Спящая в огне - Карина де Сантис

быть правдивым лишь на определенную часть. Но кто это мог быть еще — она не имела понятия. И это, пожалуй, пугало даже больше, чем чужие возможности.

Сбор ягод проходил без суеты и тишины, но та была привычна и приятна. Лес никогда не молчал. Был полон шорохов, звуков и голосов, которые перекликались друг с другом. Вдалеке журчал ручей, еще дальше слышались отголоски жизни шаманов. В корзине уже лежали горсти мелкой земляники, княженики, похожей на малину, но имеющую ярко-алый цвет (эту ягоду Этна собирала недалеко от болота и весьма торопливо), дикого крыжовника, а сейчас это разнообразие разбавляли темные ягоды водяники, напоминающие чернику, но с кислым вкусом. Перчатки лежали на бортике плетенной корзинки, а пальцы были перепачканы в соках ягод.

Вдруг привычный и понятный голос леса прервали тяжелые шаги и хруст веток под ними. Этна встрепенулась, подобно птице на ветке, безошибочно устремив взгляд туда, откуда доносился шум. Почему-то после вчерашнего ей было не по себе от подозрительных шорохов и сейчас она была готова действовать. Нет, отнюдь не драться, но бежать.

Сердце пропускало гулкие удары, пока сама целительница почти не моргая смотрела в сторону доносящихся шагов, держа в пальцах темную ягодку. Правда совсем скоро ее сердце забилось еще быстрее, но уже не от страха. Из-за деревьев показалась знакомая пшеничного цвета макушка. Выделяясь на фоне зеленых деревьев в своем сером одеянии показался Андерс. Следом за ним показалась девушка, которая была значительно ниже своего спутника, но в силе, заметной в ее отточенном тренировками теле, она явно ему не уступала. Ее голубые глаза были подведены чем-то серым и непонятным, но это добавляло ей странной дикости и воинственности. Каштановые волосы были собраны в высокий хвост, в ушах виднелись крупные темные перья, а за спиной висел лук и колчан со стрелами. Оба горных воителя были одеты в рубахи, заправленные в кожаные штаны, короткие сапоги и стальные плащи на обычной застежке.

— Андерс! — целительница выпрямилась во весь свой рост, не без улыбки смотря на давнего знакомого и дружелюбно улыбаясь незнакомке. Впрочем, на лицах восточных людей не промелькнуло никаких эмоций, не считая узнавания на лице Андерса.

— Этна. Здравствуй, — проговорил воитель и, вспомнив приветствие северян, соединил указательные и большие пальцы, остальные сжав и прижимая ладони к груди, склоняя голову. Воительница молча наблюдала за этим странным обрядом, храня молчание. — Рад тебя видеть.

Последнее было сомнительным, учитывая, что радости на лице юноши не было. Но Этна не стала строго судить того, у кого эмоциональный диапазон приравнивался камню.

— Я тоже очень рада, Андерс. Что привело тебя на Север? Точнее вас.

— Моя победа в поединке, — наконец подала голос незнакомка, изучая дикими глазами шрамы на чужом лице и видя, как на нем отображается недоумение, искажая светло-телесные полосы.

— Это Гвиневра. Она одолела меня в поединке, — Андерс не пролил света на произошедшее, отчего недоумение на лице целительницы стало лишь сильнее. Воителю, видимо, было лень говорить, поэтому он сократил расстояние между ними с северянкой, заметно хромая на правую ногу. Этна, до которой наконец дошло, что ей пытались сказать, устремила глаза на хромую ногу, только сейчас замечая, что штанина на ней пропитана кровью.

— Почему ваш целитель тебя не принял? — поинтересовалась она, не понимая, как с такой ногой можно было тащиться с самого Востока. Впрочем, это же воители, им никакая боль не страшна. Точнее, не ощутима. Но все равно как целитель мог отпустить его с такой раной в такой далекий путь… Этна даже на миг усомнилась в его благоразумности.

— Ему и без того хватает работы, — ответила за него Гвиневра, вперив глаза в черные очи целительницы. — Ты поможешь?

— Разумеется.

Путь до Дома проделали без разговоров. Этна, как обычно, шагала тихо. Под ее сапогами не скрипнула ни одна ветка, не зашелестела ни одна травинка. В отличие от воителей, шагавшими так громко, будто были неповоротливыми барсуками. Под их ногами хрустели сучки и с шорохом мялась трава, а все лесные зверьки уже давно спрятались в своих укрытиях, услышав звуки их шагов. Молодая целительница пребывала в раздумьях и иногда поглядывала на Гвиневру. Девушка, которая избрала путь воительницы по своей воле. Которая умела обращаться с оружием, была сильна и бесчувственна. Которая прошла испытание болью и теперь твердо шагала рядом. Откровенно говоря, Этна никогда не могла похвастать особой смелостью и храбростью и не без восхищения смотрела на воительницу, у которой двух этих качеств явно было в избытке еще до самого испытания. Отважная. Сильная. Непоколебимая. Хотела бы она быть такой же прекрасной и свирепой, как Гвиневра.

На поляне играли дети. Иногда на них деланно строго покрикивал Велес, греющий старые кости на широкой лавке и укрыв свои ноги темно-зеленым плащом. Стоило троице показаться на поляне, как маленькие северяне прекратили свою игру в догоняшки, не слишком культурно таращась на горных людей. И на их оружие. На рукоять тяжелого меча, висящего в ножнах на бедре юноши. На лук и колчан стрел за спиной девушки.

— Ты же ходила за ягодами, девочка, — проговорил старейшина, устремляя выцветшие глаза на гостей, но с лавки не поднимаясь. Дети все также глазели на молодых людей. Одна девочка, расхрабрившись, подошла поближе, с открытым ртом рассматривая меч, который был чуть меньше в длину, чем она сама. — Августа тоже сегодня впервые помогает сама. Пришла женщина с Запада, вот только не рассмотрел, что за беда была у нее.

— Ну, я и ягоды принесла, — пожала плечами Этна, не без легкой улыбки на губах наблюдая за чужой любознательностью и не отвечая на слова про Августу. Воителей это не слишком впечатлило. Или все же впечатлило… Мать их разберет… В любом случае они не шевелились, наблюдая в ответ и не мешая чужой любознательности. — Грета, прекращай таращиться на гостей. Забери ягоды.

Грета, смутившись, отвела любопытный взгляд от огромного меча, забирая у Этны корзинку с ягодами и торопливо убегая в Дом. Молодая целительница взглянула на горных людей и тоже двинулась к Дому Белой Волчицы. Гвиневре, кажется, было не очень уютно расставаться со своей обувью, но она следовала примеру Андерса, который на этот раз отказался от помощи, но весьма долго провозился с сапогами. Эта заминка позволила Этне рассмотреть чужие бледные пальцы, которые отказывались гнутся и выполнять привычные действия. Видимо, рана на ноге была не единственным увечьем.

— Тебе не нужно позвать… Калисто? — поинтересовался Андерс, следуя за Этной по уже знакомому коридору в левое крыло, ужасно хромая, но при этом даже не морщась.