Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Вячеслав Сизов

Идею создания отдельного штурмового подразделения, как я уже говорил, взял из опыта русской и немецкой армий. В русской армии, как и в других армиях мира, имелись специально подготовленные гренадерские, штурмовые и ударные части, использовавшиеся для штурма крепостей и укреплений противника, показывавшие неплохие результаты. Наиболее близкий к нам пример – это действия штурмовых подразделений кайзеровской армии. В 1916 году во время сражения за Верден немцы использовали специальные саперно-штурмовые группы. У них было специальное вооружение – ранцевые огнеметы, ручные пулеметы, и их личный состав прошел спецкурс подготовки. Насколько я знаю, сейчас у немцев таких подразделений нет. Задачи прорывов укрепрайонов решают обычные саперные, гренадерские и танковые части.

В качестве основы для штурмового подразделения требуются, главным образом, технически грамотные и подготовленные специалисты, поскольку спектр ставящихся перед ними задач довольно сложен и широк. Тугодумы, физически слабые и бойцы старше 40 лет сюда не подходят.

– Ну, я туда по возрасту точно не попаду, – с усмешкой перебил меня командир. – Продолжайте.

– Высокие требования объясняются просто: боец-штурмовик несет на себе груз в несколько раз больше, чем простой пехотинец. В стандартный набор бойца должны входить каска и стальной нагрудник, обеспечивающий защиту от мелких осколков и пистолетных пуль. Кроме того, мешок, в котором находится «набор взрывника». Подсумки использовать для переноски увеличенного боекомплекта гранат. Было бы неплохо использовать ранцевые огнеметы. Бойцы должны быть вооружены автоматическим оружием, ручными пулеметами, снайперскими винтовками и противотанковыми ружьями. Противотанковые ружья нужны для подавления огневых точек и поражения танков противника.

– Насчет вооружения понятно. А что за стальной нагрудник? Откуда вы его возьмете? – спросил Руссак.

– В русской и других армиях для тяжелой кавалерии использовались панцирные латы, защищавшие тело кавалериста от ударов, осколков и пуль. Вот по типу их и нужны стальные нагрудники.

– Это какой же вес будет таскать боец! Кроме того, вы представляете себе, что будет с бойцом, если, скажем, пуля или осколок попадет в такой нагрудник? Удар по телу будет очень сильный, да такой, что все тело станет синим. И как вообще должен выглядеть такой нагрудник? Как обоюдосторонний панцирь, надеваемый через голову?

– Зато боец останется живой и в строю. Годным для продолжения боя. Вес нагрудника, если использовать металл толщиной около 2 мм, составит, по моим расчетам, около 3,5 килограмма. Для смягчения удара можно надевать под нагрудник ватник или телогрейку. Защищать нагрудник должен только грудь бойца. Одеваться при помощи ремней на тело. Чертеж я нарисовал, он есть в папке.

– Наверное, я пропустил. Извини, продолжай.

– Необходимо научить личный состав бегать с таким грузом на плечах и минимизировать его возможные потери. Для этого надо бойцам устраивать жесткие тренировки. Бег по полосе препятствий с полной выкладкой. В том числе и обстрел бойцов боевыми патронами, обкатку танками. На крайний случай тракторами. Таким образом, бойцы научатся «не высовываться» еще до первого боя и закрепят это умение на уровне инстинкта. Кроме этого, личный состав должен изучать оружие как нашей армии, так и сопредельной, тренироваться в стрельбе из всех видов оружия, имеющихся в подразделении. Также в программу тренировок нужно включить рукопашный бой, метание топоров, ножей и малых пехотных лопаток.

– Чем тогда они, кроме нагрудников, будут отличаться от разведчиков? И их тренировок? Какой груз должны носить бойцы? – спросил замполит.

– Да, тренировки у тех и других похожи. Но цели разные. У одних – захватить сведения у противника, у других – взять штурмом и удержать до подхода резервов и линейных частей укрепления противника. Тренировки штурмовиков должны быть гораздо труднее, чем у разведчиков. Разведчики идут на задание налегке, и главное для них – не обнаружить себя. В это же время боец-штурмовик не имеет возможности прятаться по кустам, и он не может потихоньку «смыться». Вес груза около 50 килограмм на одного. Что туда входит: 4–6 гранат «Ф-1», «РГД-33», по максимуму боеприпасов, взрывчатка, детонаторы, фляги с водой, перевязочные материалы, веревка метров 6–8, ножи, пехотные лопатки и так далее. Часть груза можно носить на специальных разгрузках, которые можно одевать на нагрудники. На тренировках вместо всего этого носить мешки с песком.

– Это понятно. А как они должны действовать? – спросил Матвеев.

– Тихо пройти через заранее подготовленные проходы в минных полях. Без артподготовки и криков «ура». Отряды автоматчиков и пулеметчиков отрезают от поддержки пехоты доты, а огнеметчики и взрывники должны разобраться с самим вражеским бункером.

– Тогда получается, что в данном подразделении должны быть саперы? – сказал командир.

– Конечно. Или лица, подготовленные как взрывники. Они должны уметь заложить в вентиляционное отверстие заряд или вылить в него несколько канистр керосина, после чего подорвать. Это позволит вывести из строя даже самое мощное укрепление. Ну и для прохода через стены, где это возможно. Например, в городских кварталах использовать тротил для прокладки пути. Еще можно использовать реактивные снаряды, что есть в нашей авиации, для борьбы с дотами, танками и пехотой противника.

– Какие-то у вас, Владимир Николаевич, универсальные бойцы получаются. И разведчики, и автоматчики, и саперы, и ракетчики. Все могут и умеют. И без артподготовки любое укрепление возьмут, – сказал Аношкин.

– Нет, я думаю, что штурмовые подразделения не панацея на поле боя. Без тесного взаимодействия с артиллерией, танками и линейной пехотой они действовать не могут. Если позиции прикрываются артиллерийским и минометным огнем, который предварительно не был подавлен, штурмовые группы будут бессильны. Ведь какую бы подготовку ни прошли бойцы, для снарядов и мин они так же уязвимы, как и остальные.

– Значит, в штурмовые группы нужны еще и связисты, – задумчиво сказал начштаба, что-то черкая у себя в блокноте.

– Да, и связисты. Радисты и телефонисты для обеспечения взаимодействия с подразделениями и штабом части, – ответил я ему.

– Тут вся проблема в том, где взять таких специалистов. Точнее, где и кто их подготовит, – сказал Матвеев, ходя по кабинету со сложенными за спиной руками. И продолжил: – Какова численность одной такой группы – человек 10–12?

– Да. Но в каждом случае надо подходить индивидуально, в зависимости от цели и задачи. Одно дело – взять или уничтожить отдельно стоящий дзот или дот, другое – взломать оборону противника, на которой имеется несколько таких укреплений.

– Это понятно. Я о том, сколько нужно, в общем, иметь человек в подобных штурмовых подразделениях.

– Я думаю от взвода в роте. До роты в батальоне.

– Тогда получается, что нам надо один из батальонов готовить именно по такой программе. Все это хорошо, но где взять людей? Кто их научит? И как будут учить? Если у нас половина полка русского языка не понимает, – задумчиво сказал Матвеев.