Большая игра Слепого - Андрей Воронин

Секретарша прижимала плечом к уху телефонную трубку. В кабинете стало так тихо, что можно было расслышать гудки – длинные, коварно бесстрастные.

– Алло, – прозвучал голос матери Бориса.

– Здравствуйте, вы Борю не позовете? – проворковала в трубку секретарша, немного игриво, но вместе с тем и сдержанно, чтобы не возбудить подозрения у матери.

«Вот, сволочи, Борьку как рыбу на наживку ловят!» – подумал Купреев.

Военный комиссар подмигнул девушке: мол, дело свое знаешь туго.

– Секундочку, – ответили в трубке, и уже издалека донесся спокойный голос матери Бориса. – Боренька, тебя девушка какая-то спрашивает.

Секретарша подмигнула и, прикрыв микрофон ладонью, фыркнула:

– Сработало!

Военный комиссар кивнул. Видно, не раз приходилось им разыгрывать эту комедию, и каждый из участников знал свою роль досконально.

– Да, слушаю, – раздался в трубке голос Бори Элькинда.

– Борис? – еще более игриво, чем прежде, поинтересовалась секретарша.

– Да, а кто?..

Абсолютно не меняя игривого тона, секретарша продолжила:

– Это вас из военкомата беспокоят. Повестку вчера получали?

В трубке зависло молчание.

– Сейчас с вами будет говорить полковник Голубев, наш военный комиссар.

Молчание стало совсем уж глухим.

– Товарищ призывник, – хрипло пробасил военком, – вам вчера повестку вручали?

– Нет.

– Вот, Борис Элькинд говорит, что никакой повестки ему не вручали, – обратился к Купрееву комиссар. – А у нас сидит человек, – продолжал он в трубку, – который вчера эти самые повестки разносил, и утверждает, что вы получили, даже подпись ваша стоит.

Во всяком случае, он говорит, что ваша. Кто же из вас двоих врет?

Купреев прикрыл глаза и мысленно представил себе Борьку, опустился перед ним на колени и принялся умолять: "Ну, подзалетели мы, подзалетели!

Только не дай уж погибнуть двоим вместе, скажи, что получал повестку!"

Борька между тем стоял в прихожей, прикрыв глаза, и представлял себе Купреева, который сидит в кабинете военного комиссара, бледный от страха.

– Пойду узнаю, может, мать забыла мне сказать.

– Да уж, забыла, – пробурчал военный комиссар, терпеливо продолжая держать трубку возле уха.

Те пятнадцать секунд, которые Борис стоял с трубкой в руках, раздумывая, что ему ответить, для Купреева растянулись в вечность.

– Да, – наконец собравшись с духом, произнес Борька, – мать забыла сказать. Повестка на холодильнике лежит, а меня самого вчера дома не было.

– Так что уж не забудьте, товарищ Элькинд, явиться для прохождения комиссии, – явно недовольный тем, что придется сдержать слово и дать Купрееву отсрочку от призыва, проговорил военный комиссар и положил трубку на рычаги услужливо подставленного к нему секретаршей телефонного аппарата. – Твое счастье, Купреев, пойдешь в армию не весной, а осенью.

"Черта с два я тебе пойду, – подумал призывник, – поступлю к тому времени или справку какую достану.

Заработаю денег за лето и куплю, если достать не получится".

Военный комиссар вытащил из стопки дел папку с фамилией Купреева и протянул секретарше:

– Отложи к осенним. Все, свободен.

«Свободен! Свободен! – стучало в голове у Купреева, пока он бежал по лестнице. Он уже не замечал мерзкой погоды, день казался ему прекрасным. – Свободен!»

А вот Борька Элькинд недолго чувствовал себя героем, спасшим товарища. Геройство улетучивалось, стоило посмотреть на повестку. Завтра к девяти утра предстояло явиться в военкомат, пройти медкомиссию.

Он знал: пощады ему не будет.

Один раз он уже отвертелся от призыва, а теперь все, кранты, упекут по полной программе. Всего лишь день у него в распоряжении.

– Мама, – упавшим голосом сказал он, – ты говорила, что у тебя есть знакомые в «дурке» и они могли бы на время положить меня туда на лечение?

– Так это из военкомата звонили?

– Да, завтра я должен явиться для прохождения комиссии.

– Погоди, не волнуйся, – дрожащими руками Роза Григорьевна принялась набирать телефонный номер, – все сейчас сделаем. Ты уж в лицей сегодня не ходи, и завтра тоже. Я сама позвоню и все им скажу, главное, не волнуйся.

* * *

Полковник Синицын спал до десяти утра, наверстывая упущенное за двое суток дежурства. Позавтракав, он оделся и посмотрел в зеркало: костюм, галстук, белый шарф, длинный плащ, шляпа, в руках портфель. Но как ни старался выглядеть сугубо гражданским человеком, военная выправка выдавала его с головой.

– Ну, и черт с ним! – полковник хлопнул ладонью по карману, ощутил твердые корочки удостоверения и вышел из квартиры.

Серая «мазда» полковника Синицына остановилась у ворот бывшего детского садика. Он сдал чуть назад, освобождая проезд, и прошел в калитку. Во дворе лицея было чисто, хоть и не ухожено.

Дюжий охранник тут же выбрался из-за стола и преградил полковнику дорогу.

– Вы к кому?

«Словно у нас в бюро пропусков», – подумал Синицын, а вслух сказал:

– К директору. Сына хочу в лицей определить.

Охранник отступил и сказал:

– На второй этаж и направо.

«Какого черта я ляпнул насчет сына? – подумал Синицын. – Почему не дочь? Великая сила – стереотип, от него отказаться не так-то просто».

Директор встретил посетителя приветливо, хотя сразу заподозрил неладное. На нового русского Синицын не походил, а военная выправка внушала опасения.

Полковник решил пока не раскрываться.

– Хочу сына отдать учиться.

– Именно к нам?

– Пока еще не знаю, хожу по частным школам, выбираю. Где цена не устраивает, где учителя не нравятся.

– А про наш лицей откуда узнали?

– Знакомые рассказали.

– В какой класс мальчик ходит?

– В восьмой.

– Что ж, места у нас еще есть, приводите. Пройдет тестирование – возьмем, если объем наших услуг вас устроит.

– У меня парень компьютерами увлекается, – глядя в глаза директору, добавил полковник Синицын.

– Очень хорошо! У нас оборудованный класс, машины новые.

– Я понимаю, в сегодняшнем мире без компьютера еще так-сяк прожить можно, а вот в завтрашнем…

– Мы как раз и имеем это в виду, выстраивая систему обучения. Хорошие классы во многих школах, тут главное другое. Одно дело – балду на компьютерах гонять, игры всякие, а совсем другое – работа.