Инфицированные - Скотт Сиглер

Мартина Брубейкера больше не существововало. В среду, менее чем через трое суток после того, как Брубейкер был застрелен, от него остался лишь разъеденный безногий скелет. И еще тончайшая, словно паутинка, плесень, которая теперь пятнами покрывала не только скелет и стол, но местами попадалась и снаружи ЛБО-4. Скрюченная рука Брубейкера наконец распрямилась. Она лежала на столе, причем пальцевые кости сильно раскрошились. Камеры, установленные внутри палатки, фиксировали процесс и записывали изображения – как фотоснимки, так и видео, – что давало Маргарет возможность наблюдать конечную стадию разложения.

Такого дурного предчувствия у нее не возникало с детства, со времен непримиримого соперничества и гонки вооружений между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Взаимные заверения в полном уничтожении, предостережения о том, что любой конфликт может быстро перерасти в полномасштабную ядерную войну.

Тогда Маргарет была всего лишь девчонкой, однако достаточно проницательной, чтобы понять, какая всем грозит потенциальная опасность. Забавно, что родители думали, будто она все понимает благодаря своему интеллекту. Словно лишь одаренный ребенок способен постичь неминуемую угрозу войны. Что ж, как это часто случалось раньше и будет происходить впредь, простодушие и невинность детей взрослые принимают за невежество.

Как и большинство одноклассников, Маргарет точно знала, что происходит. Они понимали, что от коммунистов исходит угроза и что, случись ядерная война, их родной Манхэттен едва ли не в первую очередь окажется погребенным под руинами.

Почему люди считают, что конец света – настолько трудное для детского понимания понятие? Значительная часть детства прошла в страхе перед неизвестностью, в ожидании жутких теней и всего того, что предвещает долгую и мучительную смерть. Ядерная война являлась просто еще одним монстром, который угрожал всех уничтожить. Монстр наводил страх на родителей и остальных взрослых, и дети настраивались на «частоту» страха, точно так же, как на Багса Банни[12].

От чудовища можно убежать или обмануть его; с ядерной войной ничего сделать нельзя. Она могла прийти в любой момент. Может быть, когда Маргарет будет резвиться на игровой площадке во время каникул. Может быть, когда она сядет пообедать с семьей. Или будет спать в своей кроватке и видеть какой-нибудь интересный сон.

Укладываясь спать, я всегда прошу Господа сохранить мою душу. Если мне суждено умереть до того, как проснусь, я молю, чтобы Господь забрал мою душу.

Маргарет помнила, как они жили в постоянном страхе перед неведомым. Конечно, она играла, ходила в школу, смеялась и тусовалась с подругами, но угроза пронизывала всю ее жизнь.

И эту игру нужно было доиграть до конца, стать победителем или проиграть, хотя едва ли что-то можно было изменить.

Маргарет пыталась убедить себя, что сейчас происходит нечто другое. В конце концов, она просто оказалась на переднем краю потенциального холокоста, на рубеже обороны. Ситуация не выходила из-под контроля, а скорее находилась прямо у нее в руках. По некоторым причинам такое рациональное взрослое мышление не могло отогнать детские страхи о том, что на исход игры никак повлиять нельзя.

Маргарет удивлялась тому, как Эймосу удается игнорировать такое чувство, если тот вообще что-то чувствовал. Он в миллионный раз напевал себе под нос мелодию из «Гавайи, пять-ноль»[13], а Маргарет слишком устала, чтобы жаловаться. Она отхлебнула из кружки кофе, в очередной раз надеясь взбодриться, но никак не могла выйти из полулетаргического состояния. Как приятно дышать нормальным, свежим воздухом, не профильтрованным через биокостюм! Хотелось спать или хотя бы вытянуться и расслабиться, но времени не было. Необходимо закончить работу, сжечь разложившиеся останки и убираться ко всем чертям из этого госпиталя.

Взъерошенный, в измятой одежде, с горящими от возбуждения глазами, Эймос повернулся к ней.

– Потрясающе, Маргарет, только представь! Человеческий паразит чрезвычайной, ни с чем не сравнимой сложности! Лично у меня нет никаких сомнений по поводу того, что создание превосходно подходит для человеческого организма-носителя.

Маргарет уставилась в стену и едва слышно проговорила:

– Ненавижу перефразировать избитое клише, но то, о чем ты говоришь, слишком совершенно.

– То есть?

– Как ты сказал, создание подходит идеально. Чувствует себя в организме-носителе, как рука в перчатке. Подумай об уровне технологии: это как если бы русские неожиданно приземлились на Луне, а братья Райт все еще только строили свой аэроплан в Китти-Хок.

– Согласен, удивительно, но мы не можем игнорировать тот факт, что существо здесь, перед нами. Для нежного американского самолюбия просто нет времени. Где-то живет настоящий гений.

– А если нет никакого гения? – тихо спросила Маргарет.

– О чем ты толкуешь? Конечно, есть! Как иначе можно было создать такое?

Она повернула к нему усталое лицо.

– А если оно никем не создано? Если у него вполне естественное происхождение?

– Да ладно тебе, Маргарет! Если создание неискусственного происхождения, то почему мы раньше ни разу с ним не сталкивались? Человеческий паразит таких размеров и вирулентности – и ни одного задокументированного случая? Невероятно. Чтобы существо обладало такой совместимостью с человеческим носителем, потребовались бы миллионы лет коэволюции. И все-таки мы никогда не наблюдали ничего подобного ни у каких млекопитающих, не говоря уж о приматах или людях.

– Уверена, на свете очень много такого, чего мы никогда не видели, – возразила Маргарет. – Тем не менее я просто не могу поверить, что кто-то мог это создать. Оно слишком сложное, слишком развитое. Независимо от того, о чем любят разглагольствовать СМИ, американская наука все-таки самая передовая в мире. Где еще можно отыскать такой высокий уровень технологии? В Китае? В Японии? В Сингапуре? Конечно, некоторые страны начинают кое-где наступать нам на пятки, но одно дело сравнимые показатели, и совсем другое – превосходство в десятки и сотни раз. Если мы не в состоянии создать нечто подобное, то трудно поверить, что такое может создать кто-то еще.

Эймос скривился.

– Конечно, существуют какие-то до сих пор неоткрытые виды, но есть разница между неизвестным микроскопическим созданием и этим. То, что мы открыли, просто уникально. Трудно припомнить какой-нибудь племенной миф или народное предание, где упоминалось бы что-то подобное. Поэтому если здесь речь идет о природном творении, то откуда, черт возьми, оно взялось?!