Забудь об этом, Варвар - Кира Бергер

– Мы можем приехать в следующий раз. – его рука снова легла на плечо, а Иван Сергеевич едва заметно поднял уголки губ. – Когда ты станешь смелее.

Не знаю была ли эта манипуляция с его стороны осознанной, но она подействовала. Я сжала зубы и сделала особенно глубокий выдох, набираясь уверенности. В голове голосом Марка зазвучала строчка из песни, которой брат часто в детстве дразнил меня:

– Врагу не сдается наш гордый Варяг, – просипела сквозь стиснутые зубы.

Никитин улыбнулся уже открыто:

– Пощады никто не желает?

Я с нервным смешком кивнула, а парень потрепал меня по голове и ловким движением расстегнул защелку на моем ремне безопасности.

– Ты точно не хочешь, чтобы я зашел с тобой?

– Только попробуй, – я усиленно мяла ладони друг о друга и тряслась: – Если зайдешь, я тебе этого никогда не прощу?

Никитин чуть наклонил голову на бок и прищурился. Блондин пристально смотрел на меня, словно пытался прочитать мои мысли, но я сама-то их понять не могла, что уж говорить о ком-то другом. В голове варилась каша, а место огня занимал продолжающий бушевать внутри страх. Наверное, если бы не пуленепробиваемое спокойствие Ивана, который вывел меня из машины и крепко держал за руку весь путь от крыльца до кабинета гипнолога – я бы давно сбежала. Рядом с блондином почему-то становилось легче, а я будто подпитывалась исходящей от него смелостью. Спорить не буду – я до смерти хотела, чтобы там в кабинете он был рядом, но также до смерти боялась, что он что-то узнает. Не смогу же я его попросить заткнуть уши и завязать глаза и просто продолжать держать меня за руку, чтобы от страха я не сбежала через окно.

– Варя. Посмотри на меня. – и снова этот его твердый и ровный тон, который вынуждает добровольно подчинятся, когда у самой в голове эмоциональная буря.

Мы сидели в длинном белом коридоре на удобных стульях у стены. Парень чуть привстал, повернул свой стул на девяносто градусов, а затем вместе со мной развернул к себе лицом мой. Ножки с неприятным звуком скрипнули о пол. Теперь мы сидели друг на против друга, мои дрожащие колени были зажаты между его, а ладони грели его теплые пальцы.

– Что ты знаешь о регрессивном гипнозе? – его внимательный серьезный взгляд прожигал насквозь.

– Что-то смутное, – просипела я в ответ, по-прежнему тяжело дыша: – Что-то про транс и воспоминания.

Иван Сергеевич сильнее сжал мои руки, когда я на секунду отвела глаза, и я была вынуждена снова поднять на него взгляд.

– Еще?

Отрицательно помотала головой.

– Хорошо. – кивнул Никитин. – Как ты представляешь себе сеанс?

Господи, ну зачем он задает такие странные вопросы? Зачем издевается и мучает меня?

– Варя. – повысил голос блондин. – Опиши. Своими словами.

В голове сразу всплыло несколько сцен из просмотренных фильмов, на которых и заканчивались мои «знания» в этой области. Я шмыгнула носом и дрожащим голосом попробовала собрать воедино всё, что помнила:

– Меня загипнотизируют... Погрузят в транс… Я все расскажу, что забыла... Потом очнусь, доктор даст мне послушать запись... – речь получалось бессвязной и малопонятной, но я так отчетливо представляла все это в своей голове, что снова задрожала.

Хватка Никитина снова стала сильнее, а сам парень едва заметно хмыкнул:

– Надо сказать Алексею Ивановичу, чтобы прочитал вам лекцию на эту тему.

– Что? – не поняла я.

– Послушай меня, – Никитин наклонился чуть ближе и снова заговорил убийственно серьезно: – Одна из причин, почему ты так сильно боишься туда идти – это потеря контроля над собой, верно?

Я неуверенно кивнула. Можно выразиться и так.

– Очень многие представляют себе гипноз так, как ты. Но это миф, Варя.

Я непонимающе моргнула:

– Как это?

– Так. – хмыкнул Иван Сергеевич: – Даже самое глубоко гипнотическое погружение не лишит тебя возможности связно мыслить, слышать и думать. Твои сила воли и контроль ситуации не куда не денутся.

– Я не понимаю, – прошептала губами.

Почему-то казалось, что сам Никитин уже гипнотизирует меня: я просто не могла оторвать взгляда от его серьезных глаз. Черт его знает почему, но они действовали на меня как внушительная доза успокоительных. Казалось, стоит прервать зрительный контакт, и я снова ударюсь в панику.

– Варя, основной принцип гипнотерапии – личное желание. – продолжал тем временем парень: – Пойми, главным человеком во время сеанса останешься именно ты, а не доктор. Только от тебя будет зависеть вся ситуация. Если ты захочешь вспомнить – ты вспомнишь. Если будешь сопротивляться – то нет. Если ты захочешь говорить о том, что видишь – ты будешь это делать. Если не захочешь — это останется только в твоей голове.

– Тогда как...

– Милая барышня, – прервал нас чей-то мягкий баритон. – Давайте, я сам вам всё подробно расскажу. Иван Сергеевич, вы подрываете мою репутацию.

Я испуганно вздрогнула, а Никитин посмотрела за мою спину и едва заметно улыбнулся. Отпустил мои ладони, разжал колени и встал. Тут же нахлынуло неприятное ощущение, что возведенная вокруг каменная защитная стена рухнула. Стало холодно.

– Добрый вечер, Валентин Петрович.

– Добрый, Иван Сергеевич.

Я медленно обернулась. За спиной стоял высокий симпатичный мужчина лет сорока пяти в белом врачебном халате. Он дружелюбно улыбался, причем не только губами, но и маленькими голубыми глазами. Он пожал протянутую ладонь блондина и снова перевел свой взгляд на меня.

– Это та девушка, о которой вы говорили?

– Да, – кивнул головой Никитин и протянул мне ладонь, помогая подняться на дрожащие ноги.

– Здравствуйте, – пролепетала, понимая, что снова начинаю отчаянно трусить.

– Добрый вечер. – располагающе улыбнулся гипнолог. – Варвара, если я не ошибаюсь?

Я растерянно кивнула.

– Меня зовут Валентин Петрович. Проходите в кабинет, Варвара. Иван Сергеевич?

– Я буду за дверью. – блондин едва заметно сжал мои пальцы в знак поддержки и отпустил, подталкивая в сторону открытой двери. – Если что, сразу зовите меня.

Доктор понимающе кивнул и первым двинулся в кабинет. А я собрала последние остатки воли, сжала кулаки и двинулась следом за ним, понимая, что пути назад теперь точно не осталось.

Стандартные вежливые фразы профессора располагали к себе, но нервничать я начинала все сильнее. Доктор максимально простыми фразами пытался объяснить мне, как будет проходить сеанс, и что мне нужно делать. Я понимала, что он говорит очень важные вещи, но не могла сосредоточиться на голосе профессора. Краем глаза косилась на высокое почти полностью разложенное кресло-кушетку с крупным валиком под голову.