Невеста опального принца - Инесса Иванова

– Откуда знаешь? – спросил Леннард, а потом резко наклонился: – Сейчас ударю. Видят Боги, не хочу, но ты должна мне ответить. Кто тебе рассказал о внучке мастера Симона?

– Никто, – выдохнула я, вытирая слёзы. – Сама догадалась. Руки нежные, кожа тонкая, движения плавные, глаза испуганные. А скажите, ваше высочество, её вы тоже лишили девственности?

– Замолчи! Я лично наложил на неё оборотное заклятие!

Смеяться мне сразу расхотелось.

– И внешность у неё типичная для молодого парня. Плечистая, крепкая мускулистая спина.

Леннард принялся описывать мне совершенно иной типаж. Это был кто угодно, а уж явно не фальшивый Стефен.

– Вот я и спрашиваю тебя, заметь, пока я, а не Великий Магистр, что с тобой сделалось на болотах? Ты совсем не поддаёшься моему воздействию, видишь то, что не должна, говоришь так, будто не трепетала перед моей матерью и не боялась поднять на неё взгляд!

Леонард снова каким- то чудом оказался рядом. Сидел на диване и заглядывал мне в глаза со смесью подозрения и восхищения.

То ли от близости принца, то ли от перенесённого страха, но пятно в бедре почти перестало беспокоить. От него к паху разлилось давно забытое тепло. Мне вдруг сделалось хорошо и легко.

– Я просто влюбилась в вас, мой принц, – со смехом произнесла я и впилась в его губы, одарив жарким поцелуем.

Я ожидала, что принц отстранится и строго спросит, что за игру я затеяла. Или, на худой конец, прикажет идти к себе.

Но ни того ни другого не произошло. Леннард обнял меня, крепко прижав к себе и попытался уложить на мягкие подушки.

Это уже совсем не входило в мои планы. Во-первых, я полезла целоваться, только чтобы отвлечь его от факта внезапных перемен в моём характере, во-вторых, переспать с принцем сейчас означало рискнуть полностью утратить его интерес.

Он ещё недостаточно распалён страстью и воспринимает Арису как лёгкую добычу. Вот она, горлица, в руки идёт, и приманка не нужна!

Но целоваться с принцем мне понравилось. Его губы были мягкими и одновременно настойчивыми, а объятия крепкими, даже дух захватывало. Наверное, я истосковалась по такому напору, когда мужчина перехватывает инициативу, а не просто позволяет себя любить. Позиции «я сам подарок, люби меня сегодня, разрешаю» я нахлебалась с бывшим мужем.

– Не сопротивляйся, Ариса, я же вижу, что ты тоже этого хочешь, – прошептал Леннард, спускаясь с поцелуями всё ниже.

Корсет домашнему платью не полагался, так что ещё немного, и моя грудь, обнажённая, с торчащими сосками, была бы высвобождена из тугого лифа. А там я разомлела бы и махнула на всё рукой.

А потом буду пожалела об упущенной выгоде. Никто не прикажет принцу жениться на мне, королева против, король тем более не станет вмешиваться, а мои родственники сразу отрекутся от своих слов в мою поддержку. Нет, тут надо действовать грамотно!

– Не спешите, мой принц, – засмеялась я, мягко отталкивая его, но Леннард и не думал отступать.

Он только крепче взял меня в кольцо рук и заглянул в глаза. В её зеленых радужках снова вспыхивали огоньки, отвести взгляд от которых было непросто.

– Я не готова, – настаивала я. – Пустите, а то закричу!

– Кричи! Ты сама пришла со мной. У тебя не получится обвинить меня в насилии. Хедрик подтвердит. Все знают, что ты сама отдалась мне. Почему засомневаются в твоей доброй воле на этот раз?!

И всё же Леннард впустил меня из объятий, почти оттолкнул и встал, чтобы отойти к дальнему стеллажу. Я пригладила волосы и улыбнулась. Разнервничался, значит, я на пути к своей цели. Теперь он будет мечтать о моих объятиях, в конце концов, все мужчины, даже если они маги, одинаковы.

– Простите, ваше высочество. После неудачной попытки утопиться я дала себе зарок, что не лягу с вами до той поры, пока не увижу, что и вы любите меня, – ответила  я с пуританской строгостью.

– Зачем же полезла с поцелуями?

Принц обернулся, подошёл ближе и, обхватив мою голову руками, заглянул в глаза.

– Минута слабости, ваше высочество, простительна девушке, терзаемой ревностью.

– Если ты шпионишь в пользу моих врагов, я уничтожу тебя, Ариса. Не сомневайся.

– Уничтожьте, – прошептала я, не сводя с него глаз. – Я хочу принадлежать только вам, не сомневайтесь, ваше высочество. И помогу вам стать королём. Вы будете самым лучшим королём, я уверена.

Я говорила со всей искренностью человека, которому нечего терять. Но есть что выиграть.

Леннард оттолкнул меня и снова отошёл, на этот раз к окну.

– Поэтому ты и крутишься возле меня.

– Почему бы не совместить приятное с полезным?

Во мне проснулся дар красноречия. Или наконец выпал повод его проявить.

– Ваше высочество, я вижу, потому что читаю в вашей душе, что вы тоже хотите этого. Вы сын короля, внук короля, вы должна править. И ваш покойный отец хотел бы этого.

«Надеюсь, охранный знак Леннарда защитит нас от чужих ушей, иначе завтра же меня по-тихому прирежут», – подумала я и, облизав губы, подошла к принцу и обняла его сзади.

– Я жизнь отдам за вас.

– Сомневаюсь, Ариса. Те, кто так говорят, всегда преследуют свою выгоду.

«Ну, хоть не самовлюблённый индюк! – подумала я, соображая, как бы выпутаться из собственной ловушки. – Приятно иметь дело с умным мужчиной».

– Я говорю то, что думаю, ваше высочество. Но это не значит, что мне не страшно. Я боюсь. До мурашек.

Леннард не отбрыкивался и не отстранялся. Он смотрел куда-то в окно, выходившее на реку и лес, подступавший к замку с северной стороны. Это там, на юге, замок охраняет столица, а здесь он открыт всем ветрам.

Принц некоторое время молчал, и я слышала, как бьётся его сердце. Ровно, сильно, как стук копыт коня, скачущего со счастливой вестью. Гонец бережёт его, потому что знает, надо сохранить силы. Весть благая, она всё равно дойдёт до адресата, а загнать коня легко.

– Как тебя зовут? По-настоящему? – внезапно вторгся в мои мысли голос принца.

Леннард высвободился из кольца моих рук и снова отошёл на пару шагов, чтобы встать, как у невидимого барьера, скрестив руки на груди и сверля меня придирчивым взглядом.

– Ариса Офосская, – ответила я, подняв брови.

– Нет, ты и она, и одновременно другая. И целуешься иначе, и говоришь такое, о чём Ариса и не помышляла. Она всё время повторяла те слова, которые в неё вкладывали отец и дядя. Но те речи, что я только что услышал, уверен, совсем не их. Тогда чьи? На кого ты шпионишь?

– Ни на кого. Я предана вашему высочеству, хотя мне горько слышать, что вы до сих пор мне не доверяете.