Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 263 264 265 266 267 268 269 270 271 ... 357
Перейти на страницу:

Упразднение королевства

Законодательное собрание не имело теперь значения и не могло справиться с восстанием в Париже. Учрежденный собранием «охранительный комитет» начал преследование неблагонадежных людей, остальное все было в распоряжении общественного совета парижской коммуны и комитетов 48 частей города. То были аристократы новых дней и новая привилегированная каста, в последующих событиях бывшая самой экзальтированной частью парижского населения и тех, кто бывал их владыками и рабами попеременно. Такими сделались Дантон и Робеспьер. Вскоре они подавили идеалистов и ораторов жиронды. С 17 августа существовал революционный трибунал, чрезвычайное судилище, куда судьи избирались, можно себе представить, какими способами. Ужасная машина для казни, гильотина, была уже в действии; это вполне современное революционное изобретение врача Гильотена, бывшего члена первого собрания, который однажды, при веселом настроении палаты, представил преимущества своей человеколюбивой машины, говоря: «В одно мгновение и без боли, je vous fais sauter la tete».

Жорж Жак Дантон

В природе такой толпы есть свойство отжить, перебеситься или продолжать неистовствовать; но остановить себя сама она не может. Пролетариат, всплывший во Франции всюду, жил в постоянном упоении. Предводители находились под страхом роялистской реакции, и этот страх усилился, когда начаты были военные действия. 23 августа брауншвейгские войска заняли Лонгви, а 2 сентября Вердён. Между тем предстояли выборы в Конвент. Самый даровитый и проницательный из всех, власть имевших, Дантон, очень хорошо понимал, что выборы должны произойти под влиянием общего увлечения и для благоприятного, по его понятиям, исхода не надо было дать толпе время образумиться. Средство было ему известно: не опасение, а ужас должен был влиять на выборы. Судя по последствиям, часто приписывают дальновидные мысли и планы стоящим у руля; обыкновенно же они действуют, как и тут, по впечатлениям и побуждениям, навязанным последними событиями. «Надо нагнать страху роялистам», – мысль, с которой Дантон явился в собрание 28 августа. Он объявил, что народ должен массою наброситься на нападающего неприятеля. «Для этого, – продолжал он, – нужно обеспечить себя от домашних врагов». Он не сказал, как это сделать, но, говоря о страхе, который надо нагнать на роялистов, он сделал недвусмысленное движение и соответственно ему приступил к страшным приготовлениям, без ненависти к личностям, но и без малейшего движения человеческого чувства, настолько хладнокровно, насколько позволяло революционное исступление.

Советник или кто-то из комиссаров спасения отечества был уполномочен делать в Париже и департаментах обыски оружия в домах; всех подозрительных обезоруживать или забирать, распуская всякого рода страшные и нелепые слухи, дабы сильнее разжечь дико блуждавшее воображение. Говорили о заговоре заключенных в связи с движением и планами враждебного лагеря; напрасно большинство жирондистов противилось в собрании чему-то ужасному, что готовилось, но не было ясно видимо. Так наступило 2 сентября 1792 года, ужаснейший между всеми ужасными днями революции, ужаснее самой Варфоломеевской ночи или другого подобного же кровавого дня в истории человечества.

Сентябрьские убийства

Между тем, как Дантон неопределенными выражениями говорил собранию, что смелость спасет Францию – три раза повторил он это слово – начата была уже «работа», т. е. избиение сидевших в тюрьмах. Набат, выстрелы, тревога, запирание застав оповещали всех посвященных в это дело о том, что должно было произойти, и запугивали всех; там и тут собиралась национальная гвардия, но, оставаясь без начальника и без дальнейших распоряжений, опять расходилась. Несколько непокорных священников, которых вели в ратушу, были настигнуты и убиты теми, кто тогда назывался народом. К полудню товарищество убийц отправилось в тюрьмы, переполненные подозреваемыми, в Лафорс, Консьержери, в Бисетр, в Аббатство, в Шателэ, в Сальпетриеру, и началась резня, продолжавшаяся три дня и три ночи. Как насмешкой был допрос жертвы, а по предписанию достаточно было удостоверить личность поименованного в тюремном списке. После этого судьи передавали их убийцам, которые их же тотчас убивали во дворе; палачи одного класса отпускали часто жертву другого класса, судьи – убийц и наоборот; время от времени им приносили за счет общинного совета вино и еду, так как всякий работник достоин своей платы.

