Сочинения в трех томах. Том 3 - Майн Рид

Через минуту покрытый пеной и вконец измученный мустанг тяжело приподнялся с земли и, весь дрожа, стоял покорно перед всадником.

Черный Мустангер снял с лошади седло, и та, получив от него еще один удар хлыстом, медленно побрела к сбившемуся в кучу табуну.

— Какое счастье, что мои товарищи не приехали сюда в мое отсутствие, — проговорил он, глядя на удалявшуюся лошадь. — Если бы они видели, как быстро летел я сюда, они, наверное, разгадали бы мою тайну. Интересно, через сколько времени они узнают об исчезновении креола? Чтобы его черти взяли, этого глупого простофилю! Я просто убить его готов за те слова, которые он мне сказал тогда. Жаль только, что Тигровый Хвост не согласился покончить с ним сразу. К счастью, он меня не видел. Если вождь и отпустит его за хороший выкуп, он все равно никогда не узнает о моем участии. Я боюсь старика Магоффина, потому что только Эжен Дюпрэ и его сестра знают меня. Все остальные из Теннесси. Досадно только, что мои товарищи приняли в них участие. Что это значит, однако, что их нет так долго? Хотелось бы мне знать, что именно удерживает их у Магоффина?..

Говоря это, Лебар взобрался на одну из скал, окружавших корраль, и стал с нее смотреть в ту сторону, где был расположен лагерь эмигрантов.

Долгое время он ничего не видел, а потом заметил силуэт сначала одного всадника, а за ним и еще нескольких, выезжавших из-за повозок и направлявшихся через прерию к лагерю семинолов.

Тем путем, который избрали всадники, до лагеря семинолов было около десяти миль, тогда как от корраля через лес, по тем тропинкам, по которым ехал Лебар, было всего около четырех миль.

Глядя на скакавших одного за другим всадников, Черный Мустангер пересчитал их и узнал, что отряд состоит из двенадцати человек, в числе которых, как ему показалось, он рассмотрел даже малорослую фигуру Карроля и казавшихся, в сравнении с ним, великанами полковника и управляющего, которые ехали впереди.

— Они знают, что креол исчез, — проговорил Лебар, насмешливо улыбаясь, — и едут теперь разыскивать его. Возможно даже, что они подозревают, что его похитили семинолы, и, вероятно, предложат им выкуп за пленника. Ха-ха-ха! Они, наверное, даже не подозревают, какой с них попросят выкуп. Это заставит их разлюбить эти места и отказаться навсегда от мысли устраивать здесь плантацию. Я хорошо сделал, что вовремя предупредил краснокожих.

И он еще некоторое время следил за маленьким отрядом всадников, легкой рысцой ехавших к лагерю Тигрового Хвоста, пока они не скрылись за густо разросшимися деревьями.

— Хотелось бы мне знать, что скажут они, — продолжал Лебар. — Если бы ему дать знать каким-нибудь способом о том, что к нему едут гости, он мог бы устроить им маленький сюрприз. Жаль, что мы не подумали об этом раньше. Все было бы кончено одним ударом, и даже сегодня. А почему бы мне не поехать самому предупредить его? Им ведь нужно ехать на целых пять миль больше, чем мне, и потом им нужно будет пробираться лесом по незнакомой для них дороге. Хорошо было бы устроить засаду и захватить полковника, Карроля, Торнлея, а с ними и всех остальных, способных защищать девушек. И я сразу стал бы и богат и счастлив, не поехать ли мне обратно к семинолам? Но мне нужна для этого хорошая лошадь, очень хорошая, чтобы успеть вовремя предупредить семинолов, а затем ехать вместе с ними в лагерь Магоффина. Надо поймать нового мустанга. Ну, да у меня тут выбор большой, на хорошей лошади я наверняка не опоздаю.

Вслед затем Черный Мустангер спрыгнул со скалы, отвязал от седла лассо, сложил его кольцами и направился к табуну мустангов.

Его приближение, по обыкновению, испугало мустангов, и они в ужасе бросились в самый конец корраля и здесь сбились в тесную кучу.

Лебар окинул взглядом табун, выбрал великолепного мустанга серо-стального цвета и сделал несколько шагов в ту сторону, где в первом ряду держался этот чудный конь.

Но он, как мы уже говорили, не отличался искусством бросать лассо. Как и все новички, он слишком долго размахивал им над головой, прежде чем набросить его на шею лошади. Табун бросился врассыпную. Лебар, когда серый мустанг пробегал мимо него, бросил лассо и в тот же момент почувствовал, что какая-то невидимая сила стремительно тащит его вперед и он падает на землю. Ему казалось, что наступила его последняя минута… Но, к счастью, скоро истощились силы у пойманного им мустанга, которого душил накинутый на него ремень лассо, и пленник, протащив за собой мустангера по земле через весь корраль, наконец остановился. Лебар поднялся и, к удивлению своему, увидел, что его лассо поймало не серого мустанга, а вороного, бывшего одним из вожаков табуна и выделявшегося как своим ростом, так и изрядной силой.

— Ты мне за это дорого заплатишь, проклятый! — крикнул мустангер, натягивая лассо и грозя мустангу кулаком.

Но его угроза произвела совсем не то действие, которого он, вероятно, ожидал. Мустанг, правда, испугался и его сердитого голоса, и грозившего ему кулака, но испуг не приковал его к месту, а, наоборот, заставил снова искать спасения в бегстве, и черный жеребец, сделав громадный скачок, снова бросился бежать и снова потащил за собой опрокинувшегося на землю Лебара, и эта бешеная скачка по корралю продолжалась до тех пор, пока не свалился от изнеможения и сам непокорный мустанг.

Лебар тяжело поднялся, постоял с минуту, потом подошел к мустангу и отпустил немного петлю лассо. Жеребец вскочил на ноги и сделал было попытку двинуться, но петля заставила его отказаться от этого намерения. Лебар, укорачивая постепенно длину ремня, подходил к нему все ближе и ближе, потом сначала погладил его, а затем несколько раз дунул ему в ноздри. Мустанг вдруг стал смирен, как овечка, Лебар оседлал его, вывел за ворота, вскочил на него, и после короткой борьбы, закончившейся победой укротителя, мустанг отказался от надежды сбросить с себя поработившего его человека и стрелой помчался к лесу, куда его гнал наездник.

Доехав