Путь не ангела - Полина Нема

Король черной ночи ушел поутру, оставив меня одну. Спала я, как убитая. А так хотелось проснуться пораньше, обнять, приласкать его, залезть под рубашку и посмотреть на раны, кем-то оставленные на его теле. Но я, к своему стыду, упустила эту возможность. Зато выспалась. Покой и уют важнее бессмысленного секса.

Ведь он единственный, кто нормально ко мне относился с первой встречи. Не так, как остальные демоны. От этой мысли на душе становилось тепло. Но всегда остаются воспоминания о событиях минувших дней. У меня никогда не было нормальных отношений.

Демоны в основном ведут распутный и свободный образ жизни. Это пьянит. Отпускает на волю потаенное. Они создают семьи, и эти союзы — до конца жизни, а потому до встречи со своей парой демоны и ведут разгульный образ жизни. Многие могут так никогда и не обзавестись семьей, и без этого себя прекрасно чувствовать. Ведь что им, когда кровь кипит от ярости и злости, а сама сущность рвется разрушать все вокруг?

Может, сейчас у меня получится нечто нормальное? Если не вести себя как… как суккуб. Прошлое не перечеркнешь, но всегда есть будущее, становящееся настоящим, а значит, есть шанс сделать все правильно.

Но сначала платья!

Удобные и красивые — два невыполнимых условия, которые нужно учесть. Потому решено было пойти в главное ателье. Дарм сумел приумножить наш капитал значительно. Настала пора его тратить.

Центр Стормвилля встретил нас безлюдностью.

Посреди огромной площади стоял огромный мраморный памятник ангелу — фигура высокого мускулистого мужчины, облаченного в нагрудник, с мечом в руках. Крылья за спиной раскинуты в стороны, будто он только приземлился и не успел их спрятать. Занимал постамент чуть ли не большую часть площади.

Немногие люди были не слишком оживленные. Возле одного из переулков стояла группа мужчин и о чем-то перешептывалась. Два стражника ходили вокруг площади и в какой-то момент разогнали тех.

Женщин не было, не считая меня и Ингенель.

Большая часть продуктов была скуплена, когда Стормсвилль закрыли. Втридорога. Рынок пока не свернулся, но цены были занебесные.

— Свежие пирожки. С различными начинками! — выкрикивал торговец.

Дарм втянул запах выпечки.

— Ателье там, — махнул рукой в сторону двухэтажного коричневого дома. Над входом висела вывеска с белой яркой надписью «Ателье Лефьер» на доске горчичного цвета.

— А ты куда? — в последний момент успела ухватить демона за рукав.

Он подался вперед, наклонившись к уху, прошептал:

— Там души.

— Чего? Совсем с ума сошел?

— Я — нет. Голодна? — Дарм обратился к Ингенель, рассматривающую центр города.

Ее привлекла архитектура. Взгляд задерживался на фигурах, высеченных из камня и установленных на парапетах — маленькие ангелочки, мечи, щиты. В каждом уважающем себя большом городе должны стоять здания, которые так и говорят, что относятся исключительно к этому городу и культуре. И потомкам память отличная. А Стормсвилль — светлый город. Дома построены из светлых камней, и лишь местами попадались темные. Даже бедный район был, скорее, светло-серый.

Среди всей этой красоты нелепо смотрелись лишь эшафоты с повешенными людьми. У некоторых отрублены руки, как предупредительный знак для тех, кто хотел бы промышлять таким делом. А возможно, у кого-то заканчивается еда…

— Монашка. Женушка ты моя любимая, пойдем, отведаем пирожков с мясом, мяукавшим только сегодня утром!

Люди, проходившие рядом, шарахнулись.

— И как тебя эта статуя не испепелила? — язвительно отозвалась она. Ого, это первая фраза, что она ему сказала со вчерашнего вечера, когда увидела Данику у него на коленях.

— Это просто камень. Что, мне на него поплевать, что ли? Это ж будет то же самое, что и со стенкой пообщаться.

Дарм подхватил Ингенель за талию и двинулся к пекарне.

— Отпусти меня, муж любимый! — попыталась вырваться из его захвата, а потом затравлено посмотрела на меня.

— Дарм, нам надо мерки снять, платье выбрать.

Грустный вздох. Ух, лысый демоняка. Мучает девушку, как только хочет. То приучает к себе, то другую зажимает. И не стыдно ни капли.

— Ладно, идите, — отпустил монашку и широким шагом отправился к пекарне.

В салоне нас встретили радушно. Владелец поначалу не хотел ничего показывать, говоря, что сумма для таких, как мы, неподъемная. Но продемонстрированное золото быстро заставило его отбросить сомнения. Вот что с людьми делают деньги! Если они у вас есть, значит, и отношение будет хорошее.

Салон был просторный. На витринах висели различные платья: откровенные и закрытые, различной расцветки, форм и размеров. И столько ткани на выбор! Мягкая, шелковистая, атласная… Глаза разбегались.

Платья нам нужны готовые. Времени ждать, пока их пошьют, совсем не было. Бал назначен на сегодняшний вечер.

Себе выбрала фиолетовое атласное платье с открытой шеей. Других расцветок просто не было. Владелец — худощавый высокий мужчина с длинным носом, одетый в простую белую рубашку с пышными рукавами, подвязанными тесемками возле запястий, и черные свободные штаны — хмуро смотрел на меня, подмечая, что мне бы подошло с воротом. Явно намекал на шрам. Еще в большую нервозность загнала его тем, что хотела отрезать половину подъюбников, делавших платье пышным — мне важна легкость движений. Я — не леди из знатной семьи, не привыкла ходить в таком. Хотелось и цвет поярче, но я светловолосая, в любом случае в толпе выделяться буду. Еще и шрам. Для леди не красиво выставлять на показ свои увечья, они маскируют их, пряча под косметикой и мишурой. Но не стоит стыдиться своего тела, другого уже не будет.

Для Ингенель подобрали платье синего цвета из очень мягкой ткани с белым, отороченным мехом овальным вырезом. И воротом. Оно подчеркнуло ее формы, придавая женственности.

Туфли на плоской подошве взяли тут же. Хоть Ингенель тоскливо смотрела на каблуки, но Дарм пообещал, что в аду она будет только такие носить. Монашка смотрелась не менее ярко со своей естественной красотой. Милое лицо со слегка курносым носиком, изумрудного цвета глаза. Смоляные волосы едва доставали до плеч.

Мы просидели немного, наслаждаясь предложенным чаем. За дополнительную плату. Даже тут пытались содрать последнее с людей.

Деньги ушли и на прически, которые сделали тут же. На вопрос «А как так?» подопечная Лефьера ответила, что раньше этим подрабатывала. В самом деле, не идти же в салон через дорогу, где с нас сдерут столько же, сколько и за платья.

Когда все было готово, время до бала практически не оставалось.

Дверь ателье скрипнула.

— Вот это красота! — с порога крикнул Дармструг. Он восторженно смотрел на Ингенель, будто в первый раз увидел.

Эй, я тут тоже красивая. Но нет. Лысому демону интересна монашка. И почему невинность их так привлекает?