Гвардеец Гора - Джон Норман

— Да, — сказал он, глядя на нее, — она очаровательна.

Я улыбнулся про себя. Стремился ли Майлз из Вонда скрыть от меня свою привязанность к простой рабыне? Было очевидно, что он лелеет мысль о ней. Я не сомневался в том, что он готов умереть за нее.

— Кажется, что и ты, — глядя на меня, проговорил Майлз из Вонда, — находишь одну из этих рабынь заслуживающей интереса.

— Некоторые не вызывают у меня отвращения, — уклончиво ответил я.

— Как насчет той изящной маленькой брюнетки? — спросил он.

— Которой?

— Да вон той, — ответил он, указывая на девушку в ошейнике, чуть прикрытую лохмотьями красного цвета, сидящую на полу напротив нас, у противоположной стены.

— Этой? — уточнил я.

— Да.

Я пожал плечами. Вполне возможно, что мои глаза уже не раз выдали меня. Я увидел, как она раздраженно, нетерпеливо оттолкнула другую девушку, которая, очевидно, по ее мнению, слишком близко подошла к ней.

— В этой брюнетке, несомненно, есть некоторая нервозность, — заметил Майлз из Вонда.

— Она с Земли, — объяснил я. — Кнут может выбить это из нее.

— Ты бы мог бить ее кнутом? — поинтересовался Майлз из Вонда.

— Конечно, — уверил я его. Какая женщина смогла бы уважать мужчину, который недостаточно силен, чтобы применить к ней кнут?

Мы продолжали рассматривать центральную залу. Многие такие помещения довольно милы, они сверкают разноцветной плиткой, богатыми драпировками и оборудованы купальнями. Но эта выглядела по-другому. Она была больше похожа на угрюмую, непривлекательную, плохо освещенную, надежно защищенную тюремную камеру. Стены были высокими и мрачными, изразцы — большими и темными. В центре комнаты находился резервуар для воды. У одной стены стояло корыто для отходов. Объедки пищи кидались девушкам через окно решетки, слева от нас. Обычно пираты не балуют своих рабынь. Мы посадили всех девушек, находящихся в крепости, в одно помещение. Вместе с ними мы поместили Ширли и Лолу, которые были вывешены на носы «Туки» и «Тины», когда мы входили во внутреннюю гавань. Перед тем как соединить их с другими девушками, мы выдали им короткие туники рабынь, чтобы они пользовались авторитетом в глазах своих новых подруг. Когда один из наших людей рано утром втолкнул Лолу в камеру, я, спрятавшись на балконе, не желая быть обнаруженным, наблюдал, что за этим последовало. Увидев маленькую, изящную брюнетку в красных лохмотьях, Лола взвизгнула от удовольствия.

— Ты продала меня!

— Ты продала меня! — орала она. — А теперь ты тоже носишь ошейник!

Напуганная брюнетка прижалась спиной к стене. Тот, кто привел Лолу, схватил ее за волосы и встряхнул:

— Она не должна быть покалечена или ослеплена, — предупредил он Лолу.

Я заранее велел передать это Лоле, ожидая от нее враждебности, которую вполне можно было понять, по отношению к брюнетке.

— Да, господин! Да, господин! — заплакала Лола.

После этого ее заперли вместе с Ширли и остальными. Еще раньше я четко и ясно приказал Лоле молчать о моем присутствии в крепости. Такое же указание было дано очаровательной Ширли. Девушки будут хранить секрет. Они рабыни, они не хотят стать пищей для слинов. Таким образом, хотя брюнетка и будет, на свою беду, теперь в собственном ошейнике, содержаться взаперти с девушкой, для которой когда-то была почти госпожой, она не узнает, что некто по имени Джейсон из Виктории, свободный человек, проживает в тех же владениях, что и она.

— Как красивы рабыни, — произнес Майлз из Вонда.

— Да, — согласился я.

Я наблюдал, как Лола двигается в сторону брюнетки, и догадался, что она видела, как брюнетка оттолкнула другую девушку. Она села нарочито лениво рядом с брюнеткой и томно потянулась. Хотя Лола казалась безучастной и равнодушной к тому, что она делает, ни меня, ни брюнетку это не могло ввести в заблуждение. Затем Лола, как будто бы скучая и не обращая ни на что внимания, еще ближе придвинулась к брюнетке. Оттолкнет ли ее брюнетка? Если да, то не Лола будет зачинщицей скандала. Первый удар будет нанесен брюнеткой. Лоле тогда ничего не останется, как защищаться. Я улыбнулся про себя. Я был уверен, что, защищаясь, Лола разорвет маленькую брюнетку на куски. Я увидел, как плечи маленькой брюнетки затряслись, затем она зарыдала и, вскочив на ноги, убежала. Она пересекла комнату. Тогда Лола улеглась на ее место и, свернувшись по-кошачьи, заснула. А брюнетка стала искать другое пристанище.

— Убирайся! — сказала одна из девушек, отталкивая ее.

Плача, брюнетка пошла на другое место.

— Убирайся! — заявила другая девушка.

Тогда брюнетка подошла и встала на колени еще перед одной девушкой, опустив голову так, что волосы коснулись пола.

— Да, — сказала рабыня, — ты можешь отдохнуть здесь, тут хватит места для двоих.

Это была именно та девушка, которую брюнетка раньше оттолкнула.

— Спасибо, — проговорила брюнетка и легла.

Это место на изразцах станет теперь ее ночлегом. Именно здесь она будет спать. Я увидел, как она быстро поднялась, опираясь на руки, и украдкой взглянула на Лолу. Потом сразу же легла вновь. Она дрожала. Она боялась Лолу. Это порадовало меня. Я улыбнулся про себя. Есть еще кое-кто, кого она скоро научится бояться, тот, кто будет ее господином.

— Я смог насчитать восемьдесят девять, — сказал Майлз из Вонда, — включая тех двух, твоих, которых мы привезли на носах «Туки» и «Тины».

— Правильно.

— Роскошный набор, — заметил Майлз из Вонда.

— У пиратов хороший вкус на рабынь.

— Все ли зарешеченные ниши, и клетки, и бараки освобождены? — поинтересовался он.

— Да.

— Они все здесь? — спросил он.

— Все.

— А что насчет арестантских клеток? — продолжал он. — Тех, что глубоко внизу, под крепостью?

— Они тоже были освобождены, — пояснил я. — Видишь тех, в углу, обнаженных и в тесных цепях?

— Да.

— Они оттуда, из клеток, о которых ты говорил.

— Они были в тесных цепях в клетках? — спросил он.

Он не поинтересовался насчет одежды. Обычно девушек содержат в арестантских клетках обнаженными. Так делается не только в качестве наказания, но и по гигиеническим соображениям.

— Нет, — объяснил я, — мы заковали их, приведя сюда. Раз они были в нижних камерах, значит, были наказаны за что-то, или, возможно, плохо обучены, или непривычны к ошейнику.

— Тогда тесные цепи, — предположил он, — служат компенсацией за то, что их подняли на более высокий уровень.

— Да, — заметил я, — они должны скоро понять, что их новые хозяева строже прежних.

— Великолепно, — заключил он.