Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола - Мишель Пастуро

Таким образом, в XII и XIII веках, как и в наши дни, одежда изменялась под веянием моды и больше зависела от времени, чем от географии. Если не принимать в расчет климатических условий, манера одеваться была практически одинаковой в Лондоне и Париже, в Йорке и Бордо. Местные особенности, если они и существовали, выражались прежде всего в цвете и качестве тканей, а не в покрое и характере костюма. Правда, одежда не имела и возрастных ограничений: все дети одевались точно так же, как и взрослые, кроме грудных младенцев, тщательно завертываемых в пеленки, откуда выглядывала одна лишь головка. Разница заметна только в половой принадлежности костюма, однако и она тоже не очень резко бросалась в глаза.

Впрочем, здесь мы намерены исследовать мужской и женский костюм отдельно. Но нам придется ограничиться лишь одеждой аристократии: одежда крестьян не представляет достаточного материала для детального изучения не только из-за неполноты документальных источников, но еще и потому, что костюм виллана зачастую представлял грубую и упрощенную копию костюма его сеньора.

Социальную значимость одежды подчеркивало необычайное множество «ритуальных» действий, связанных с процессом одевания, а также огромный ассортимент тканей. Их производством занимались в основном женщины: крестьянки убирали лен, стригли овец, чесали и красили шерсть; хозяйки замков проводили свободное время за прялкой, ткацким станком или вышивкой.

Самыми распространенными были полотняные ткани местного производства: кэнсил [54] – тонкое льняное полотно, из которого шили рубашки и простыни; тик – плотный материал из конопли, используемый для подкладки и рабочей одежды; бумазея – полотняная ткань с добавлением хлопка (привозимого из Египта и Италии), она равным образом подходила и для шитья одежды, и для убранства помещения. Шерстяные ткани производились только в отдельных областях (во Фландрии, Шампани, Нормандии, в Центральной и Восточной Англии). Их качество не оставило бы равнодушным и современного кутюрье: это и обычные простыни из саржи, и тирлен, и знаменитый станфорт – плотная шерстяная ткань, производимая в Стамфорде, и превосходный камлот, мягкий, легкий, напоминавший верблюжью шерсть. В каждом городе имелись свои особенности в отношении качества, цвета и узоров. Существовали ткани гладкие (то есть одноцветные), пестрые (узорчатые), камчатные (с каймой из цветочных мотивов или вязью), в горошек или полоску.

Самые разные шелковые ткани, так полюбившиеся на Западе, привозили с Востока, из Египта и из Сицилии. Дамаст переливался несколькими оттенками, остерлен славился глубоким фиолетовым цветом. Сиглатон везли с Кикладских островов, бофю – из Византии, бодкен – из Багдада. Наиболее изысканными считались парча – плотная роскошная ткань, пэль – затканное полотно из Александрии и муслин – мягкий материал, напоминавший современную тафту.

Появление моды на меха, так же как на шелковые ткани, связано с развитием торговли. Из Сибири, Армении, Норвегии и Германии экспортировали самые роскошные меха: куницу, бобра, соболей, медведя, горностая и белку. Особенно ценились последние два. На белый горностаевый мех мастера набирали крапинки из черных кончиков хвоста, а беличий мех сшивали, чередуя шкурки так называемой «сибирской белки» с белым животиком и серо-голубой спинкой. Такой мех шел на воротники и подкладку парадных одежд. Мех местных животных (выдры, барсука, каменной куницы, лисы, зайца, кролика, барана) ценился намного меньше; его обычно вшивали внутрь рукавов или в пелиссон [55]. Самые простые меха, например, кролика, красили в красный цвет и использовали для отделки рукавов и внутреннего края блио.

Мода диктовала и свои требования в отношении цвета. Его выбор определялся иерархическими соображениями. Больше всего ценился красный – «цвет цвета». В те времена умели находить множество оттенков этого совершенного цвета, используя красящие растения (например, марену) и животные вещества (кошениль). Помимо красного в одежде предпочитали белый и зеленый цвета. Желтый не отличали от золотого и употребляли очень умеренно. Голубой стал восприниматься как изысканный цвет только во времена правления Людовика Святого, а до этого он обычно предназначался для будничной одежды, так же как серый, черный, коричневый.

Вообще-то, в Средние века в цветах разбирались гораздо лучше, нежели в античную эпоху или в наше время. Каждый цвет оценивался по степени яркости. Красный, белый, желтый «излучали больше света» и поэтому считались самыми изысканными, а те краски, которые отсутствие технических знаний не позволяло сделать «светящимися», оставались в забвении. Это подтверждается семантическим исследованием, наглядно показывающем, что люди средневековья в голубом цвете видели безвкусную бледность, в сером – нечто грязное или неопределенное, в коричневом – слишком темный тон, в черном – мертвое, тяжелое отсутствие цвета как такового.

Утром сеньор последовательно надевал брэ [56] рубашку, шоссы [57] туфли, пелиссон и блио. Если он собирался уезжать, то к этому добавлялись плащ, головной убор и сапоги. Отправляясь на войну, поверх обычной одежды он облачался в военное снаряжение.

Брэ – единственная исключительно мужская деталь костюма. Они представляли собой штаны из тонкого полотна длиной до лодыжек, штанины могли быть прямыми, с напуском или присборенными. Древний обычай красить их в красный цвет исчез в течение XII века с появлением моды на шелковые и кожаные брэ. За исключением кожаных, они были непременно белыми даже у тех, кто носил брэ из тонкого льняного полотна. Брэ затягивались на талии кожаным или тканым поясом, к которому привязывали кошелек и ключи и иногда прикрепляли подвязки, державшие шоссы. Впрочем, чаще они держались за счет другого вида подвязок – круглых, прикреплявшихся к специальному поясу. Шоссы чем-то напоминали мягкие чулки до середины бедра, плотно обтягивавшие ногу. Их вязали из шерсти, шили из ткани, даже из шелка, обычно темного цвета (коричневого, карминного, зеленого), исключение составляли выходные шоссы с горизонтальными полосками из разноцветных лент.