Где Цезарь кровью истекал - Рекс Стаут

– Мистер Пратт, я хотел бы приобрести тушу быка. Сколько вы за нее возьмете?

Я взглянул на Вульфа – не спятил ли он? Пратт тоже молча уставился на него.

– Скотом, павшим от сибирской язвы, распоряжаются власти, – пояснил Осгуд.

– Чего ради она вам понадобилась? – спросил Пратт.

– Они уже там, – мрачно сообщил Макмиллан. – Отправились из Кроуфилда следом за нами… А зачем вам туша?

Вульф вздохнул.

– Уодделл, наверное, рассказывал вам, что я пришел к выводу: Клайд Осгуд был убит не быком. Мне нужна шкура. Присяжные любят наглядные доказательства. А чем занимаются там представители власти? Увозят тушу?

– Нет, что вы! К ней и прикоснуться нельзя. Ее не закапывают, потому что бациллы сохраняются в земле годами. К ней даже близко нельзя подходить. Сейчас Цезаря обкладывают дровами, чтобы сжечь. – Макмиллан медленно покачал головой. – Он будет гореть всю ночь, мой Цезарь.

– Но как он мог заразиться? Может быть, когда вы доставили его к мистеру Пратту в прошлую пятницу, он уже был больным?

– Нет. Сибирская язва скоротечна. Но вот как он заразился? Мы и пришли обсудить это. – Макмиллан посмотрел на Осгуда, помедлил мгновенье, а потом сказал:

– Может быть, присядем, Фред? Я едва держусь на ногах.

– Пройдем на веранду, – отрезал Осгуд.

Я сдержал усмешку. Бог ты мой, он не мог позволить «ублюдку» даже находиться в стенах своего дома! Все направились на веранду, в том числе и Вульф. Я замыкал шествие, предварительно убедившись, что Мэнси встала с кресла, а Бронсона за окном больше не видно. Я напомнил Нэнси, что Вульф велел ей расспросить прислугу, и она кивнула.

Когда я вышел на веранду, все уже расселись в плетеные кресла, и Макмиллан говорил, обращаясь к Осгуду:

– Мы хотим разобраться в случившемся и поэтому пришли сюда с Праттом. Уодделл тоже скоро приедет. Когда Цезаря нашли мертвым, тут же появилась одна мысль, неважно у кого, и мы подумали, что было только справедливо сперва рассказать о ней вам. Если вас интересует, почему именно я пришел сюда, то скажу – все остальные боятся. Это обязанность Уодделла или Сэма Лейка, а не моя, им придется вести следствие, но они попросили меня сначала обсудить это с вами. Пратт предложил свои услуги, однако мы знали, чем это может кончиться, а нам и так хватает всего, поэтому пошел я, а он вместе со мной, и с самыми добрыми намерениями. Он сам скажет…

– Дело в том, Фред… – начал Пратт.

– Моя фамилия Осгуд, черт побери!

– Ладно. Можете заткнуться со своей фамилией.

Осгуд отвернулся и спросил Макмиллана:

– Что вы хотите со мной обсудить, Монт?

– Речь идет о Клайде, – начал Макмиллан. – Вам, конечно, это будет неприятно, но возьмите себя в руки. Дело в том, что Клайд был в загоне. Зачем? Уодделл, Сэм Лейк и капитан Борроу из полиции признают, что версия Ниро Вульфа правдоподобна, но тогда главная загвоздка – кто мог это сделать? Вот что их, в основном, озадачило.

– Неудивительно, – пробормотал Вульф.

– Вы утверждаете, что его забодал бык? – настаивал Осгуд.

