Проводник - Александр Лидин

И все же я тогда рискнул, заключил контракт. Роковая ошибка. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Не скажу, что заработал на этом, если не считать приобретенных многочисленных пространственных карманов, но моральное удовлетворение я получил… Впрочем всему свое время. В первую очередь мне требовалось отыскать троих – тех трех, на которых создатель смог бы положиться, создавая свой мир. Вот так то. Ни больше и ни меньше.

Светлана оказалась первой.

Безногая девчушка лет шестнадцати сидела в подземном переходе, уставившись в пустоту. Грязные, скатавшиеся волосы, серая кожа с въевшейся в поры грязью, растопыренные, скрюченные и красные от холода пальцы – клешни краба. Затертое, в черных пятнах пальто, некогда синего, а теперь неопределенного цвета. На груди ее висела табличка:

ПОДАЙТЕ НА ХЛЕБ

Возле нее стоял пластмассовый стаканчик с мелочью. Честно говоря, более отвратительного создания я давно не видел.

Купив у ларечицы баночку пива, я неторопливо потягивал его, рассматривая это существо, и тут у меня родилась идея. Что нужно создателю? Апостол, один из тех, кто станет вещать его волю обитателям нового мира. Человек, который мог бы отказаться от всех радостей нашего мира, поменяв его на неведомое, человек, готовый покинуть Землю без обратного билета. Кто на такое может согласиться? Тот, кто пал на самый низ социальной лестницы тот, кому терять нечего.

– Как думаешь, Тогот, а не подойдет ли нам этот экземпляр? – поинтересовался я у своего демона-хранителя.

– Без комментариев, – отозвался покемон. – Я против твоего договора с создателем, и не желаю вмешиваться в ваши дела. Вы пытаетесь нарушить порядок вещей…

Дальше я его не слушал.

Замечательно! Как всегда, когда мне был нужен совет, покемон «прятался в кусты». Пришлось мне по возвращению домой беседовать с создателем. Тогда я еще не был женат, жил один в двухкомнатной квартире – первой квартире, которую я смог купить за свои гонорары проводника, и создатель, поселившись у меня, меня не стеснял. Он был еще совсем молодым, младше меня. Попал он ко мне вместе с одним из караванов. В тот год их было очень много. Я закрутился между официальной работой и работой проводника, и караван создателя завис в моем мире на трое суток. Хорошо, что путников в тот раз было всего пять. Я, как мог, разместил их в своей новой квартире. А потом, вечером, за рюмкой чая, узнал, что один из них – безусый юнец – создатель, путешествует по мирам в поисках подходящего человеческого материала. Мы разговорились. До этого я слышал от Тогота, что существуют не только проводники, но и много других разумных существ, за которыми закреплены определенные функции: создатели, лоцманы, вершители, судьи…

Звали этого создателя – Орти. Он не хотел идти положенным путем, путем, уготованным таким, как он стойко переносить невзгоды и страдания, десятилетиями отбирать учеников, познавая мудрость созидания. Он, как и я, хотел получить все и сразу. И тут я был солидарен с ним. Если ты одарен, выделен из безликой толпы, то зачем тебе повторять тернистый путь своих предшественников? Орти остался и предложил мне контракт…

Когда я рассказал ему о безногой уродине, он сперва отказался.

– Это же безумие! – так Орти мне и сказал. – Мне нужен помощник и воин в одном лице, а что ты мне предлагаешь?

– Но ты же создатель, – возразил я. – Ты можешь сделать из этого существа все, что пожелаешь. Подняв эту женщину из грязи, в дальнейшем ты можешь рассчитывать на ее безграничную преданность.

– Ну, Артур, ты и подлец! – тут же встрял в разговор неслышимый для Орти Тогот. – Нет, чтобы просто помочь бедняжке, подкинуть пару рубликов на «красную шапочку», раз она тебе так понравилась. Нет! Ты станешь что-то делать, только из расчета на ее дальнейшую благодарность.

– Вот такое я говно, – ответил я покемону. – Кстати, совсем недавно ты объявил, что мои дела с создателем тебя не касаются. Что в этом ты не станешь мне помогать. И чего же ты тогда встреваешь?

Тогот заткнулся. Орти, обдумав мои доводы, согласился:

– Мы можем попробовать. И, если нам не понравится, то, что получилось, мы все сможем вернуть на круги своя.

На следующий день я подошел к нищенке.

– Я хотел бы с вами поговорить… – тихо произнес я.

Она неторопливо запрокинула голову, уставившись на меня невидящим взглядом.

– Отвали, урод! Чего пристал, – голос у нее оказался хриплым, грудным.

– Послушайте, я не желаю вам ничего плохого, – продолжал настаивать я.

– Вы посмотрите, посмотрите, эти хлыщи уже и к убогим престают! – взвилась одна из торговок. – Нет, вы только гляньте!

– Да, – вторила ей другая. – Всю страну на ваучер натянули, а все мало им окаянным!

Я понял, что пора ретироваться и изменить подход к делу.

Я решил похитить нищенку.

Забирать ее из перехода приходила старая цыганка. Она привозила старое инвалидное кресло – ржавый каркас с клеенчатым сидением – и помогала несчастной перелезть в него. А потом она увозила девушку на квартиру, где ночевало еще с десяток таких же увечных. Я не вникал в тонкости отношений между убогими и цыганами, но на первый взгляд выглядело так, что цыгане полностью контролировали «бизнес» нищих, заодно обеспечивая их «крышей» в прямом и переносном смысле.

Светлану с ее «сопровождающей» я подкараулил в темной подворотне проходного двора. Заклятие вспышки было как взрыв гранаты. Выпустив инвалидную коляску, цыганка завопила, схватившись за глаза. Я же, пока она как слепая стояла, шаря по воздуху руками, перехватил управление, развернул коляску и покатил ее в другую сторону. Неожиданно руку пронзила резкая боль – девушка-инвалид, развернувшись вцепилась ногтями мне в руку.

– Отпусти урод! Ты чего делаешь придурок! – в ее голосе звучало отчаяние.

Не обращая внимания, на ее крики, я лишь прибавил шагу.

– Помогите люди добрые! – где-то позади заверещала цыганка. – Лиходеи доченьку украли…

Но я не прислушивался к ее воплям. Мне нужно было убраться как можно дальше, пока к цыганке не подоспела помощь.

– Рита! Рита! Я здесь! – завопила девушка. – Помогите!

Одинокий прохожий в дальнем конце квартала остановился, пытаясь понять, откуда кричат. Видеть он нас не мог – мы находились в тени, а он стоял на ярко освещенной проезжей части. Однако в мои планы не входило привлекать внимание. Встреча с милицией была для меня столь же нежелательна, как и встреча с цыганами. В общем, мне ничего не оставалось, как слегка придушить калеку. Впившись пальцами в ее тонкую шейку, я наклонился к ее уху. От нее шел такой «аромат», что меня едва не вытошнило. Однако я сдержался, и, взяв себя в руки, прошептал на ухо нищенке:

– Еще пискни, и я сверну твою куриную шейку, – я попытался произнести эти слова как можно более зловеще. На самом деле, мне, следовало воспользоваться заклятием немоты, но об этом я вспомнил, когда все уже оказалось позади.