Рискованный шаг к любви - Джулия Джеймс

- Донна Ристори, - осторожно ответила помощница, угадав его мрачное настроение.

Ник замер. Хорошо, значит, она решила поиграть в эту игру. Притвориться тем, кем она не являлась.

Он откинулся на спинку стула и жестом попросил пригласить ее.

Фрэн вошла все еще в той же одежде, что была во время обеда. Но выражение ее лица было напряженным.

- Мне нужно с тобой поговорить, - без предисловий начала она.

Ник машинально поднялся и указал на пару удобных кресел, стоящих около небольшого столика в углу кабинета. Он чувствовал себя сейчас так же скованно, как и в тот момент, когда в его кабинет вошел граф, словно он был тут хозяин.

Ник ждал, что она скажет.

Фрэн села на одно из кресел и положила сумочку на изящный столик. Он сел на другое кресло, сохраняя непроницаемое выражение лица.

- Почему ты сейчас так меня ненавидишь, Ник? - спросила она мгновение спустя.

Слова упали между ними.

Ник нахмурился.

- Я не ненавижу тебя, - резким и напряженным голосом сказал он.

Она покачала головой, отвергая его отрицание.

- Ник, твоя враждебность исходит от тебя волнами. Я могу предположить, что это из-за того, что я беременна. И эта новость неприятна тебе. И я предполагала, что так и будет. Черт бы побрал Чезаре за то, что он вмешался и рассказал то, что ты не захочешь знать. Но дело ведь не только в этом, не так ли? Так стало с той чертовой вечеринки на крыше отеля.

Она сделала глубокий вдох. Ей понадобилось все ее мужество, чтобы прийти сюда и предстать перед Ником в таком виде, но она заставила себя сделать это. Если их брак когда-нибудь состоится, то она должна была противостать ему сейчас, чтобы потом он не подавил ее полностью.

- Так скажи мне, Ник, скажи мне в лицо! Почему ты так злишься на меня? - Она снова судорожно вздохнула и наклонилась вперед. - Та ночь, в которой ты меня обвиняешь. Я пришла тогда не для того, чтобы броситься тебе на шею, все, чего я хотела, - это помириться с тобой. Потому что, как я уже говорила, мы расстались друзьями.

Так что я не понимаю, почему открытие того, что мы оба имеем другие личности, сделало все таким чертовски сложным между нами. Я хочу, чтобы ты объяснил мне это, Ник.

Она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша.

Он выслушал ее, а теперь молча смотрел на нее. Смотрел такими голубыми-голубыми глазами, в которых когда-то бушевало пламя желания. Но теперь в этих глазах был только холод. Арктический холод.

- Все очень просто, - наконец произнес он. - Мне не нравится, кто ты есть на самом деле.

- Я не понимаю… - все, что смогла произнести Фрэн.

- Мне не нравится все то, что ты представляешь. Мне не нравится мир, из которого ты пришла. Мне не нравится твой драгоценный бывший жених, прославленный граф ди Мантенья. И не нравится человек, с которым связана его жена, Вито Вискари, избалованный плейбой, которому все вручили на блюдечке, без труда, без усилий, без чего-либо, кроме рождения. Мне ничего не нравится в этом мире, и я не хочу иметь с ним ничего общего. Но мне придется. Потому что я должен жениться на тебе, - жестко закончил он.

Она молча слушала его. Затем тихим, звенящим от эмоций голосом она заговорила:

- Ничем не могу помочь в этом вопросе, Ник. Я такая, какая есть. И вот что я тебе скажу. Мне не нравится, кто ты, Николо Фальконе. Мне совсем не нравится этот человек, и я не хочу выходить за него замуж.

Она встала, инстинктивно прижав руку к животу, словно защищая. Она чувствовала, как адреналин кипит в ее венах, ей не хватало воздуха. Она посмотрела на него. Он был так похож на Ника Росси, замечательного мужчину, которого она знала, но все же это был не он.

- Мы чужие, Ник, - тихо сказала она. - А чужаки никогда не должны жениться. До свидания, Ник.

Ее рука все еще была прижата к животу. Подумать только, там тихо рос ребенок. Рано или поздно ей придется решать, что делать. Но не сейчас.

- Мы разделим опеку, когда придет время. Но сейчас я не могу об этом думать. Я ни о чем не могу думать. - Она подавила все чувства. Сейчас не время на истерики. - Я пойду, пожалуйста, не пытайся меня останавливать.

И он отпустил ее. Пусть уходит из его кабинета, из его жизни.

Пусть забирает с собой их ребенка.

Он не сдвинулся с места.

Фрэн села в автобус отеля в аэропорту Сан-Франциско. Это был долгий перелет. Она вылетела из Рима в тот же день, как поговорила с Ником.

Ник не хотел иметь с Фрэн никаких дел. Она была ему не нужна. У нее перехватило горло. Теперь она тоже не желала иметь с ним ничего общего. Не с тем Ником, каким он стал.

Но ирония в том, что он все еще был полон решимости пожениться. Не она, а ребенок был ему нужен.

От него поступило множество писем, эсэмэсок, голосовых сообщений и звонков, которые она все игнорировала. Потому что он выразился предельно ясно. В первом же письме:

«Ты эмоциональна, я понимаю это. Но мы не можем оставить все, как есть. Когда ты успокоишься, мы сможем поговорить. А пока я оставляю тебя в покое. Потом я приеду к тебе в Кембридж, и мы все уладим. У нас нет выбора, кроме как уладить все это».

Она удалила это сообщение, так же как и все другие. Только сидя в аэропорту Хитроу, она написала ему. Она специально поехала в Сан-Франциско, ей нужно было куда-то съездить до поездки в Лос-Анджелес, в университет, куда она подала заявление и куда ее пригласили на собеседование.

Когда она регистрировалась в отеле, то слышала везде знакомый американский акцент, слышала, как люди обращаются к ней «доктор Ристори», как она и привыкла, и все это подействовало на нее так успокаивающе. Она ощутила легкость.

Но пришли воспоминания. Воспоминания, которые она не могла прогнать. Воспоминания, которые пришли по своей воле. И которые принесли боль. И эту боль придется теперь терпеть. Воспоминания о высоком, крепко сложенном, черноволосом парне с голубыми глазами.

Парне, который был потерян навсегда.

И было только одно место, где она могла справиться с этой болью. И она направилась в это место сейчас.

Ник смотрел на экран телефона, перечитывая слова, как будто не понимал их смысла. Но в словах и правда не было смысла. Совсем.

«Ник, я не собираюсь выходить за тебя замуж. Это было бы катастрофой для нас обоих. Ни один из нас не тот, за кого мы себя принимали. Ты не тот мужчина, которого я помню, я не та женщина, которую помнишь ты. Нам лучше друг без друга. Пожалуйста, не пытайся заставить меня передумать, потому что я этого не сделаю. Нам лучше друг без друга. У нас есть около полугода, чтобы разобраться с такими вещами, как право посещения. Я уверена, мы сможем прийти к цивилизованному соглашению».