Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

Свердруп и его спутники не попадали в приключения, в их действиях отсутствовал героизм. С легкостью, хотя и не без усилий, они изучили ту же страну, которая вселяла ужас в души их предшественников, принося им одни несчастья. Это был интересный урок для тех, кто хотел учиться. Амундсен хотел. Свердрупу удалось многое. Он доказал, что лыжи можно использовать на большинстве видов снежного покрова и морского льда. Он убедительно продемонстрировал, как нужно двигаться на лыжах вслед за собачьими упряжками, вместо того чтобы ехать на нартах. И такой способ передвижения впоследствии позволил экспедициям перевозить большие грузы. Свердруп показал, что европейцы способны научиться управлять собаками не хуже эскимосов. Весь опыт его первого путешествия на «Фраме» говорил о том, что хаски из Гренландии лучше сибирских собак. Он вообще многое знал о собачьей психологии. Отношения между собакой и возницей должны были быть равными: собака – не лошадь, она партнер, а не вьючное животное. С хасками полярная пустыня становилась комфортной. Эта собака – настоящий товарищ, забавный, трогательный, иногда несносный, но умеющий развлечь любого человека.

«Ох уж эти собаки, – любил повторять Свердруп. – Именно они придают полярному путешествию изюминку, без них оно было бы действительно мрачным».

Амундсену повезло, что Свердруп вернулся именно в то время. Ведь он мог рассказать о собаках все, что знал сам. И Амундсен понял, что с помощью этих животных добираться до Северного магнитного полюса легче всего, но он не имел такого опыта путешествий. Это не практиковалось в Норвегии. На «Бельжике» тоже не было собак. В обращении с собачьими упряжками Амундсен оставался абсолютным новичком.

Но по крайней мере он получил от Свердрупа все возможные теоретические знания. Более того, Свердруп отдал ему своих собак. Кроме того, благодаря ему Амундсен заполучил в команду «Йоа» Адольфа Хенрика Линдстрама, кока «Фрама» и мастера на все руки.

Правда, Амундсен от достижений Свердрупа не только приобрел, но и потерял. За девять лет «Фрам» совершил два удачных плавания – и норвежцы считали, что теперь их национальная гордость удовлетворена и необходимости в еще одной полярной экспедиции нет. Кроме того, времена были тяжелые. Найти деньги стало практически невозможно.

Тем не менее Амундсен невозмутимо продолжал свои приготовления, убежденный в том, что так или иначе летом 1903 года отправится в путь. В конце 1902 года он решил посетить Англию, чтобы поговорить с людьми, знавшими тот полярный район, куда он собирался плыть. Весьма полезным оказалось знакомство с сэром Клементсом Маркхэмом, президентом Королевского географического общества, которому его представил сам Нансен.

Сэр Клементс в то время был в Норвегии, проходя ежегодный курс медицинских процедур в Ларвике, курортном городке на южном побережье, где с 1894 года лечил подагру.

Амундсен рассказал ему о своих планах и пригласил прогуляться на «Йоа» по Христиания-фьорду. «Я тогда полностью поддержал его, – вспоминал сэр Клементс. – Да и Нансен был очень высокого мнения о юном Амундсене».

Скотту Келти, секретарю Королевского географического общества, сэр Клементс написал следующее: «По крайней мере в этой схеме нет изъянов и авантюрности. Хотел бы я, чтобы такие вещи делали англичане».

С рекомендациями от сэра Клементса Амундсен в ноябре отправился в Лондон, по дороге посетив Данди, чтобы договориться с кем-то из капитанов китобойных судов о перевозке провизии для своей экспедиции в Далримпл-Рок, что на северо-западе Гренландии. «Йоа» был слишком мал, чтобы на нем могли безопасно доставить все припасы через коварные воды залива Мелвилла.

Рассказывают, что беседу с Амундсеном все капитаны начинали с вопроса, не он ли тот человек, что пройдет Северо-Западным морским путем.

«Нет, – обычно звучало им в ответ. – Я лишь попытаюсь сделать это, опираясь на опыт других». Если он так и не говорил, то мог, поскольку эти слова хорошо подтверждают одну из сторон характера Амундсена.

Будучи в Лондоне, Амундсен совершил оплошность, нанеся визит сэру Клементсу Маркхэму, но не встретившись при этом со Скоттом Келти, то есть оказал внимание президенту, проигнорировав секретаря Королевского географического общества. Нансен впоследствии посчитал своим долгом извиниться от имени Амундсена.

Это случилось лишь потому, что он чрезвычайно скромный молодой человек, несмотря на его внешний вид и уверенность в себе, которая, к сожалению, появляется не всегда, когда она нужна.

Амундсен приехал в Лондон отчасти для того, чтобы встретиться с двумя ветеранами Арктики. Одним из них был адмирал сэр Леопольд Макклинток – человек, обнаруживший почти полвека назад место гибели Франклина. Когда Амундсен утром позвонил в его дверь, сэр Леопольд еще даже не встал с постели. «Но это простительно, – написал Амундсен брату Густаву, – поскольку ему 85 лет и он глух».

По крайней мере Амундсен выразил ему свое уважение. Макклинток был одним из пионеров освоения Арктики – и даже Нансен с легкостью признавал, что многим обязан ему.

Потом Амундсен отобедал с сэром Алленом Янгом. Старый капитан торгового флота сэр Аллен еще в 1876 году провел свою яхту «Пандора» далеко вглубь пролива Франклина, между Землей Принца Уэльского и Бутия Феликс[21] – наиболее вероятным путем для успешного преодоления Северо-Западного прохода. Он был, как писал Амундсен Густаву, «тоже очень стар, но тем не менее в совершенно здравом уме и ясной памяти и рассказал мне много полезного».

От сэра Аллена Амундсен, имея рекомендацию сэра Клементса, направился в Адмиралтейство с просьбой предоставить ему карты.

Мне был оказан [писал он] очень сердечный прием, все… нужные карты вышлют в качестве подарка вместе с копией «Арктической лоции», печать которой должны ускорить, чтобы она попала ко мне вовремя.

Затем Амундсен спешно направился в Потсдам, чтобы получить дополнительные инструкции по вопросам, касавшимся земного магнетизма. Вернувшись в Христианию в конце декабря, он столкнулся с жестоким финансовыми кризисом. Покидая Норвегию, он оставил массу долгов и наив-но верил, что кредит будет бесконечным, поскольку планы его грандиозны, а намерения благородны. Но запах банкротства достиг ноздрей его кредиторов. Они хотели денег, причем быстро.

На этот раз его спас Нансен, возможно, единственный человек в Норвегии, который мог это сделать. Он обратился за помощью к королю Швеции и Норвегии Оскару II, направив письмо в его резиденцию в Стокгольме. В этом письме Нансен рассказывал, что Амундсен

внушает доверие… у него особенно высокие способности организатора и руководителя Арктической экспедиции. Он подготовился… тщательно, заботливо и с таким самообладанием, которого я никогда не встречал… Если бы Ваше Величество соблаговолило поддержать его предприятие пожертвованием, я уверен, что это было бы двойным благом для Амундсена, поскольку помимо поддержки как таковой… пример такого милосердия со стороны Вашего Величества помог бы ему относительно легко привлечь средства наших состоятельных граждан.