Его шальное счастье - Лана Ежова

Осторожно, на носочках, прокралась к двери, чтобы заглянуть в глазок.

На лестничной площадке стояли мои сплетницы.

Я открыла, храня молчание и тем самым давая возможность заговорить им первыми.

– Дашка, мы вызывали ментов, – грубовато сообщила Степановна, – Они послали нас, когда услышали, что тебя не бьют, просто ведут под руку.

– Если соседка не вернется через трое суток, тогда сможем смело звонить, они приедут, – пискляво передразнила кого-то баба Галя.

Римма Владимировна молча протянула телефон, демонстрируя список вызовов.

Действительно, они не солгали и набирали вчера вечером 102.

– Простите, что вспылила, я планировала извиниться за свое поведение, – вздохнула я. – Понимаю, что вы ничем помочь не смогли бы.

– Вот и я девкам сказала, что ничем. Надо срочно покупать травмат! – Степановна приосанилась, выдавая очередную безумную идею. – Куплю, и ни один злоумышленник не уйдет!

Обе «девки» скептически заулыбались.

– И новые глаза заодно прикупи, снайперша! – ехидно посоветовала баба Галя.

Римма Владимировна интеллигентно промолчала и не стала разубеждать подругу.

– Кстати, ждать три дня не стоит, полиция должна сразу реагировать на заявление о пропаже человека, – просветила я бабушек.

Надеюсь, эти знания им никогда не понадобятся.

– Мы не вовремя? – вдруг поинтересовалась прозорливая соседка, отметив, что я успела переодеться.

– Хотела родителей навестить.

– Нужное дело, – прокомментировала Степановна и хотела еще что-то добавить, но не успела.

Римма Владимировна, подхватив подруг под руки, повела прочь:

– Хорошего пути, Дарья! А мы пойдем сериал смотреть.

Надеюсь, он именно таким и будет.

Через час я входила в дом, в котором отец снимал квартиру. Адрес мне скинула его будущая жена, мило заверив, что они с Костей очень-очень ждут.

Квартира 27, я на месте. Вооруженная тортиком, решительно позвонила в дверь.

Через пять секунд она заскрежетала замком и распахнулась.

– Привет! – весело пропела симпатичная блондинка, укутанная в воздушную голубую шаль, как в облако. – Рада видеть вас, Даша!

Не взаимно, увы. Я сразу узнала ее.

– Здравствуйте, Эрика.

Аспирантка отца, которую я мельком видела на кафедре, расцвела в улыбке.

– Вы меня помните! Это так приятно.

Мне – не очень. И запомнила я не ее саму, а имя и красивый цвет волос. Еще и подумывала нарисовать, дура…

– Эрика, кто там? – из глубины квартиры долетел взволнованный голос отца.

– Твоя дочь пришла, любимый! Даша, проходите. – Эрика посторонилась, впуская в коридор.

Я застыла, не веря своим глазам.

Да она же… Она же беременная!..

Сейчас метры объемной ткани не скрывали аккуратный, но уже солидный живот. Толком не разбираюсь, но она на последних неделях? Это когда же отец стал изменять матери?..

– У вас будет братик, Даша, – стеснительно сообщила девица.

В ушах зашумело. Чудом я не грохнулась в обморок.

У меня будет брат.

Звездец!..

Пол ребенка окончательно добил, подтвердив, что все происходящее – дикая реальность. Дикая и неудобная.

Как же так?.. Как же мог так поступить отец?

Мама очень хотела родить ему сына – не вышло. Я не знаю точное количество беременностей, которые сорвались, но они подкосили женское здоровье матери.

И вот теперь сын. От молодой коллеги.

– Даша, вам плохо? – забеспокоилась Эрика и коснулась моего плеча.

Горло сдавило спазмом, я могла лишь головой качнуть отрицательно.

Девчонка не виновата, что мой папаша хотел сына…

Меня чуть отпустило, и я сбросила балетки.

– Эрика, поздравляю! Надеюсь, я буду хорошей сестрой… Скажите, где можно вымыть руки?

– Сюда. – Любовница отца повеселела.

Такое чувство, что она подспудно ждала от меня гадостей и, не дождавшись, расслабилась.

– Дарья, привет! – Окутанный аппетитным запахом жаркого с полотенцем в руках высунулся в коридор отец. – А я сразу подойти не мог, за мясом следил.

Он будто оправдывался, вглядываясь в лицо, чтобы отследить реакцию на общение с Эрикой.

– Привет. Твое фирменное блюдо?

Отец радостно, как и его зазноба, расслабленно закивал.

– Мойте руки, девочки, почти готово.

Неужели опасался моей реакции? Поэтому и сидел на кухне эти несколько тягостных минут? Переложил право объясниться на хрупкие плечи, прикрылся Эрикой… Трусовато, однако.

Отдав торт родителю, я ушла в ванную. Помыв руки и умывшись, долго смотрела на себя в зеркало.

Как быть? Встать на сторону мамы и оттолкнуть отца с его новой семьей? Сердце плакало от боли: предательство по отношению к близкому человеку сложно принять и простить. Умом я понимала, что каждый человек заслуживает счастья, что эмоциями управлять нелегко.

И все же… Не понимаю я его! Не понимаю! Почему нельзя было поступить честно? Почему он сообщил маме об охлаждении чувств, только когда любовница засобиралась в роддом?.. Некрасиво. Нечестно!

Он ушел к своей новой любви, в новую семью, оставив маме одиночество и обиду. Больше двадцати лет вместе, дочь – это ничто, раз он так легко разрушил старое ради нового?..

И все же он мой отец. И я не вправе его осуждать за попытку быть счастливым. Даже если он… Ай! Не могу пока трезво рассуждать – мысли скачут кузнечиками в поле.

В последний раз взглянув на свои покрасневшие глаза, я покинула ванную.

Фирменное жаркое соблазняло пряными ароматами. Эрика была дружелюбна и любезна, отец – предупредителен.

Ужин проходил чинно и безоблачно до тошноты. Впрочем, ощущалось приближение грозы, и я сейчас не о той, за окном, что собиралась над городом. Эмоциональный ураган грозил затянуть в свой эпицентр, но пока неясно, когда меня рванет.

Псевдосемейный ужин продолжался.

Я все чаще ловила себя на мысли вскочить из-за стола и, высказывая отцу все, что о нем думаю, швырнуть тарелку в стену. А затем – салаты и торт.

К счастью, порывы заправской истерички удавалось сдерживать. Может, моя чека слетит, когда я уйду – тогда хоть лавочку у подъезда их престижной многоэтажки попинаю.

Я успела устать от разговоров об анализах и количестве пинков, полученных Эрикой, и уже готовилась сообщить, что ухожу. Тем более повод шикарный – за окном громыхало все чаще, гроза приближалась.