Палочка для Рой - ShayneT

― Когда я сказала ограбить, я на самом деле имела в виду, что мы собираемся одолжить его омут памяти и вернуть, прежде чем он его хватится.

Похоже, Гермиона не испытала того облегчения, на которое я надеялась.

― И как ты собираешься добиться того, что мистер Блэк поместит туда свои воспоминания? — скептически спросила Гермиона. — Ты собираешься протащить его контрабандой в замок?

― Уже протащила, — ответила я.

Я вытащила камень из кармана и подняла его вверх.

Гермиона уставилась на него в лёгком ужасе.

― Ты превратила мистера Блэка в камень?

― Так он никому не навредит, — ответила я. — И если он невиновен, то тогда никто не сможет найти его и навредить ему до того, как мы докажем его невиновность. Также, он не стареет, так что сможет прожить дольше в мире, свободном от Пожирателей Смерти, и это бонус для всех.

― Тогда тебе следует превратить всех нас в камни, — сухо сказала Гермиона. — И разбудить нас через сотню лет.

― Грюм сказал мне, что Волдеморт, возможно, нашел способ стать бессмертным, — отозвалась я.

Все ахнули и уставились на меня, и вовсе не из-за того, что я произнесла его имя. Посмотревший на меня Гарри побледнел.

― Тебя это, кажется, не волнует.

― Ну, — ответила я. — Бессмертие мало что значит, если я превращу тебя в камень и сброшу на дно в самом глубоком месте океана или незаметно подложу тебя на магловский спутник, запускаемый в космос.

Гермиона нахмурилась.

― У меня есть дюжина, как минимум, способов справиться с бессмертным, — произнесла я. — И наша задача на эту неделю, после дела с омутом памяти, придумать столько способов справляться с бессмертными, сколько возможно.

― Мы сможем вообще воспользоваться омутом памяти? — спросила Гермиона.

― Со мной его использовали, — ответила я.

― Я могу, — сказал Эдмунд.

Он пристально смотрел на свои руки. Дразнилки из-за пони были беспощадными, пока я не вмешалась и не прекратила. Эдмунд казался немного тугодумным в сравнении с остальными шестикурсниками, по крайней мере, эмоционально. В магии он был хорош.

Я раздобыла ему разрешение ходить вместе с Хагридом, помогать с табунами единорогов. Я не могла отправиться сама, потому что на меня напали бы, но я подозревала, что Эдмунд не настолько важен для Пожирателей, чтобы нападать на него, не тогда, когда там находился Хагрид.

Волдеморт потерял достаточно ресурсов, так что я сомневалась, что кто-либо, кроме Гермионы, Гарри, Невилла или других членов внутреннего круга, вызовет ответную реакцию. Конечно, я удерживала остальных внутри из осторожности, но психическое здоровье иногда было практически так же важно, как и физическое.

Эдмунд понимал риски, и он был заметно счастливее после ухода за единорогами. Если бы Волдеморт убил его, то это взъярило бы моих последователей и только сделало бы их ещё более верными мне. Конечно, я не желала такого исхода. Эдмунд мне довольно сильно нравился.

Тем не менее, у Волдеморта имелась привычка извлекать маленькие победы из каждого поражения, и я собиралась поступать так же, если хотела не отставать от него.

― Нам вообще нужно красть омут памяти? — спросила Гермиона. — Почему бы просто не отпустить Блэка? Если он действительно ненавидит Пожирателей Смерти, то в любом случае будет сражаться с ними, и мы не будем обременены человеком, которого Министерство считает преступником. Если он Пожиратель Смерти, то тогда он не сможет причинить нам вреда, если не будет находиться рядом с нами.

― Если он невиновен, то тогда он мой крёстный отец, — тихо сказал Гарри. — И это означает, что он единственный настоящий родственник, оставшийся у меня.

― У тебя есть тётя и дядя, — ответила Гермиона.

Гарри нахмурился и опустил взгляд на руки.

― Он будет единственным моим настоящим родственником.

Точно.

Гарри молчал о своих семейных обстоятельствах. Немного рассказал Рону, но выглядел при этом смущённым. Я услышала достаточно, чтобы понять, что дома он был несчастлив. Гарри, скорее всего, надеялся, что Блэк в конечном итоге станет кем-то вроде Ремуса для меня.

Надеюсь, это всё не выйдет нам боком.

Гермиона посмотрела на Гарри долгим взглядом, затем кивнула.

― Так как мы тогда будем действовать? — спросила она. — Вряд ли так уж легко вломиться в кабинет директора.

― Туда легко вломиться, — отозвалась я. — Но туда трудно вломиться незамеченным. В его кабинете множество картин, и пускай большинство из них ночью спит, всегда находятся одна или две, страдающие от бессонницы.

― Ты уже планировала проникновение в кабинет директора? — спросила Гермиона.

― У меня есть разговор к шляпе, — ответила я. — И, пожалуй, разведка. В конце концов, люблю держать обещания.

― Ты ищешь возмездия в адрес Распределяющей Шляпы? — с недоверием в голосе спросила Гермиона.

― Все мои проблемы с момента появления здесь — это ошибка Шляпы, — ответила я. — Я была бы полностью счастлива на Хаффлпаффе или Рэйвенкло. Пожиратели Смерти не нацеливались бы на меня... я была бы обычной ученицей.

― И сколько из нас оказались бы мертвы? — спросила Гермиона.

― Я бы в любом случае была с вами, когда напали дементоры, — ответила я.

― Но мы были бы не готовы, — возразила Гермиона. — Ты сделала нас тем, кем мы сейчас являемся, и единственная причина, почему все тебя слушают — они видели, как ты сражалась.

Я нахмурилась.

Она была права.

И тем не менее, часть меня хотела возразить. Шляпа никак не могла узнать о всех тех хороших вещах, что получились из моей отправки на Слизерин, но она легко могла предсказать плохое. Единственный способ, которым шляпа могла все узнать, если бы она обладала каким-то минимумом пророческих способностей.

Возможно, именно так она выбирала дома? Основываясь не на том, кем являлся одиннадцатилетний ребенок, а на том, кем он станет?

В этом случае, мне ещё больше требовалось поговорить с ней.

― Хорошо, — отозвалась я, потирая руки. — Мы собираемся вломиться в кабинет директора. Роули — человек привычек. Пароль для горгульи он меняет каждый вечер, перед тем, как