Ретранслятор - Владислав Жеребьев

— Как смогли, установки и так работают внапряг. — Восьмой хохотул в эфир, и рация отдалась хриплым отголоском. — Ну так что? Выходим? Эти олухи должны уже подойти.

— С Третьим поосторожнее. — Хозяин кабинета бросил «Кенвуд» на широкую полированную поверхность стола и поднес к губам бокал. — Третий не так прост, как кажется, — произнес он уже в пустоту, а где-то в десятках километров от базы от основной колонны отделился черный внедорожник и, совершив полицейский поворот, понесся к деревне, уверенно наматывая километры на одометр.

Рация внутри машины ожила и заверещала на сотни разных голосов.

— Что тут происходит? — Я с сомнением осмотрел странную фигуру мужчины и забрызганный грязью автомобиль. — Вы кто вообще…

— Спокойствие, — человек в солнцезащитных очках приветливо распахнул дверь и кивнул на широкие пассажирские сиденья, обтянутые кожей. — Если вы не поторопитесь, то попадете под такую разборку, что сами об этом пожалеете. Кстати, совсем забыл представиться, коллега, я Анисимов. Но вы, разумеется, можете называть меня «Третьим».

— То есть где-то шляется еще как минимум двое? — поинтересовался Дмитрий, не убирая руку с автомата.

— Больше, мой друг, намного больше. — Третий залился мелодичным смехом. — Но об этом позже. Не желаете ли в колесницу, господа? Восьмой был здесь, вы его видели. Не думал, не гадал, что свою маленькую нычку вы организуете на местном испытательном полигоне, где Восьмой сможет вас почувствовать.

— Восьмой? Что за дурацкие имена? — вновь нахмурился я.

— Это не имена, а порядковые номера дел и экспериментальных операций, мой друг, — улыбнулся Анисимов, показав ряд мелких зубов с неприятным желтоватым налетом.

Земля раскололась пополам, и небеса, рухнув на землю, открыли дорогу в преисподнюю. Черные вьюны испепеляющего пламени рванули со всех сторон, как демоны старых восточных сказок, вырвавшиеся из тысячелетнего заточения и не знающие ни пощады, ни страха. Воздух вмиг стал мутным, почти осязаемым, заколыхался и поплыл маревом, и тут же все вокруг превратилось в одну сплошную огненную стену, ревущую, будто взбесившийся бык. Заброшенные домишки вспыхнули как будто бумажные, пламя двинулось со скоростью лесного пожара, отсекая дорогу и делая замысловатую петлю уводящую куда-то за горизонт.

— В машины, — рыкнул Третий. — Сема, страхуй.

Вот уж чего не ожидал, так это появления проглота. Всей его неуверенности и страха как будто и не было. Вместо заискивающего, трясущегося над каждым звуком никчемного труса, появился уверенный в себе боец. Лохмотья были заменены походной курткой с множеством карманов и удобными мягкими брюками, заправленными в высокие сапоги. Грязные волосы Сема убрал под кепку и, видимо в угоду своему товарищу, тоже нацепил на нос солнцезащитные очки.

И тут я впервые увидел, как работает проглот. Метнувшись под огненную стену, Сенечка будто бы стал выше ростом. Плечи распрямились, в глазах сверкнула сталь, руки и то расправил, аки орел крылья. Ни дать ни взять, повелитель неба. Сейчас взмахнет грабками… однако ирония моя застряла в глотке. Стена пламени колыхнувшись, будто живое существо, кинулась в нашу сторону и, нависнув над головами, отпрянула. Сенечка странными перебежками двинулся вперед, и грохочущая стихия испуганно отступила, задрожав мелким бесом панически, почти в истерике. Стена пламени изогнулась в приступе боли, не знаю уж, может ли огонь испытывать подобное, но выглядело это именно так. Вторая стена, почувствовав неладное, притормозила свой бег и, завившись в смерч, было кинулась на проглота, но запнувшись в стремительном беге, как марафонец на финишной прямой, распалась миллиардом светящихся осколков. И тут я увидел его, Восьмого. Парень из машины, что так ловко оперировал с левитацией, на этот раз проявил свои пироспособности, да такие, что даже Дмитрий, разинув рот и испуганно вжавшись в заднее сиденье автомобиля, наблюдал за этим светопреставлением с ужасом и восхищением в глазах.

