Семь чудес и проклятие царя богов - Питер Леранжис

Касс так и не повернулся.

– Мы провели на ногах больше двадцати четырех часов подряд, Касс, – мягко добавила Эли.

– Я… – Касс осекся. – Эли, я никогда не смогу простить себя…

– За Торквина, я знаю. Но ты не можешь из-за случившегося не спать всю оставшуюся жизнь. Торквин бы хотел, чтобы ты продолжал бороться, Касс. Он бы хотел, чтобы ты продолжал жить. И тебе нужно поспать. Как и всем нам. – Эли опустилась на четвереньки и расстелила голубую толстую пластиковую простынь. – Давайте. Ваше королевское ложе в номере Масса-Хилтон ждет.

Я заметил на лице Касса намек на улыбку. Он опустился на одно колено, точно гравитация дернула его невидимой рукой. Я смотрел, как он и Эли устраиваются на самодельной постели, и чувствовал, как моя собственная голова наливается тяжестью. Зевая, я соскользнул спиной по стене на пол.

– Спокойной ночи, ребят.

– Спокойной ночи, Джек… Эли… – пискнул Касс. После чего добавил: – Я не имел в виду, что правда хочу тебя убить.

Эли улыбнулась.

– Мы так и подумали.

* * *

Если судить по часам, меня похлопали по плечу через десять часов, но по моим внутренним ощущениям я проспал всего минут пятнадцать.

Открыв глаза, я увидел смотрящего на меня брата Димитриоса. Он сам выглядел помятым и усталым.

– Прошу прощения за беспокойство…

Я зевнул. Все тело болело. Мы переоделись в чистую одежду Масса, и вся комната успела пропахнуть стиральным порошком и древесной стружкой.

– Это можно отложить? – спросил я. – Я только начал привыкать к нашему новому общежитию.

Димитриос с усталой улыбкой протянул мне руку.

– Неужели Йоргос сказал, что это ваша комната? Вот же прохвост. Разумеется, мы не планировали разместить вас в подобном месте, это временно, пока не будут готовы ваши комнаты. Но к делу. Боюсь, есть кое-что, что ты должен сделать, Джек.

– Прямо сейчас? – поразился я. – Посреди ночи?

Касс зашевелился, а Эли вскочила на ноги, точно подброшенная.

– Что происходит? – громко спросила она.

– Спите, – ответил брат Димитриос. – Скоро вас сопроводят в ваши комнаты.

– Но вы только что говорили о каком-то деле… – начала Эли.

– Я имел в виду одного Джека, – отрезал брат Димитриос.

Эли бросилась к выходу и встала перед ним, раскинув в сторону руки.

– Извините, но нет.

– Прощу прощения? – Брат Димитриос посмотрел на нее с интересом и улыбнулся.

– Мы пойдем все вместе, – ответила Эли. – Вы уже промыли мозги Марко. Джек вам не достанется. Так что – нет.

Касс восхищенно посмотрел на нее.

– Молодчина.

– Уверяю тебя, дорогая Эли, промывка чьих-либо мозгов – последнее, чем я бы хотел заняться, – сказал брат Димитриос. – Вы трое очень разные и обладаете разными талантами. Мы должны поговорить с каждым из вас, чтобы составить индивидуальные планы. Разумеется, вы не рассчитываете, что всегда будете вместе?

– Мы нужны вам, Димитриос, – напомнила Эли. – Вот наши условия. Джек остается. Вы приводите к нам Марко, чтобы мы удостоверились, что он жив. Мы поговорим с Марко час. Только мы вчетвером. Затем настанет ваша очередь.

Брат Димитриос выглядел растерянным.

– Да, вы нам нужны. Но смею заметить, мы нужны вам куда больше. И ради нашей вам помощи – ради сохранения ваших жизней, моя дорогая, – вы будете следовать нашим приказам, иначе нас ждут неприятные последствия…

– Какие еще последствия? – спросила Эли. – Кто их назначит?

– А потому, уж прошу простить меня за грубость, вот вам мои условия, – повысил голос Димитриос. – Если Джек хочет вновь увидеть вас – и своего отца, – он будет делать, как я скажу, и пойдет со мной. Один.

Когда мы проходили мимо трапезбюля, места, где мы раньше принимали пищу, произошли сразу две ужасные вещи.

Первая – солнце выглянуло из-за горизонта. Что означало официальное начало нового дня невзгод в Массавиле.

Вторая – от запаха кофе и жареных яиц из здания у меня потекли слюнки. В буквальном смысле, то есть из уголка моего рта вытекла струйка слюны и закапала мне на ноги.

– Тебе нехорошо? – проявил заботу брат Димитриос.

– Я голоден, – ответил я, вытирая рот.

– Столовая пока не открыта, – сообщил он, – но, думаю, для тебя что-нибудь найдется. Тебе потребуется подпитка перед тем, как выполнить запланированное.

– Ну ладно, хватит таинственности, – не выдержал я. – Чего вы хотите?

Но брат Димитриос уже свернул к зданию.

Внутри меня ждал шок. Интерьер трапезбюля полностью поменялся. Картины и роскошная люстра исчезли, а деревянные панели на стенах закрасили в белый цвет. Брат Мустафа, он же пилот по совместительству, попивал кофе и не заметил нашего появления. Димитриос щелкнул пальцами, и к нам немедленно подошел какой-то заспанный головорез с сопливым носом и поставил передо мной тарелку с едой.

Я уставился на желтый ком, сочащийся в больших количествах расплавленным ароматным белым сыром.

– Коронное блюдо от шеф-повара, омлет с сыром, – озвучил брат Димитриос.

– Кажется, я потерял аппетит, – отозвался я. – У вас нет каких-нибудь хлопьев?

Брат Димитриос вскочил и бросился на кухню за другим блюдом. Отодвинув от себя тарелку, я оглянулся по сторонам.

Меня затопили воспоминания. Одним из них была огромная растяжка, захватившая в длину весь зал: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИНСТИТУТ КАРАИ, ДЖЕК! ЧУВСТВУЙ СЕБЯ КАК ДОМА!» Тогда я был слишком напуган и растерян, чтобы по достоинству оценить оказанный мне теплый прием. Как и еду.

Димитриос вернулся с плошкой подмокшего сухого завтрака и порцией молока со странным привкусом. Тем не менее я залил им хлопья. Я все еще дожевывал, когда мы вышли через заднюю дверь. Но уже футов через десять я увидел нечто такое, что едва не заставило завтрак покинуть мой желудок.

Игровой центр ИК с его практически безграничными возможностями для развлечения едва можно было узнать. Его соединили со стоящим по соседству огромным ангаром, рабочим местом всех механиков ИК. Именно там механик Фриц едва не врезал мне по голове из-за моей собственной неуклюжести.

Старую крышу сняли, а новую – сейчас представляющую из себя переплетение балок – заметно приподняли. Но уже было ясно, что в итоге новое строение должно было обрести форму гигантского яйца. Здание окружали огромные подъемные краны из накрепко связанных друг с другом стволов, которые с громким скрипом поднимали стальными лебедками балки.

– Ты видишь наш будущий тарродром, – пояснил брат Димитриос. – От слова «tharros», что означает «смелость». Возможно, ты помнишь наш тренировочный зал в Египте, где ваш выдающийся друг Марко проявил воистину чудеса смелости.