С кем отметишь Рождество... - Ронда Бэйс

— Даже не ожидала, что у тебя так развито это чувство, — усмехнувшись, сказала ему.

— Ты о чем? А… да, интуиция — можно сказать, мой конек…

Он весело взглянул на нее…

Она не помнила, о чем они говорили тогда. Кажется, обо всем на свете. Но вдруг она заметила в стекле напротив напряженное лицо медсестры, которая, увидев, что на нее смотрят, тут же удалилась.

Кэролайн вздрогнула.

Что-то смутно знакомое прочитала она в глазах этой девушки.

Брайан, заметив перемену в ее лице, обернулся, но за стеклом уже никого не было.

Сейчас ей снова вспомнилось лицо той девушки… Карие глаза ее какое-то время смотрели на Кэролайн с ненавистью. Но потом черты ее лица исказила боль.

И Кэролайн задумалась, чем могло быть вызвано подобное отношение.

Ничего другого не приходило на ум, кроме того, что девушке нравился Брайан. Возможно, их даже связывали какие-то отношения…

Ведь он свободен. А подарки вез своим племянникам…

Почему она не спросила его об этом, когда они были вместе? Почему заставила себя поверить, что он женат? Ей было так проще? Не хотелось привязываться к нему? Значит, уже тогда она чувствовала, как невидимая нить соединила их. Понимала, что эта короткая встреча не пройдет бесследно, и пыталась таким образом отдалиться от Брайана?

Кэролайн вздохнула. Вечно она все передергивает.

Взять хотя бы Брюса. Они встречались долгое время, но она так и не смогла полюбить его. Однако не обрывала отношения, продолжала быть с ним, прекрасно сознавая, что было бы намного честнее и правильнее разорвать эту связь, которая в последнее время тяготила ее.

Но когда Брюс сам сделал это за нее, Кэролайн неожиданно ощутила пустоту в душе, словно потеряла близкого человека. Или это говорило в ней чувство собственности, а также оскорбленное самолюбие оттого, что Брюс сам ушел от нее?

А может быть, боль была связана с тем, что Брюс так просто, молча исчез из ее жизни, даже не удосужившись сообщить о том, что их отношения закончены…

Видимо, это трусость Брюса вызвала в душе Кэролайн такую щемящую боль.

Словно она неожиданно узнала о роковой ошибке, допущенной в жизни, и даже после того, как та была исправлена, внутри Кэролайн все равно остались досада и боль.

Брайан же, вновь войдя в ее жизнь, внес в нее светлый лучик, который теперь освещал ее дальнейший путь. Кэролайн улыбнулась, вспомнив о нем.

Она даже подумать не могла, когда Грэйс сообщила ей о враче, делающем операции на позвоночнике, что им окажется тот самый мужчина, который никак не хотел отпускать ее сердце.

Та ночь, проведенная в его объятиях, навсегда запомнилась ей. И часто, просыпаясь, она вспоминала их сплетенные в древнем танце любви тела, чувствуя, как ее охватывает волнение…

Какой же неожиданной оказалась встреча…

Но они оба сразу поняли, что все это неслучайно. Судьба не стала бы так просто сталкивать их. Значит, в ту ночь они упустили что-то очень важное, и теперь она давала им возможность узнать друг друга получше…

Кэролайн чувствовала — не все будет гладко. Да и непонятно было, будет ли что-то вообще. Но она хотела продолжения. Сердце ее трепетало, когда Брайан оказывался рядом, и ей отчаянно хотелось поправиться. Ей тяжело было сознавать, что она сейчас находится в положении калеки, в то время как он — здоровый, полный жизненных сил мужчина.

И хоть Брайан ни знаком, ни намеком не давал ей почувствовать ее ущербность, она ощущала ее и страдала от этого. Это заставляло Кэролайн испытывать самые противоречивые чувства. Она скучала без него, хотела его видеть и в то же время… не хотела, чтобы он приходил и видел ее вот такой… Но он заходил к ней каждый день, и даже не по одному разу.

Она не хотела, чтобы он дарил ей подарки, воспринимая это как жалость с его стороны… Она не хотела его жалости. Но он всегда что-нибудь приносил с собой, если не для нее, то для Дороти.

Дороти…

Поразительно, но девочка сразу приняла Брайана, и между ними завязалась дружба. Кэролайн с улыбкой наблюдала за их взаимоотношениями, невольно сравнивая Брайана с Брюсом.

Брюс за все время, что она встречалась с ним, так и не наладил контакт с ее дочерью. Дороти всегда воспринимала любое его предложение в штыки. Что бы он ни произнес, она никогда не поддерживала его. И вообще, относилась к Брюсу, как к пустому месту.

— У него пустые глаза, мама, — как-то заявила малышка.

И Кэролайн не нашла, что сказать в оправдание Брюса… Потому что вдруг осознала, что дочь права.

После этого она перестала говорить Дороти, какой Брюс хороший. Малышка заняла твердую позицию и не собиралась от нее отступать.

Кэролайн пробовала поговорить с Брюсом, но тот лишь пожал плечами.

— Если она не хочет со мной общаться, я-то что могу? — несколько раздраженно поинтересовался он.

— Ну ты мог бы пообщаться с ней, найти какие-нибудь темы для обсуждения, которые будут ей интересны, — попыталась мягко направить его мысль в нужное русло Кэролайн.

— Нет уж, уволь, — Брюс отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, — разговоры о плюшевых медведях, которых у нее собралась целая колония, — не для меня. Попрошу это запомнить…

Не тогда ли между ними пробежал первый холодок?

Вполне возможно. Во всяком случае, с того момента Кэролайн перестала рассматривать его как будущего отчима для своей дочери. И хотя со временем осадок от этого разговора сгладился в памяти и отношения с Брюсом вроде как наладились, она неосознанно ощущала недоверие к нему, хотя и старалась изгнать это чувство…

Кэролайн вздохнула.

Брюс… Как же много времени потеряно. И ведь, по сути, они вообще были чужими людьми, случайно оказавшимися вместе. Они были настолько разными, что порой им даже не о чем было поговорить.

Нет, конечно же для Кэролайн, как журналиста, не составило бы труда найти общую тему для беседы. Но для Кэролайн, как женщины, это было ни к чему… Кэролайн-женщина просто хотела расслабиться в компании мужчины, с которым встречалась.

Вероятно, и Брюс ощущал нечто подобное. И, выбрав удобный момент, ушел из ее жизни (по случайному совпадению, это произошло в то время, когда Кэролайн угодила в больницу).

Почему-то думать о том, что Брюс бросил ее из-за того, что она оказалась прикованной к кровати, Кэролайн не хотелось. И она не изводила себя подозрениями в непорядочности Брюса.

Пусть это остается на его совести. А она будет жить так, как считает нужным. И если он решил бросить ее, что ж, так тому и быть. Она не станет бегать за ним и звонить, умоляя вернуться, так как это просто не в ее характере…

В палате царила тишина. Было слышно лишь тиканье настенных часов, отмеряющих время. Кэролайн покосилась в их сторону: два часа ночи.