Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

«Черт! – обреченно подумал я. – Так и знал, что ничего не получится!»

«…У меня нет ни единой стоящей причины отпускать Нуфлина восвояси, – продолжил Хонна. И после эффектной паузы добавил: – Но ты можешь выкупить у меня его голову».

«Выкупить? – изумился я. – Но что вы хотите получить? Не деньги же, в самом деле! А если мою жизнь… Знаете, я, пожалуй, не готов принести такую жертву. Я не хочу умирать и никогда не стеснялся говорить об этом вслух».

«Не болтай ерунду, – перебил он. – Твоя жизнь мне ни к чему: ты не враг и не друг, по крайней мере, пока. Я, можно сказать, вообще с тобой не знаком, сэр Макс. Какое мне дело до твоей жизни? Но у тебя есть одна вещица, которая меня весьма интересует. Меч Короля Мёнина. Обменяешь его на жизнь пройдохи Нуфлина? Сделка, что и говорить, для тебя невыгодная. Но это единственный вариант, на который я готов согласиться».

В первое мгновение я испытал ни с чем не сравнимое облегчение: выход нашелся! Это было профессиональное торжество кризисного менеджера, которому в очередной раз удалось все уладить.

Потом я призадумался. По здравому размышлению, плата была слишком высока. Я уже привык жить с этой полезной мистической железякой в груди. Время от времени Меч Короля Мёнина заставляет меня переживать весьма неприятные мгновения, а иногда он сам решает, какие поступки я должен совершать, абсолютно не считаясь с моим драгоценным мнением по данному вопросу. Но это сущие пустяки по сравнению с теми преимуществами, которые он мне дарит.

Я уже почти забыл, что такое настоящая опасность. Меч предоставил мне ни с чем не сравнимую возможность шутя ускользать от смерти, хоть по дюжине раз на дню. Более надежного защитника и вообразить невозможно. Если бы не он, моя увлекательная биография завершилась бы еще несколько лет назад. Отдать меч и снова стать уязвимым, как все люди… Да нет, гораздо более уязвимым. Мои могущественные опекуны не раз озабоченно предупреждали меня, что смерть испытывает ко мне совершенно особый, обостренный, можно сказать, нездоровый интерес.

Конечно, если бы речь шла о спасении кого-нибудь из моих друзей, я бы не колебался ни мгновения. Была бы ставкой, скажем, жизнь того же Джуффина, я и меч бы отдал, не раздумывая, да еще и в море бы прыгнул прямо из корзины летающего пузыря, если бы такая дикая выходка входила в условия контракта. Правда, я решительно не мог вообразить ситуацию, в которой мне пришлось бы спасать жизнь сэра Джуффина Халли. Он из породы людей, которые просто не могут нуждаться в чужой помощи; разве что по мелочам – за газетой сбегать, годовой отчет за него дописать…

Я покосился на Магистра Нуфлина. Он неподвижно сидел в своем кресле. Глаза прикрыты, дыхание ровное и поверхностное, как у спящего. Но я не сомневался: старик отлично понимает, что сейчас решается его судьба. Он был совершенно спокоен – еще бы! Думаю, Нуфлин с самого начала знал, что я не могу сказать Магистру Хонне: «Ладно, берите его голову, на черта он мне сдался!» – а потом жить дальше, как ни в чем не бывало. Нуфлин Мони Мах знал меня лучше, чем я сам.

Я утер вспотевший лоб и обреченно вздохнул. Выбора, кажется, не было. Вообще-то, с точки зрения нормального человека, я – совершенно безнравственный тип. Откровенно говоря, я никогда не испытывал какого-то особого отвращения к предателям, поскольку прекрасно понимал: все дело в том, что одни люди живут всерьез, а другие играют в увлекательную игру под названием «жизнь», на ходу изобретая и меняя правила. И первые придумали кучу нелестных слов для определения действий вторых, как правило, неудобных и опасных для окружающих, – только и всего. Я уверен, что и сам вполне мог бы не раз заработать почетное звание предателя (по крайней мере, потенциального) – если бы комиссии добропорядочных граждан, считающих своей священной обязанностью судить всех, кто под руку подвернется, довелось как следует покопаться в моей голове.

Но в данном случае о предательстве и речи не шло. Невозможно предать человека, с которым тебя ничего не связывает. Если я отдам Нуфлина, это будет всего лишь выгодная сделка с собственной трусостью, сопровождаемая низким верноподданническим поклоном в адрес алчности и расчетливости, – так я себе это представлял. Мне светила не бездонная пропасть, а всего лишь приятное непродолжительное путешествие в сточную канаву.

Именно это мне и не нравилось. Низвержение в пропасть хоть на каком-то этапе худо-бедно похоже на полет, зато падение в канаву совершенно безопасно. Но уж дерьма наглотаешься на всю жизнь. и, чего доброго, привыкнешь к его вкусу.

«Что ж, – обреченно подумал я, – очевидно, никто не выбирает, ради кого или чего следует приносить жертвы. Нужно быть редким счастливчиком, чтобы пожертвовать собой во имя того, что тебе действительно дорого, а не ради чужого дяди. Очевидно, не такой уж я счастливчик. Впрочем, от меня и не требуется умирать. Всего лишь расстаться с могущественным талисманом – одним из многих талисманов, правда, дружок? Меч Короля Мёнина – высокая плата, что и говорить. Но не слишком высокая».

«Что ж, у нас будет только одно затруднение, сугубо технического свойства, – сказал я Магистру Хонне. – Вы в курсе, что этот меч оказался в моей груди по воле Тени Короля Мёнина? Сам я его туда не совал. И, как следствие, понятия не имею, каким образом его оттуда извлечь».

«Следует понимать, ты согласен?»

«Разумеется я согласен, – подтвердил я. – Не могу похвастаться, что испытываю некое особое воодушевление, но… Одним словом, я согласен – если вы действительно сможете извлечь эту таинственную железяку из моего тела, оставив меня в живых».

«Да не суетись ты, ничего с тобой не случится. А уж каким образом я возьму меч – это мое дело. Если бы я не был уверен, что смогу им завладеть, я бы и разговора не заводил. Главное, чтобы ты не сопротивлялся. Надеюсь, твое согласие – это не только пустые слова?»

«Конечно, нет, – удивленно отозвался я. – Хорош бы я был, если бы думал, что вас можно подкупить одним обещанием».

«Вот и славно, – заключил он. – Тогда до вечера».

Я хотел спросить его: что означает это «до вечера»? Как будет выглядеть наша встреча, что именно придется мне пережить? Иногда пациенту хочется заранее знать подробности предстоящей операции, это почему-то успокаивает. Но Магистр Хонна уже исчез из моего сознания. У меня не было сил снова устанавливать с ним связь, так что я решил махнуть на все рукой. Пусть идет как идет.

– Я с ним договорился, – сообщил я Нуфлину. – Так что все будет в порядке, если только… Вы, случайно, не в курсе, Магистру Хонне можно доверять?

– Вообще-то доверять нельзя никому. Но… – он на мгновение замялся, суеверно опасаясь произнести вслух имя своего противника, и наконец выкрутился: – Человек, о котором идет речь, никогда прежде не нарушал своего слова. В Ордене Потаенной Травы бытовало мнение, что ложь разрушительно сказывается на магической силе. А если всегда говорить правду, со временем твои слова могут приобрести силу колдовских заклинаний. Не знаю, не знаю. Сам я никогда не верил в эту теорию… Погоди, мальчик, ты сказал, вы договорились? Трудно поверить! Чем ты его приворожил?