Восьмой усмехнулся, болезненно дернув шеей, и что-то гневно крикнул, но слова погасли в новой волне жара, и воскресшая стихия вновь рванула вперед.

— Быстрее, — завизжал Сенечка, на этот раз с большим трудом поглощая новое бедствие. — Мой резерв почти на максимуме. Сейчас порвет от пирокинеза, как тузик грелку. Смерти моей хочешь?

Последние слова были обращены явно к Анисимову, который раскручивал стартер автомобиля, но тот, чудо враждебной техники, только колотил движком, пробивая искру, и никак не желал заводиться.

— Сейчас, терпи, — процедил сквозь зубы водитель и, чертыхнувшись, выскочил из машины. Поднырнув под волну жара и перекатившись к дальнему колесу, парень низко пригнулся и… мир поплыл. Схожее ощущение нереальности, тошноты и паранойи одновременно я почувствовал тогда, когда шестерки Восьмого сканили пространство. Но это… сотни, тысячи сканеров, если не больше… Паршиво было просто находиться рядом, чего уж говорить о направленном воздействии превращающего деревню в ад Восьмого. Как только Анисимов ударил, противник скрипнул зубами, покачнулся и будто бы потерял равновесие, но в последнюю секунду выровнялся и ударил вновь. Пылающие бревна зданий метнулись вверх и со звуком падающего истребителя устремились в нашу сторону.

В дело вступил Дима, проделав менее изящный, чем Анисимов, кульбит, но тем не менее выскочив из машины и попытавшись достать Восьмого в обход. Закрученный им смерч, метнулся, затанцевал на углях и ловко огибая девятый вал огня, устремился вперед, стараясь добраться до обидчика. Второй смерч он закрутил и отправил по касательной, рядом со стеной, видимо собираясь рассредоточить внимание, однако Восьмой просто усмехнулся и шагнул вперед, а вместе с ним двинулся и пылающий ураган, сжирая на пути все живое. Оба смерча моего приятеля захлебнулись, а сам он, охнув, отшатнулся. Тем временем проглот, открыв капот внедорожника, сосредоточенно копался в катушке зажигания, время от времени передвигаясь от переднего бампера до баранки и пробуя запустить автомобиль. Что он там понимал в умной импортной электронике, я даже представить не мог, однако через пару минут двигатель завелся и, уверенно урча, выбросил через выхлопную трубу облачко сизого дыма.

— По машинам! — в голос завопил Анисимов и, ударив напоследок уже начинающего выдыхаться Восьмого, таки свалил его с ног. На несколько секунд огненный ад отступил, показав обгоревшую до корки землю и тлеющие угли деревянных построек.

— Давай, давай, — Сенечка вцепился мне в ремень и одним рывком, откуда только силы взялись, затянул меня в недра автомобиля. Туда же юркнул и Дмитрий, в обнимку с двумя автоматами.

Анисимов захлопнул водительскую дверь и рывком сдвинул автомобиль с места, а затем, не жалея подвески, погнал его по ухабистой проселочной дороге прямиком к шоссе. Очки он где-то потерял, да и я в череде происходящих событий сначала не придал этому значения. Машина прыгала на ухабах, уверенно глотая ямы и перескакивая через доски рухнувших заборов, двигатель ревел, а очнувшийся от ментальной затрещины Восьмой уже опомнился, и вслед нам устремился яркий, пульсирующий шар смерти и разрушений. Третий заложил крутой вираж, и огненный метеорит промчался мимо.