Социальный контроль масс - Олег Карпухин

Показателен в этом отношении пример Китая. В отличие от других стран некогда социалистического содружества, его настоящее не отрицает прошлого. Этому во многом способствует государственная культурная политика, основанная на уважении к традиционным историко-культурным ценностям и нормам. Несмотря на трудности и противоречия модернизации, курс реформ привел в Китае к заметному росту благосостояния и раскрепощению образа жизни населения.

Преобразования в сфере культуры затрагивают:

♦ перестройку деятельности самого министерства культуры, в частности переход от прямого руководства учреждениями культуры к косвенному, сокращение штатов министерства;

♦ осуществление организационно-финансовой реформы исполнительских коллективов.

Последнее – главное звено в перестройке сферы культуры. Ее основные принципы – сохранение лишь за небольшим числом театральных и иных коллективов статуса государственных (они будут по-прежнему финансироваться из госбюджета, руководство их деятельностью будет осуществляться через систему Министерства культуры). Абсолютное же большинство коллективов будет действовать как общественные коллективы – на принципах коллективной или индивидуальной собственности.

В то же время понимая, что в условиях товарно-планового хозяйства творческим коллективам трудно перейти на самоокупаемость, министерство стимулирует их сотрудничество с предприятиями: предприятия финансово поддерживают творческие группы, компенсируя бесплатные спектакли для своих рабочих, а артисты помогают им в организации художественной самодеятельности, в рекламе продукции. В случае необходимости предприятия изыскивают возможности для трудоустройства у себя членов театральных трупп.

Такова типично социалистическая модель культурной политики в условиях переходного периода. Государство дало большую экономическую свободу творческим коллективам, сократив им дотации, но вместе с тем позаботилось и о внебюджетных источниках их существования. Во многом это стало возможным благодаря тому, что преобразования в культурной сфере начались значительно позже, чем в других отраслях народного хозяйства. Позитивный результат экономических реформ определил и более «мягкий» вариант реформирования социокультурной сферы.

Изменения, происходящие в постсоветской России, естественно, находят отражение и в области культуры. Ранее сложившиеся способы освоения культуры и формы культурной жизни требуют модернизации, критического пересмотра сквозь призму новых реальностей. Перспективы культурного развития видятся порой на пути революционного отрицания всего, что имело место в культуре в недавнем прошлом. Есть опасность того, что подталкивание стихийных процессов придает им не эволюционный, а революционный или вообще деструктивный характер со всеми вытекающими отсюда последствиями для культуры. Очень важно поэтому на данном этапе модернизации исходить из того, что целью проводимых реформ не может быть глобальное изменение положения культуры в обществе, достигаемое методом «кавалерийской атаки». Более действенным и эффективным представляется путь последовательных и упорядоченных действий по изменению общества и такой его подсистемы, как культура.

В современной отечественной научной литературе рассмотрение феномена культурной политики Российского государства, как правило, ограничивается историческими рамками недавней советской истории или сегодняшнего дня. Однако более плодотворным представляется сочетание диахронического и синхронического аспектов анализа процессов ее формирования. Диахронический подход помогает проследить историческую эволюцию отношений государства и культуры, синхронический – понять их взаимопроникновение. Сочетание этих подходов способствует осознанию феномена культурной политики в контексте парадигм исторического развития общества. Для России одной из таковых была и остается парадигма «догоняющего развития».

Оценивая современное состояние отечественной культуры, многие исследователи ссылаются на хронически «плохое» отношение к ее проблемам со стороны государства. Действительно, в истории Российского государства последних трех столетий нетрудно обнаружить не только «остаточный подход» к культуре, но и враждебность к ее фундаментальным ценностям. Особенно это характерно для периодов преобразований, направленных на модернизацию государства. Примечательны в этом отношении петровские реформы, заложившие основы «догоняющего развития» в России.

Концепция «догоняющего развития» вот уже три столетия является идеологией усилий огромной державы, направленных на то, чтобы уподобить ее продвинутым во всех отношениях странам Запада. Однако Европа и Запад в целом так и не стали для России «общим домом», так как сама специфика геополитического положения страны, евразийский полиэтнизм ее культуры, особенности исторического и религиозного развития образовали отличный от западного тип цивилизации.

Сторонники концепции «догоняющего развития» рассматривают русскую культуру как самобытную версию византийской, а значит – европейской. Соответственно татаро-монгольское иго оценивается ими как период «торможения» культурного развития России. Такая точка зрения господствовала в науке еще со времен Н. М. Карамзина и характерна для официальной историографии советского периода. Она игнорирует то обстоятельство, что дохристианская восточнославянская культура синтезировала культуры неславянских и праславянских племен, проживавших некогда на этой территории, а также интенсивные культурные влияния «степи». Однако и после христианизации Руси ее культура формировалась под воздействием не только византийских, но и «туранских» влияний, в том числе в рамках сложных процессов взаимоотношений Орды и русских княжеств. Недооценивается и роль западноевропейских влияний на культурные процессы средневековой Руси. Между тем именно сложный и разнородный характер культурных скрещений обусловил самобытность, уникальность и мощь русской культуры. Ученые – от А. Тойнби до Э. Хантингтона – все увереннее говорят о русской (или славяно-православной) цивилизации как одной из восьми самых значительных мировых цивилизаций наряду с западной (евро-американской) и исламской.

Тем не менее, как полагает современный исследователь С. Я. Сущий, российская культура является «догоняющей» относительно европейской. Подобное суждение предполагает, что и советский период культурного развития страны был периодом европеизации российской культуры. Однако заметим, что нарастающие в российском обществе настроения против «вестернизации» культуры свидетельствуют о неидентичности советской и западной культур. Важно понять причины незавершенности культурных «поворотов» России к Европе, Западу в эпохи Ивана III, Петра I, капиталистического развития России, советской власти как некую закономерность развития отечественной культуры.

У России свой особый и естественный путь развития. Эффективность преобразований на этом пути определялась, как правило, не стремлением догнать или перегнать кого-то, а формированием своей цивилизационной модели, учитывающей достижения Запада, но при этом основывающейся на своей исторической и культурной традиции, т. е. на собственной социокультурной идентичности. Разумеется, речь не идет о том, чтобы Россия и ее народы самоизолировались от влияния извне и замкнулись лишь на достижениях культуры, унаследованных от прошлого. Напротив – процесс модернизации обретает смысл только тогда, когда он нацелен на создание новых пропорций между факторами перемен и требованиями преемственности и основан на принципе равного достоинства всех культур. Ничто, по сути, не должно мешать тому, чтобы влияние других культур стало одним из факторов утверждения и обновления культурной самобытности.