К чему останавливаться на этих неистовствах! Достаточно повторить слова одного из этих кровопийц, Росиньоля, который пережил все эти события и впоследствии хвастал тем, что умертвил в эти ужасные дни 68 священников. В некоторых местах заключения, как, например, в тюрьме Лафорс, произошла отчаянная схватка между убийцами и их жертвами. Весь город был в ужасе. Благомыслящие люди тщетно сопротивлялись, спорили и выражали громко свое негодование. 3 сентября, когда убийства не прекращались, стало, конечно, проявляться повсюду общее неудовольствие, но все слишком давно свыклись с господством меньшинства. Не было руководителя, все было разъединено, обессилено. Законодательное собрание выказало всю свою беспомощность; оно с начала своего существования привыкло прикрывать громкими словами всякое бесстыдное нарушение прав, всякий явный проступок. Его депутаты ничего не достигали; если иногда они спасали некоторые жертвы, то это было благодаря какой-либо случайности. Так, говорят, что Дантон появлялся иногда в местах этих ужасных убийств, чтобы спасти кого-нибудь; тогда как Робеспьер с удовольствием разыскивал в списках осужденных имена своих врагов. А врагов у него было немало, так как он считал врагом всякого, кто задел чем-либо его безграничное самолюбие.

Тюрьма Тампль, где была заключена королевская семья, охранялась стражей с трехцветной кокардой. Совет общественного управления города Парижа требовал, чтобы департаменты следовали примеру столицы и письменно объявил: «Осведомившись, что толпы варваров двинулись на Францию, парижская коммуна спешит известить своих братьев во всех департаментах, что часть диких злоумышленников народа, заключенных в тюрьмы, умерщвлена». Часть «сентябристов» двинулась из Парижа, чтобы распространить террор далее. Действительно, около Версаля они встретили поезд арестованных и тотчас всех казнили. Пример этих убийств толпой нашел не многих подражателей в департаментах, хотя анархия везде господствовала и сволочь клубов везде подчиняла себе под страхом смерти и грабежа умеренные власти, учреждения, возникшие согласно постановлениям 1791 года, следовательно, тоже уже революционные.

Выборы в конвент

При таких обстоятельствах подготовлялись выборы в конвент и окончило свое существование законодательное собрание. Новейшие и основательные исследователи, из среды самих французов, рассеяли сияние славы, которым окружили людей, управлявших этим собранием, поколения, поздно воспользовавшиеся плодами великого переворота. Теперь исчез даже самый упорный и ложный из предрассудков, который восхвалял смелость их в отношении иностранных государств и ставил им в заслугу печальный исход нападения на Францию первой коалиции.

Поход в Шампань

Эта кампания была проиграна еще до своего начала. Прежде чем война началась, союзные государства рассорились из-за уплаты военных расходов. В июле новый римский император встретился с прусским королем в Майнце. Министры сошлись, чтобы определить предстоящие вознаграждения. Пруссии присудили польские области; за Австрией утвердили знаменитый баварско-бельгийский обмен; но австрийцы признали дележ неравным и потребовали, чтобы король, в придачу к баварским землям, отдал еще свои франконские владения. Тогда Пруссия с негодованием прекратила дальнейшие переговоры. При таком положении военный союз не мог выполнить даже очень немудреную задачу свою по отношению совершенно расстроенной французской армии.

1 ... 263 264 265 266 267 268 269 270 271 ... 357
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?