказ. – Я не знаю, что он высматривал.

Беньямин Фьелль зафиксировал сведения, поднял взгляд и посмотрел за нее.

– Кипит, – он указал в сторону кухонного стола.

– Точно.

Лине поднялась, наполнила чашки наполовину и принесла их на стол в гостиной. Беньямин Фьелль взял чашку и осторожно пригубил. Жилистое горло задвигалось, когда он сделал глоток. Молодой человек встал, прошел мимо нее и подбросил еще одно полено в камин. Пламя разгорелось. Отсвет пламени играл в его глазах, когда он садился. Глаза были карими, совсем темными возле зрачков.

Он моргнул и вернулся к своему блокноту.

– Как он выглядел?

– Кто?

– Мужчина с биноклем. Как он выглядел?

– Я видела его издалека. На нем был черный плащ-дождевик, большой, доставал ему до колен, и резиновые сапоги.

– А на голове у него что-то было?

– Старая зюйдвестка.

Она вспомнила еще кое-что.

– Его машина наверняка стояла на площадке, – Лине показала в направлении собственной припаркованной машины. – В любом случае там стоял грязный автофургон. Транспортер или что-то похожее.

Беньямин Фьелль задал еще несколько вопросов и попросил ее описать машину. Потом отложил блокнот.

– Сколько ты еще пробудешь здесь, в доме?

– Около недели.

Он поднялся с места.

– Хорошо, я еще вернусь. Позвони мне или своему отцу, если еще что-нибудь вспомнишь. – Он дал ей свою визитную карточку с именем и телефонным номером. – Или если мужчина с биноклем снова объявится.

Визитку Лине оставила лежать на столе, собрала чашки, из которых они пили, отнесла к чану, служившему раковиной.

– Я могу тебя проводить.

– Это совсем не обязательно, – сказал он и надел куртку.

Лине взяла сумку с камерой, висевшую на крюке возле двери.

– Я думаю, мой новостной редактор считает иначе, – улыбнулась она.

Совещание было отложено на время, когда все вернутся. Не хватало только Эспена Мортенсена.

Вистинг уже проинформировал Кристине Тиис об обращении из полицейского округа Осло. Сейчас он начинал общую встречу с той же информации.

– Лейф Мальм из органов внутренней безопасности приедет сегодня чуть позже вместе с коллегой, работающим с осведомителем, – подытожил Вистинг. – Я хочу, чтобы Кристине Тиис и Нильс Хаммер присутствовали на этой встрече.

Настроение за круглым столом сразу улучшилось. Следователи высказывали идеи и давали комментарии по поводу того, как провалившаяся наркосделка могла вплестись в уже сотканную канву расследования.

– А теперь событие дня, – продолжил Вистинг и перевернул страницу в блокноте. – Новый труп.

Беньямин Фьелль помог Вистингу включить проектор. Место находки было отмечено на карте.

– По воздуху менее трех километров от того дома, где в пятницу было найдено первое тело. Время и место дают основание думать, что здесь есть связь. К тому же узор подошвы обуви совпадает со следами внутри дома.

– Мы знаем, кто это? – задал вопрос один из следователей.

Эспен Мортенсен зашел в переговорную, и Вистинг переадресовал вопрос ему.

– Нет, – ответил тот и встал возле края стола, – я просмотрел его карманы, но не нашел ничего, что могло бы нам помочь. У него с собой была только одна вещь.

Эксперт-криминалист вышел вперед и положил перед ними прозрачный пакет для вещественных доказательств.

– Фотография, – пояснил он.

Вистинг наклонился вперед и подтянул пакет к себе. Женщина. Покрытый влажными пятнами снимок был чуть больше стандартной фотографии на паспорт. Женщина улыбалась кривоватыми зубами. Ей было лет двадцать пять, округлые щеки и излишки помады на губах. Светлые волосы свободными завитками лежали на плечах.

– Любимая девушка? – предположил он и отправил фотографию дальше.

– Возможно.

Эспен Мортенсен подошел к Хаммеру и занял место за компьютером, подключенным к проектору:

– Я, кстати, как раз загрузил еще одну очень интересную фотографию.

Участники встречи обернулись к экрану. Вистинг узнал вчерашнюю квитанцию, найденную у тропинки возле дома. Вчера надпись было невозможно прочесть. Сейчас обработанная квитанция купалась в контрастном синем свете. Текст было прочесть по-прежнему непросто, но его хотя бы можно было толковать.

Это была квитанция с заправки «Эссо», на съезде с трассы Е18 на Ларвик. Кто-то купил обед с хот-догом и пачку освежающих пастилок «Дент».

– Никто из наших не терял ее, – продолжил Мортенсен. Он подошел к экрану и указал: – Квитанция датирована вечером пятницы, время 20:49, примерно за час до того, как нам сообщили об убийстве.

– Тогда ее потерял либо убийца, либо жертва, – заключил Хаммер.

Внушительных размеров следователь поднялся с места и собрался выйти из комнаты.

– У меня в кабинете есть запись камер видеонаблюдения с этой заправки.

Вистинг откинулся на спинку кресла, ему нравилось чувство удовлетворения от того, как детали картины складывались в единое целое.

– Хорошо, – продолжил Мортенсен. – Пока мы ждем запись… Мне удалось выяснить, что узор подошвы, отпечатавшийся в крови, принадлежит марке «Nike».

Он нашел нужную папку в компьютере и вывел на экран изображение белой кожаной кроссовки. Логотип «Nike» в форме дуги был нанесен по бокам голубым цветом.