Не дареный подарок. Кася - Купава Огинская

– Ну так объясни, что она все неправильно поняла.

Устав топтаться рядом с дверью, Илис подошел к кровати и присел на то же самое место, где совсем недавно сидела оборотница.

– Позволь рассказать о Нае. Если она для себя что-то решила, переубедить ее уже невозможно. Если она думает, что ты моя…

Он не договорил, грустно вздохнул и бездумно уставился на дверь.

– А почему она мне тогда глаза выцарапать не попыталась? Или волосы не повыдирала? Или… что там еще обычно делают обманутые девушки?

– Потому что я был только партнером. Не парой. – Развеселившись, он потрепал меня по голове. – Повезло нам.

– Но ты же понимаешь, что я не виновата? Ты сам ее привел.

– Понимаю, – покорно кивнул он, – сам виноват. Нужно было идти к отцу.

– То есть ты на меня не злишься?

Илис коротко кивнул.

И вроде можно было успокоиться и больше не бояться. И я даже не боялась бы, не скажи он напоследок совершенно спокойным голосом:

– Но от близкого знакомства с Наей тебя это не спасет.

Семь часов утра. Холодно, голодно, печально знакомый зал с порталом забит кадетами, такими же сонными и несчастными, как я. Все зевают и хотят спать. Кроме двух самодовольных оболтусов и одного задумчивого хозяина.

Тайс с важным видом прохаживался между одногруппниками, ненавязчиво демонстрируя всем следовавшего за ним по пятам илистого кота. Керст стоял рядом с нами, не обращая особого внимания на свернувшегося у его ног аспида. Аспид вроде бы дремал, но все равно изрядно меня нервировал. Бешеная змея с вечно голодным пузом находилась слишком близко, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности.

– Хазяин, а хазяин?

Илис поежился и постарался отодвинуть меня подальше от своего уха, в которое я со всей ответственностью ткнулась холодным носом.

– А зачем мы здесь?

– Кадеты отправляются за нечистью. Эти двое, – кивнул он почему-то только на Керста, но и так было ясно, что вторым был Тайс, а совсем не змей, – попрактикуются в работе с подчиненной нечистью. А ты…

Я боком подобралась ближе, почти касаясь своей пушистостью хозяйской щеки:

– А я?

– Лучше бы осталась в академии.

– А почему не осталась?

На этот раз я была с ним полностью согласна. Я еще не успела соскучиться по лесу, чтобы вновь рисковать своей шубкой, прогуливаясь по памятным, но опасным местам.

– Отец полагает, что твое присутствие может помочь мне при привязке. В чем я очень сомневаюсь.

Одна из девиц, поступивших на факультет боевых магов вопреки всякой логике, своему небольшому росту, несерьезной комплекции и вечному смущению, неловко подкралась к нам.

– Илистар…

– Что?

Не смея поднять взгляд от пола, она нервно выдохнула:

– А можно… А можно Симу погладить?

Топтавшиеся чуть в сторонке тихо хихикающие девушки с жадным любопытством смотрели в нашу сторону, как бы намекая, что гладить меня собирается не одна помешанная на пушистых. Их целая стая. А ведь я уже даже не Сима, так за что мне все это?

– Бери. – Хозяин небрежно, за шкирку, стянул меня с плеча, позволяя теплым девичьим пальчиками сжать мои бока, и только потребовал напоследок: – Чтобы перед отправкой вернула.

– Конечно!

Девица была счастлива до невменяемого состояния.

У меня не было слов. Даже матерных. Хотя вчера, когда я случайно вывалилась под ноги каким-то кадетам, спасаясь от хозяина и похода в душевые, имела счастье узнать несколько новых слов и парочку интересных оборотов, которыми могла воспользоваться в сложившейся ситуации. Но почему-то не воспользовалась.

Он мне за что-то мстил. Правда, я не знала за что. Может, за исцарапанные руки? За стыдную отметину на лице, которую я поставила совершенно случайно, просто неудачно махнув лапой? Но кто же знал, что его лицо находится так близко, а мои когти настолько острые? А может, за прокушенную ладонь, которая теперь была перебинтована совсем как у директора после нашей первой встречи?

Исцелиться Илису не удалось.

В итоге сбежать я так и не смогла, а хозяин на собственном опыте узнал, что напуганная рагра в два раза опаснее ненапуганной. Потому что становится не только очень верткой, но и ядовитой.

– Хотела бы я себе такую прелесть, – проворковала девица, прижимая меня к груди.

– Я бы тоже не отказалась, – согласилась пышная брюнетка, за задние лапы пытаясь вытянуть меня из чужих объятий. – Но знаете, еще больше я бы хотела оказаться на ее месте.

Девушки понимающе захихикали, а блондинка, что в порыве чувств пыталась оторвать мне ухо, с придыханием заметила:

– Он с ней спит. И представляете, вчера сам ее мыл. Романтика-то какая!

Я поежилась. Мыл он меня вчера, это да. Долго мыл, часа два. Потому что я кусалась, вырывалась и сбегала, а он меня ловил, ругал и тащил в душевые, где без всякой жалости макал в заполненную водой раковину.

В итоге я была помытой, но немного неадекватной, а Илис – злым и расцарапанным. И никакой романтики. Даже приблизительно, даже самой суровой. Это было жестокое обращение с животными, и я ему даже что-нибудь откусила бы, не будь он моим хозяином, пусть и не всегда любимым.

Ну подумаешь, опрокинула я на себя тарелку! Что в этом страшного? Соус был густой и вкусный. И я бы спокойно вылизалась, без всех этих кардинальных мер. Так нет же, хозяину понадобилось меня мыть. Из-за чего я теперь, немного затисканная, задерганная и, кажется, даже лишившаяся клока шерсти, терпела все эти жизнеопасные нежности.

Вчера мучили, сегодня мучают, а впереди еще и возвращение в леса, где меня обязательно кто-нибудь попытается съесть. От жизни такой я рисковала превратиться прямо на глазах у всех этих кадетов. Вот тогда они точно проснутся.

– Вот бы он и меня так… – вздохнула рыжая малахольная девица с тягой к мазохизму.

– Мечтать не вредно, – фыркнула брюнетка, отняв-таки мое едва живое тельце и прижав к своей груди. – Наяра за него любой из нас глаза выцарапает. Он ее лучший выбор за все четыре года. Уже столько вместе – и ни одного скандала.

– Да-а… И это с ее-то характером.

– Дольше всех продержался.

– Такого парня отхватила.

– А вы знаете, – рыжая, что так хотела на мое место, заговорщицки понизила голос, – ходит слух, что они расстались.

Все предвкушающе притихли, желая знать подробности. Тонкий визг в этой нетерпеливой тишине раздался неожиданно. Девица, притащившая меня в этот курятник, подпрыгнула, и, схватившись за сердце, резко обернулась.