– Ничего я не утверждаю. – Макмиллан пожал своими сутулыми плечами. – Поймите меня правильно, Фред. Я же сказал – я пришел сюда потому, что все остальные, кроме Пратта, побоялись. Я ничего не утверждаю. Они говорят, что если Клайд сам залез в загон, то главная задача – узнать, зачем? Надо быть круглым идиотом, чтобы думать, будто он полез туда за быком. Что он собирался с ним сделать? Быка в чемодан не спрячешь. Но когда Цезарь пал от сибирской язвы, капитан Барроу предложил версию, которая могла бы объяснить, почему Клайд оказался в загоне. Как вы знаете, бациллы сибирской язвы могут попасть в организм тремя путями: через кожу, через органы дыхания или с пищей. Если вчера вечером Цезарю скормили какую-нибудь отраву…

Я невольно подался вперед, готовый к действию. Фредерик Осгуд окаменел. Глаза его заблестели холодной яростью. Ледяным тоном он произнес:

– Берегитесь, Монт! Берегитесь! Если вы хотите сказать, что мой сын умышленно отравил быка…

– Ничего я не хочу сказать, – хрипло отозвался Макмиллан. – Я пришел сюда только как посредник, полагая, что вас должен предупредить друг. По мнению Уодделла и капитана Барроу, раз вы настаиваете на расследовании, то должны себя же и винить, если вам придутся не по душе результаты. Во всяком случае, они появятся здесь с минуты на минуту и станут выяснять, как Клайд провел последние несколько дней и мог ли он иметь доступ к бациллам сибирской язвы.

– Всякому, кто появится здесь с подобной идеей, – Осгуду пришлось сделать паузу, чтобы овладеть своим голосом, – я укажу на дверь. И вам тоже. Это… это бесчестно. – Он задрожал. – Бога ради…

– Мистер Осгуд, – резко перебил Вульф, – я предупреждал вас! Я же говорил о вмешательстве в личную жизнь, о всяческих неприятностях и беспокойстве. Мистер Макмиллан совершенно прав, вы должны благодарить за все самого себя.

– Но я не обязан терпеть…

– Нет, обязаны! Вы обязаны терпеть все, начиная от глупостей и кончая недоброжелательством, хотя в последнем я и сомневаюсь. Я не знаю капитана Барроу, но вижу, как Уодделл простодушно попался на эту удочку. Просто поразительно, с каким легкомыслием подобные люди отказываются замечать самые главные факты – в данном случае тот факт, что Клайд убит не быком. Напоминаю вам – я говорил, что нам понадобится мистер Уодделл. Нам повезло, что он едет сюда и мы сможем получить нужную информацию. Вам придется смириться, потому что это необходимо. Они представляют власть… А вот, кажется, и они.

Раздался хруст гравия, и к веранде подъехал автомобиль. Первым из него вылез с суровым и непоколебимым видом капитан из полиции, а вслед за ним окружной прокурор, пытавшийся выглядеть так же. Они поднялись по ступенькам и направились к нам.

Я не присутствовал при разыгравшемся сражении. Вульф встал со своего кресла, и я, увидев в его руке носовой платок, последовал за шефом. Кивнув Уодделлу, Вульф прошел мимо него в дом, попросил меня подождать, а сам исчез в направлении библиотеки. Я стоял и гадал, что сорвало его с места.

Через несколько минут он вернулся с недовольным видом и пробормотал:

– События развиваются слишком быстро. Боюсь, мы попадем в глупое положение. Возможно, нас даже перехитрили. Я сейчас разговаривал по телефону с Беннетом, но безрезультатно. Ты захватил с собой фотоаппарат?

– Нет.

– Отныне всегда вози его с собой. Возьми машину и поезжай к Пратту. У кого-нибудь там должен быть фотоаппарат – у племянника, или у племянницы, или у мисс Роуэн. Одолжи его и сфотографируй тушу со всех сторон. Сделай несколько снимков, чем больше, тем лучше. Поспеши, пока они не начали жечь быка.

Я отправился исполнять поручение. Оно показалось мне нелепым. Пока я шел к осгудовскому «седану», я перебрал в голове различные теории, которые могли бы объяснить внезапную страсть Вульфа к фотографии, но не мог придумать ни одной более или менее связной. Например, если он хотел просто иметь подтверждение того, что на морде быка не было крови, зачем ему понадобились снимки со всех сторон? За те четыре минуты, которые мне потребовались, чтобы добраться до дома Пратта, я сочинил и другие версии, но ни одна из них меня не удовлетворила. У ворот меня остановил полицейский, которому я объяснил, что еду по поручению Уодделла.