Заводная ворона - Кэтрин Фишер

На рассвете перед Рождеством

Звезда обретает свой дом.

Небо было чёрным.

Поначалу Серен видела только его и знала, что лежит на земле, словно в кровати под мягким белым одеялом, потому что ей было тепло и уютно. Высоко в небе сияли звёзды и светил месяц.

Но вдруг раздался голос, заставивший её вздрогнуть.

– И долго ты собираешься здесь лежать? – раздражённо каркнул Ворон.

Серен села. Она находилась в глубоком сугробе. Рядом лицом вниз распластался Томос, а вокруг них просыпались и удирали в лес животные – лисы с радостным тявканьем, куницы вприпрыжку.

А неподалёку стоял Плас-и-Фран с ярко освещёнными окнами! Из дома выбежали и помчались по заснеженной лужайке мужчина и женщина, за ними поспевал Дензил, а на крыльце стояла изумлённая миссис Вильерс.

Серен узнала леди Мэр. Она промчалась мимо девочки и заключила Томоса в объятия. Упав на колени, она рыдала и всё время выкрикивала его имя. Капитан подбежал и обнял обоих. Глядя на трогательную сцену семейного единения, Серен и сама чуть не заплакала, а потому отвернулась и тут же в смятении встала: вокруг неё валялись части тела заводной вороны.

Крылья лежали на снегу, один глаз выглядывал из сугроба неподалёку, а две ноги пришлось долго искать. Девочка поспешно собрала разбросанные винтики и шестерёнки. Клюв прохрипел: «Ключ…», и голос сразу угас, а колёсики в механизме со скрипом остановились.

Серен стала торопливо разыскивать ключ и, отыскав его под ногами, сунула в карман. Обернувшись, она увидела, что все на неё смотрят.

Томос обнял девочку одной рукой и привлёк к себе.

– Это Серен, моя спасительница. Без неё я бы никогда не вернулся.

По лицу леди Мэр текли слёзы, но она, казалось, этого не замечала. Женщина взяла Серен за руки.

– Дорогая! – часто дыша, проговорила она. – Мы перед тобой в вечном долгу!

Серен вдохнула её свежий запах и почувствовала тепло её кожи.

– Я только хотела помочь, – сказала она.

– Ты спасла нас всех, – прошептала леди Мэр. – Я никогда этого не забуду.

Их отвлекли восторженные крики: Дензил и Томос, обнявшись, как безумцы плясали в снегу.

– Серен. – Капитан Джонс взглянул на девочку сверху вниз. Глаза его были влажными, и он выглядел совершенно потрясённым. – Теперь ты нам как дочь. Обещаю, что мы будем заботиться о тебе.

Эти слова так ошеломили Серен, что она не могла говорить. От радости девочка даже испугалась – разве можно поверить в такое счастье?

Голос позади неё спросил:

– Ты правда попала туда, где живёт Семейство?

Это был запыхавшийся Гвин.

Серен кивнула, глядя на заснеженную лужайку, замёрзшее голубое озеро, перелетавших с ветки на ветку птиц.

– Похоже, что да, – прошептала она. – Но я даже не знаю, где это.

К ним подбежала миссис Вильерс. Часто дыша, с растрёпанными волосами, она упала в снег на колени перед Серен и крепко обняла её, затем немного отстранила девочку и взглянула ей в глаза.

– Я так рада, Серен! Извини, что я сердилась на тебя!

Серен улыбнулась:

– И вы меня извините.

Оказалось, Серен не было целый день и целую ночь. Как только миссис Вильерс нашла письмо у подушки, в доме поднялась кутерьма. Дензил поскакал на станцию давать телеграмму, и через несколько часов прибыли леди Мэр и капитан Джонс.

Они обыскали весь дом, усадьбу и окрестности, но не нашли даже следов девочки. Все были в отчаянии.

– Это было так ужасно! – рассказывала леди Мэр позже, жаря на огне тосты. – Ты исчезла прямо как Томос, и никто из нас не знал, куда ты делась. А потом… Потом мы услышали странные звуки! Сначала как будто зазвенел колокольчик, потом взрыв, словно разбился стеклянный шар. Мы выбежали во двор и увидели, что вы оба лежите там, в снегу!

Обитатели дома собрались в кухне. Томос набивал рот горячими тостами, словно век не ел. Миссис Вильерс разливала чай, а Дензил просто сидел рядом с котом на коленях. Все не отрывали глаз от Томоса, не могли наглядеться и нарадоваться.

В кухню вошёл капитан Джонс и встал у очага. Он выглядел спокойным, но всё же было заметно, что его что-то мучает.

– Но вот чего я не понимаю… – начал он.

Жена бросила на него тревожный взгляд:

– Давай отложим расспросы на потом.

Он положил руку на плечо жены и сказал:

– Конечно. А сегодня будем просто праздновать.

– Мне жаль, что твоя игрушка сломалась, – прошептал Дензил на ухо Серен. – Если хочешь, я попробую её починить.

– Я сама, – ответила девочка. Глаза её расширились. – Но… какой сегодня день, Дензил?

Он восторженно улыбнулся:

– В том-то и дело, Серен. Сегодня Рождество. Ну и праздник мы закатим!

Уже почти на рассвете Серен через закрытую дверь слышала, как Томос и его мать тихо разговаривают, поднимаясь по лестнице. Что он рассказывал ей? Поверит ли она, что он находился под действием чар целый год и один день и даже не заметил этого?

Серен тряхнула головой. Она была счастлива, но чувствовала упадок сил. Ей хотелось поскорее забраться в кровать и заснуть.

Но сначала нужно было закончить дела.

Чтобы собрать ворону заново, потребовалось больше времени, чем в прошлый раз. Некоторые винтики изогнулись, а клюв покривился ещё больше, видимо, во время взрыва.

Наконец девочка собрала птицу, завела механизм и села, ожидая, когда Ворон очнётся.

Птица простонала:

– О, моя голова! – Она поводила одним крылом, потом другим. – Что за мучение – сидеть в этой ужасной клетке! У меня всё болит, ломит и ноет! – Ворон вспорхнул, сел на балдахин кровати и сверху посмотрел на Серен. – Кхе-кхе. Ну что, тебе удалось спасти мальчишку?

– Нам удалось. Но ещё не всё закончилось. – Девочка грустно улыбнулась. – Ты остался вороной, и я понятия не имею, как тебя расколдовать.

Ворон вздохнул и поводил клювом.

– Нельзя преуспеть во всём сразу, Серен.

Девочка кивнула, сонно забралась в постель и задула свечу. Через щель в занавесках она видела, что снова пошёл снег – не огромные хлопья с колдовским блеском, а обычный тихий снегопад. Серен успокоилась и, засыпая, слышала вдалеке за озером переливчатый звон бубенцов.

Утром она нашла в изножье кровати бумажный свёрток.

Серен вылезла из-под одеяла, открыла его и восхищённо ахнула.

Внутри оказались невероятно красивое платье из тёмно-сиреневого ситца с крошечными жемчужинами на воротнике и лифе и шаль из тёплой шерсти с бахромой. Девочка накинула её на плечи и прошлась туда-сюда по комнате.