Явный, сумрачный, финальный - Влада Юрьева

– Теплицы ведь тоже отпадают, так?

– Видите, вы и сами все знаете, – по голосу можно было догадаться, что Владимир улыбается. – В них используется особая почва и существует свой микроклимат.

– И что?

– Запах.

– А-а… Даже если труп в земле? – поразилась Алиса.

– Глубоко зарыть его в теплице не получилось бы. Вероятнее всего, для обогрева и полива там проложены специальные трубы, и нечто столь крупное, как человеческое тело, можно прятать только над ними. Увеличение температуры повлияло бы на разложение, и…

– Можете не продолжать, я поняла! Но тогда трупа здесь нет!

– Теплицы и грядки – это все, что вы видите на участке, Алиса?

Земля, отданная под цветы, занимала большую часть приусадебного участка, но не все пространство. Тут были небольшие постройки для хранения инвентаря и инструментов, но в них не было даже намека на мертвое тело.

К этому моменту Дамир вернулся к ней, увидел, что она разговаривает по телефону, и не стал ни о чем спрашивать. Он следовал за ней, пока она осматривала участок. Алисе так было спокойней, она не хотела находить труп в одиночку.

Но трупа не было! Снежная целина уже была испещрена ее следами, она не раз обошла участок, а толку – ноль!

– Это все, что вы нашли, Алиса? – поинтересовался Владимир. – Мы можем заключить, что тела на участке точно нет?

– Ну, тут еще какое-то стекло на земле валяется… Вокруг него нет снега, и оно запотелое изнутри…

– Это компостная яма, – подсказал Дамир.

– Дамир говорит, что это компостная яма…

– Она большая?

– Да, вполне…

– Труп туда влез бы?

– Думаю, да…

– Тогда поздравляю, – сообщил Гробовщик. – Вам осталось проверить только эту часть территории, и все, у вас будет однозначный ответ. Но строго между нами… Если бы я прятал труп, я бы сделал это именно там. Запах скрыт идеально, разложение идет быстро, никто в здравом уме там рыться не будет. Удачи.

Он повесил трубку, не дожидаясь ее ответа.

Алиса понимала, что он сказал верно. Вот только… она была не уверена, что готова к этому однозначному ответу. Даже сейчас, когда крышка была закрыта, на морозном воздухе, она все равно улавливала специфическую вонь, исходившую от компостной ямы. Возиться с тем, что скрывалось внутри, точно не хотелось!

Однако мнение серийного убийцы сложно было игнорировать.

– Кому ты звонила и почему мы здесь стоим? – поинтересовался Дамир.

– Армейцеву звонила… Он же у нас типа лидер, помнишь? Хотела узнать, что он думает… Он согласен с моей теорией о том, что Елена мертва…

– А почему я про эту теорию впервые слышу?

– Потому что я ее только что додумала! Короче, он предполагает, что если ее действительно убили, то могли бросить здесь…

– Сильно сомневаюсь, что это так. Но если тебя это беспокоит, можем проверить.

Дамир, в отличие от нее, смотрел на ситуацию спокойно. Может, потому, что не верил в теорию с убийством, или просто в силу характера. Он действовал, чтобы опровергнуть версию Армейцева, и это придавало ему сил.

Он заставил свою спутницу отойти в сторону, принес из подсобки инструменты Елены и только тогда откинул в сторону стеклянную крышку. Алиса предусмотрительно замотала лицо шарфиком, но это ее не спасло: вонь все равно волнами хлынула наружу, пронзительная до слез в глазах. Дамир и вовсе инстинктивно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Хотя к работе он приступил лишь после того, как тоже замотал лицо.

Вряд ли многие в двадцать первом веке пользовались такими удобрениями. Но в характер Елены это вполне вписывалось: если она боялась, что химические вещества навредят цветам, то могла связаться с этой дрянью.

Судя по валившему на морозе пару, густая жижа под стеклом была теплой. А летом и вовсе горячей… Алиса уже сочувствовала соседям. Однако сейчас главным было то, что мотыга, которой Дамир проверял яму, проходила через удобрение свободно.

– Нет там ничего… – буркнула Алиса. – Зря связались… Поехали домой, мне нужно на пять часов закрыться в ванной!

– Подожди-ка…

– Что? Нашел что-то?

– Пока не знаю…

Скорее всего, он уже знал, да только верить не хотел. Но Дамир не был бы собой, если бы добровольно отступил от того, что ему не нравится. Им факты нужны, какими бы они ни были!

Наконец ему удалось подцепить интересовавший его предмет и медленно, чтобы не уронить, поднять наверх. Коричневая жижа расступилась, открывая морозному воздуху и их шокированным взглядам почти истлевшую человеческую голову с длинными седыми волосами.

Вероника не любила напрашиваться в гости, но сейчас это не было вопросом выбора. Скорее, работы… Все вокруг ожидали, что она будет получать информацию через компьютер – и только так. С ее навыками это слишком просто.

Но она никогда не искала легких путей. И она как никто другой знала, что интернет скрывает далеко не все.

Она не настаивала на том, чтобы прийти к Степану в гости, он сам пригласил ее. Вероника предполагала, что лучше будет побеседовать в каком-нибудь кафе, но ассистент Тронова придерживался иного мнения.

– Я не слишком везучий, – пояснил Степан. – Знаю, невелика вероятность, что кто-то услышит мои слова и передаст Алексею, но я бы не хотел оскорблять память его жены в такой непростой период. Вы ведь правду хотите, не так ли?

Только правду она и хотела. При том, что Стелла была одной из двух известных жертв, они знали о ней непростительно мало. А все потому, что Тронов ограничивался в основном фактами или восхвалением. Он слишком любил ее, чтобы составить объективный психологический портрет. Ланфен знала Стеллу очень поверхностно, а надежда на подружек погибшей была невелика: они говорили, что думали, а думать они могли всякое.

Степан стал для Вероники последней надеждой. Давний друг семьи, он прекрасно знал Стеллу. И судя по тому, как он отреагировал на просьбу Вероники, ему было что сказать.

Поэтому в назначенный час она пришла к нему. Квартира у мужчины была роскошная: трешка из старого фонда в самом центре Москвы. Кого-то другого эта недвижимость могла удивить, но Вероника не позволила себе обмануться скромным словом «ассистент». Степан всю жизнь работал с известными учеными, организовывал встречи, конференции, обучающие программы и семинары. У него всегда были источники хорошего заработка, благо ум позволял.

Его квартира тоже была воплощением богатства, но – неброского, сдержанного великолепным вкусом. Здесь не найти было золота, блестящих предметов и ненужных украшений. Он покупал добротную мебель, немногочисленные картины в его доме отличались художественной ценностью, и все отлично гармонировало.