Охотники за морскими кладами - Николай Николаев

В ночь на 26 октября «Хирона» налетела на скалу и разбилась в куски»

Историческая справка

На протяжении нескольких лет Робер Стенюи занимался поисками погибшего галеаса. Документы содержали точную информацию о том, как она затонула, но не о том, где это произошло. Упоминания о «Хироне» в документах того времени были многократными, но порой противоречивыми. Через десять дней после того как галеас погиб, лорду-депутату в Дублинский замок пришло известие о том, что «упомянутая галера, отплывшая из упомянутой гавани (Киллибегз) с таким количеством испанцев, какое она только могла нести, и шедшая вдоль берега к шотландским Оркнейским островам, разбилась, налетев на скалу Банбойе; корабль и люди погибли, спаслись только пятеро, едва добравшиеся до берега… Эта скала Банбойе находится недалеко от дома Сорли Боя».

Упомянутый «Сорли Бой» — это Сорли Бой Макдоннелл, местный лорд, непримиримый враг англичан. Его «домом» был замок Данлюс, чьи молчаливые, изъеденные непогодой стены все еще виднеются на верхушке крутых скал около Портбаллантрэ. «Банбойе» — устье реки Буа, или Баш, лежит в двух милях к востоку от него…

В декабре 1588 г. лорд-депутат информировал Лондон, что слышал о «трех слитках латуни, лежащих в пределах видимости между скалами у Банбойе», и что лучший капитан Армады, дон Мартинес де Лейва, утонул. В августе следующего года он доложил, что со дна моря подняты пушки «Хироны». В письме, содержащем эту информацию, также говорилось: «Сообщают, что там находится большое количество золото и серебра™ те монеты, которые были под водой, по моему предположению, все еще там». Позднее английский губернатор Джон Чичестер писал: «Джеймс Макдоннелл поднял три сундука с сокровищами, которые были доставлены в замок Данлюс». И далее: «Макдоннеллы… установили три орудия, снятые с одного из испанских кораблей» Я потребовал упомянутые пушки» но они категорически отказались вернуть их».

Робер Стенюи резонно предположил, что Сорли Бой и сын не смогли достать все сокровища «Хироны», и потому решил отправиться в Ирландию. Он рассуждал следующим образом: именно люди Сорли Боя обнаружили место кораблекрушения. Стали бы они рассказывать англичанам, где оно произошло, если бы намеревались забрать с корабля пушки и золото? Нет! Они не рассказали бы об этом ни англичанам, ни кому бы то ни было еще. Стенюи был уверен, что Банбойе было названо только для отвода глаз. В пользу этого обстоятельства говорило и то, что все предыдущие экспедиции, отправлявшиеся на поиски сокровищ «Хироны», заканчивались ничем

«Я изучил карты Ирландии XVI в, — писал Стенюи. — Только два места этого участка побережья названы на них: Данлюс и река Буа. Таким образом, только эти названия английские шпионы могли использовать в своих донесениях. Искатели сокровищ послушно ныряли в каждом из указанных мест. Между тем на подробной карге Северной Ирландии, изданной военно-геодезическим управлением, в районе к северо-востоку от Портбаллантрэ значились «Испанская скала», «Испанская пещера», «Испанский порт» («Порт-на-Спанья»). Эти названия не появляются на более старых картах. Почему же мы нашли их на этой, современной? Потому, что, когда она была составлена, больше не было причины скрывать сведения о крушении «Хироны». И, таким образом, эти старые названия, сохранившиеся в памяти десяти поколений рыбаков, были сообщены топографам, которые расспрашивали о том, как называются каждый пункт и пещера».

