Прощание на Поцелуевом мосту - Екатерина Островская

Немного грустной казалась только девушка, сидящая рядом с Петей Елагиным. Но ее никто не пытался растормошить или развеселить. Елагин ухаживал за ней и даже приглашал танцевать, что-то говорил ей, а Валечка кивала. Вера почти не разговаривала с ней, потому что не хотела напоминать о том, как задержали именно здесь ее маму. Задержали, когда оставалось несколько часов до отъезда в аэропорт и вылета в Гонконг, где их должен был встретить сам Киото Катани, которого празднующая этим вечером свою свадьбу Аня Игнатьева знала давно – с того времени, когда всемирно известного теперь модельера звали Такеда, и он был вечно голодным и тихим, но очень увлеченным своей мечтой – создавать красивую одежду.

Бережная несколько раз пыталась поговорить с Евдокимовым о деле, но он отмахивался. А потом и вовсе разозлился.

– Ты почему вдруг вцепилась в это дело? – спросил он, когда рядом не было Риты. – он так дорог тебе, что ли, был? Вас что-то связывает?

– Ничего не связывает, – ответила Вера, – и не дорог он мне, как раз наоборот. Но с профессиональной точки зрения расследование этого убийства вызывает интерес. Кроме того, партия Иноземцева поручила мне независимое расследование.

– Ну, все понятно, – усмехнулся Иван Васильевич. – сколько же они тебе посулили? Один миллион долларов? Два? Или еще больше? У нас следователи ночей не спят за свой оклад, между прочим, а ты ко мне цепляешься с вопросами…

– Ты чего, Ваня, – обиделась Бережная, – в первый раз меня видишь? Да когда это я…

– Закрыли тему! – приказал Евдокимов. – и больше ко мне со своим интересом не подъезжай.

И Вера вернулась на свое место, чтобы не рассориться со старым другом окончательно.

Первыми исчезли сослуживцы жениха, которым, в отличие от Николая, отпуск никто не предоставлял, а на службу надо было явиться с утра без опозданий и в приличном виде. Потом стали потихоньку уходить все остальные. Вере показалось, что время пролетело незаметно, но было уже далеко за полночь. И хотя Тарутины жили по соседству и можно было бы дойти пешком, не пойдет же невеста в прекрасном белом платье домой, нагруженная подарками и цветами? На этот случай был автомобиль и непьющий Петя Елагин. В салоне поместились пятеро: Петя, Вера, а на заднем сиденье молодожены и Валечка Колобова, которая никуда не спешила.

Так, впятером, и поднялись в квартиру Ани и Коли, где Вера, улучив момент, шепнула Елагину:

– Мне кажется, что Валечка в тебя влюблена.

– Ну и что с того? – так же негромко ответил молодой человек. – Что я теперь должен делать? Ухаживать за ней, делать комплименты и раздавать надежды, чтобы у нее окончательно съехала крыша?

– Тебе решать, – пожала плечами Вера.

У молодоженов они пробыли недолго, распили еще по бокалу шампанского, пожелали счастья новой семье и собрались уходить.

– Погодите! – вспомнила вдруг Аня. – Мне же из американской квартиры переслали все вещи. Я просила только коллекцию фотоаппаратов Марка, его снимки, диски, флешки и картину Джереми Липкина. А мне Колины друзья набрали целый контейнер. Там много одежды, которую никто никогда не носил, хорошей. Фирменные джинсы, к примеру. Коля такое носить не будет, и размер не его. А Петру будут в самый раз.

– Зачем они мне? – растерялся Петя. – Что у меня, джинсов нет?

– Таких нет, – улыбнулась Аня. – Это эксклюзив.

– Бери, Петя, – посоветовала Вера. – Во-первых, это от чистой души, а во‑вторых, нехорошо отказывать невесте в ее праздник.

– Хорошо, – сдался Елагин. – Но я не привык так просто получать что-то. Какой подарок вам преподнести?

Аня посмотрела на Веру, с которой они уже обо всем договорились, и сказала, что хочет, чтобы Петр съездил в Финляндию, в город Котка, который не так далеко от границы, и пригнал оттуда «Шевроле Корвет».

– Вы серьезно? – удивился Елагин. – То есть серьезно доверяете мне такой автомобиль?

– Вообще-то я дарю его вашей фирме, – улыбнулась Аня.

– А на кого мы оформим его, я еще думаю, – хитро добавила Вера.

– Можно на меня, – предложил Петя. – Обещаю по городу больше двухсот километров не гонять.

В лифте он был задумчиво молчалив, представляя, наверное, какое тяжелое задание предстоит. Потом сел за руль служебного автомобиля и вздохнул:

– Да, конечно…

И больше ничего не проговорил за всю дорогу.

Они довезли Валечку до ее парадного. Петя проводил ее до самых дверей. Возможно, девушка ждала от него более решительных действий, но Елагин отговорился, сославшись на то, что ему еще надо доставить домой начальство в целости и сохранности. Валя дотянулась до его шеи, заставив высокого парня наклониться, быстро чмокнула его в щеку, помахала рукой Вере и скрылась за огромной тонированной дверью.

– Как там Окунев? – поинтересовалась Вера, когда Елагин вернулся за руль. – Когда создаст для тебя сайт?

– Думаю, что Егорыч уже его сделал. По крайней мере, при мне начал. Но то, что я увидел в процессе, – ни в какие ворота, Вера Николаевна! Вы ему завтра сами скажите, что надо быть скромнее. Я не его поведение имею в виду, а мой виртуальный образ.

Вера пришла на работу в обычное время, как будто не было вчера никакой свадьбы, как будто не пила вчера шампанское и южно-африканское шардоне. Егорыч поджидал ее в коридоре возле двери кабинета. Он улыбался загадочно, словно хотел сообщить какую-то тайну.

– Заходи, – со вздохом проговорила Вера, понимая, что Окунев хочет показать, как выполнил данное ему поручение.

Несмотря на то что она пыталась казаться невозмутимой, Вере было очень грустно и она устала. Устала не от вчерашнего вечера, а от одиночества, которое вчера остро ощутила. она долго не могла заснуть, вспоминая собственную свадьбу. Вере хотелось плакать и хотелось, чтобы Владимир поскорее вернулся. Но она не могла позволить себе раскисать на работе. И, откинув все посторонние мысли, спросила Егорыча:

– Ты сделал сайт, насколько я поняла.

– А то! – довольно улыбнулся Егорыч. – Зайдите в интернет, наберите всего два слова – «Петя Елагин» – и сразу увидите.

Вера включила компьютер. Сайт и на самом деле был прекрасен. И фотографии Егорыч сделал превосходные. Только Вера не сразу поняла, к чему они все. Например, на одном из фото длинноволосый мальчик помогает морщинистому старику вытягивать сети из сверкающего от солнца моря. Мальчик старается, а старик смотрит на него с любовью и обожанием. Под фотографией шел текст: «Старик рыбачил один на своей лодке в Гольфстриме. Вот уже восемьдесят четыре дня он ходил в море и не поймал ни одной рыбы. Первые сорок дней с ним был мальчик. Но день за днем не приносил улова, и родители сказали мальчику, что старик теперь уже явно salao, то есть «самый что ни на есть невезучий», и велели ходить в море на другой лодке, которая действительно привезла три хорошие рыбы в первую же неделю…»