Предания об услышанных мольбах - Ван Янь-сю

выписаны и отчетливо видны. Новый монастырь на острове — это теперешний монастырь Небесного спокойствия. Возможно, сутра написана рукой овладевшего Учением монаха Ши Хуэй-цзэ[79]. Другие говорят, что сутра находится в монастыре Истого смирения и ее зачитывала монахиня Цзин-шоу.

Пришествие Ши Гуана, покинувшего сей мир

Ши Гуан был уроженцем округа Сяньян. В восьмом году под девизом правления Всеобщий мир (334) он скончался в Учане. На седьмой день по смерти Ши Гуана шрамана Чжи Фа-шань принялся вращать сутру «Малое творение». Когда он притомился и прилег вздремнуть, ему послышалось, что с того места, где была установлена поминальная табличка, доносится человеческий голос. В семействе Ши жила служанка, прозывавшаяся Чжан Син. Она увидела Ши Гуана в его обычном платье и той же круглой шапке, что и всегда. Тот позвал Син и молвил:

— Я вначале был обречен переродиться драконом. Преподобный Чжи Фа-шань, радея за меня, вращал сутру. Тань-ху и Тань-цзянь вышли мне навстречу и вознесли в чистые и радостные пределы седьмых небес[80].

Тань-ху и Тань-цзянь прежде были послушниками-шраманера у Чжи Фа-шаня, а к тому времени уже скончались.

Когда Чжи Фа-шань пришел в другой раз вращать теперь уже сутру «Великое творение», Ши Гуан вновь появился на том же месте. При жизни он принес в дар монастырю две хоругви, которые теперь там и находились. Ши Гуан велел Син взять эти хоругви и доставить ему.

— Как прикажете, — ответила Син и в тот же миг скончалась.

Син взяла хоругви, и они вдвоем полетели на северо-запад на вершину черной горы, как будто покрытой глазурью. Очутившись на вершине, он увидели небесные врата. Ши Гуан принял от служанки хоругви и приказал ей вернуться. Он передал ей черного цвета благовонное вещество, напоминающее клещевину, и сказал:

— Поднеси это преподобному Чжи Фа-шаню.

Перед тем как вернуться, Син в последний раз оглянулась и увидела вдали Ши Гуана, входившего в небесные врата. Син той же дорогой вернулась в дом и в один миг ожила. В руке у нее не было никаких благовоний, а хоругви так и оставались в монастыре.

Когда Ши Гуан вместе с Син покидали дом, их увидел шестилетний сын Ши Гуана. Указывая на отца пальцем, он крикнул бабушке:

— Батюшка возносится на небо! Ты видишь, бабушка?!

Впоследствии Ши Гуан с десятью и более небожителями много раз наведывался в дом: походят-походят и уйдут. При каждом появлении на голове у него была обычная чиновничья шапка, которую он снимал, покидая дом; волосы у него были убраны в узел. Син спросила, отчего он так делает, и Ши Гуан ответил:

— На небесах у меня есть другая шапка. Эту шапку я там не надеваю.

Потом он появился в парадном головном уборе. С ним были небожители. Шествуя под звуки цитры и распевая псалмы, они поднялись в покои матушки. Син спросила, чем вызвано такое их появление, и Ши Гуан отвечал:

— Я прибыл, чтобы поведать вам о причинах кары и благого воздаяния. Заодно и матушку порадую.

Звуки цитры были чисты и прелестны: то была неземная музыка. Все в доме от мала до велика слышали ее. Однако перед взором каждого будто вырастала глухая стена, через которую нельзя было ничего разглядеть. Из всех, кто внимал музыке, одна Син видела все ясно и отчетливо.

Когда пришельцы покидали дом, Син вызвалась их проводить. Она увидела, что Ши Гуан вошел в черную дверь. Вскоре он вернулся и сказал Син:

— Здесь находится дядюшка. Его каждый день подвергают экзекуции, жестоко мучают. Я ходил его навестить. Дядюшка несет кару за то, что убивал при жизни. Теперь ему полагается такое возмездие. Передай дядюшкиной матери, чтобы она призвала монахов вращать сутру. Тогда его участь будет облегчена.

Дядей Ши Гуана был командующий легкими колесницами Бао Чжун.

Об обращении Чжан Ина в истинную веру

Чжан Ин был уроженцем округа Лиян. Как повелось у них в роду, Чжан Ин служил невежественным богам, плясал под барабан и приносил кровавые жертвы. В восьмом году под девизом правления Всеобщий мир (334) он перебрался в Уху, и там у него заболела жена. Чжан Ин без конца молился за нее, истратил на жертвоприношения едва ли не все свое имущество. Жена была привержена Будде. Она сказала мужу:

— Болезнь меня доконала. Просьбы бесам напрасны. Умоляю Вас, отслужите Будде!

Чжан Ин послушался ее и пошел к скиту, где обитал шрамана Чжу Тань-кай. Чжу Тань-кай сказал ему так:

— Будда подобен лекарству, излечивающему болезни. Если не принять его, то надежды на излечение напрасны. Но ведь и от лекарства, оставшегося без употребления, польза никакая.

Чжан Ин обещал служить Будде и договорился с Чжу Тань-каем, что придет на следующий день и совершит с ним дневную трапезу.

По возвращении домой Чжан Ин увидел во сне человека ростом более чжана. Тот прибыл с юга, вошел в ворота и обратился к Чжан Ину со словами:

— В твоем доме по-прежнему царит полный хаос! Так ты и не очистился!

За тем господином следовал Чжу Тань-кай и говорил:

— В нем еще только пробудились благие устремления, и он не подлежит наказанию.

Пробудившись ото сна, Чжан Ин тотчас воскурил свечи и соорудил высокое сиденье, а также алтарь Матери демонов[81]. Придя наутро к Чжу Тань-каю, он подробно пересказал свой сон, и тот возложил на него пять обетов. Чжан Ин удалил из дома лики невежественных божеств и всецело предался благотворительности. Жена стала понемногу поправляться, а затем и совсем выздоровела.

Во втором году правления под девизом Всеобщее спокойствие (337) Чжан Ин отправился на лодке в Магоу на закупки зерна и соли. Он вернулся в Уху, причалил к пристани и заночевал там. Во сне он увидел трех человек, которые ловили его железными крючьями.

— Я — последователь Будды, — говорил им Чжан Ин, но те тащили его и отпускать не собирались. При этом они переговаривались:

— Этот раб артачится, а дорога длинная.

Чжан Ин вконец перепугался и взмолился:

— Отпустите меня! Взамен я поднесу вам шэн вина.

Охранники отпустили Чжан Ина, предупредив, что придут за ним позже. Он проснулся: его мучили боли в животе и понос. Чжан Ин добрался до дому еле живой. От его наставника уже давно не было вестей, а