В июне Стенюи уже стоял на берегу моря в «Испанском порту» — Порт-на-Спанья, представляющем собой амфитеатр бушующей воды, ограниченный полукругом черных вертикальных утесов высотой более 100 метров. 27 июня волнение успокоилось настолько, что поисковики смогли выйти в море на надувной лодке с подвесным мотором. «Мы встали на якорь в Порт-на-Спанья, и я скользнул за борт, чтобы осмотреться, — вспоминал Робер Стенюи. — Ничего. Я направился к Лакада-пойнт, осматривая дно сквозь колышущиеся водоросли, поднимающиеся повсюду, покрывающие скалы и выглядывающие из расщелин. Опять ничего. Я нашел скрытый под водой риф Аакада-пойнт и поплыл вдоль нею к северу. Внезапно открылся ровный участок, нечто вроде эспланады, простирающейся перед огромной каменной глыбой. Мое внимание привлек какой-то белый предмет, лежащий почти в центре площадки. Я устремился к нему, схватил и поднял… Свинец! Трехфунтовая свинцовая болванка. Мое сердце учащенно забилось, когда я вспомнил слова из одного документа, который изучал в Британском музее. В нем говорилось о «человеке по имени Бойль», который обнаружил еще одно место гибели корабля из Армады в Арнегале в конце XVIII в. Среди его находок был «кусок свинца длиною в ярд, треугольный… утолщенный посередине и более тонкий по концам». Точное описание моей болванки! Я перевернул ее и увидел пять иерусалимских крестов, выбитых на поверхности слитка. Я обнаружил место кораблекрушения! Меня наполнило чувство радости… «Хирона» скрывалась здесь. Наверняка тут было нечто большее, чем свинцовая болванка».

Интуиция не подвела ныряльщика: там, где морское дно плавно уходило в глубину, он обнаружил сперва одну, а чуть дальше — вторую бронзовую пушку-фальконет. Все дно вокруг было усыпано пушечными ядрами..

Начался период штормов. Тем не менее Стенюи и его компаньон Марк Жасински продолжали нырять. Сначала им попался серебряный пиастр, а затем — якорь «Хироны» и еще несколько восьмиреаловых монет. «Тогда, впервые за все годы охоты за сокровищами, я увидел мерцание золота на морском дне. После пятнадцати лет бесплодных усилий и повторяющихся неудач в моих руках наконец-то был чистый, светлый металл: сначала маленькое кольцо, затем часть изящной цепочки.»», — писал Стенюи.

Но что делать теперь? Их было только двое, без команды, без оборудования, без средств… Стенюи и Жасински решили вернуться на место гибели «Хироны» в следующем году, более основательно подготовившись к работе, с двумя французскими профессиональными водолазами — Морисом Видалем и Луи Горсом «С самого начала удача сопутствовала нам Мы нашли золотые монеты с арагонской короной, отчеканенные в Севилье, золотые пуговицы, серебряные вилки и множество серебряных и медных монет. Однажды утром, меньше чем за час, я наполнил банки из-под варенья и горчицы и коробку от аптечки золотыми и серебряными монетами». Находки следовали одна за другой. Луи Горе поднял со дна моря рыцарский Мальтийский крест, возможно, принадлежавший дону Фабрисио Спиноле, капитану «Хироны». Робер Стенюи нашел золотую саламандру, украшенную рубинами.

«Каждый вечер, обозревая собранные за день трофеи, я дивился чрезвычайным усилиям и находкам моих коллег, — пишет Стенюи. — Например, ловкости Франсиса: он залез в дыру, из которой торчали только ступни его ног, а когда выбрался оттуда, в его мешке лежали два сабельных эфеса и три звена золотой цепи». В числе находок, сделанных подводными археологами, были золотые и серебряные монеты Испании, Неаполя, Португалии и Нидерландов, золотые медальоны с изображениями святых, серебряное распятие, золотые броши, украшенные жемчугом…

Много позже Робер Стенюи вспоминал: «Мы гордились 2800 часами работы под водой. Мы пахали около пяти месяцев; потревоженная территория стала неузнаваемой. Дно было в глубоких ранах — следах наших раскопок. То, что прянет море, оно прянет хорошо. Но мы изучили один за другим его трюки и отобрали у него сокровища и те скромные предметы, которые оно охраняло почти четыре столетия».