Создана для любви - Конни Мейсон

К тому времени как за Гвен захлопнулась дверь, Алексу трясло от еле сдерживаемых эмоций. Оказаться в такой оскорбительной ситуации было ужасно, и в данный момент она не чувствовала к Маку и Адаму ничего, кроме ненависти, за то, что они эту ситуацию создали. Все события вечера, помноженные на бесконечную усталость, вдруг стали для нее непосильны. Однако последней каплей была перепалка Мака с Адамом.

– Ну вот, ты добился своего, Мак, – сухо заметил Адам. – Надеюсь, доволен.

Его сарказм не ускользнул от внимания Алексы.

– Адам, – угрюмо проговорил Мак, – не я тому виной. Это твоих рук дело. Я всего лишь поступил так, как считал правильным для Алексы и твоего ребенка. Но если бы ты продолжил валять дурака, я с радостью женился бы на Алексе сам.

– Катитесь к черту! – выпалила Алекса. – Если бы хоть один из вас спросил меня, чего никто сделать не удосужился, я бы ответила, что отказываю обоим. С этой минуты я сама по себе. Не нуждаюсь в вас, Мак, и не потерплю вас, Адам!

Точно громом пораженные, Мак и Адам беспомощно наблюдали, как Алекса идет к двери, решительно намереваясь уйти и больше никогда не видеть их снова. Однако она переоценила свои подорванные силы. Когда рука женщины легла на ручку двери, ее колени вдруг подкосились и она на глазах у ошарашенных мужчин начала неотвратимо оседать на пол.

Мощно ринувшись с места, Адам подскочил к ней первым и поймал ее обмякшее тело всего в нескольких дюймах от пола. Огорошенный, посмотрел на Мака, но у того на лице было написано: он понятия не имеет, что делать дальше.

– А чего ты ждал? – беспомощно пожал плечами Мак. – Девочка на шестом месяце беременности и совершенно выбилась из сил. Сам знаешь, по чьей вине.

– Пожалуй, надо уложить ее в постель, – сказал Адам, напуганный восковой бледностью лица Алексы. – Выгляни в коридор, Мак. Не следует, чтобы кто-то видел, как я несу ее наверх.

Мак проворно разведал обстановку за дверью и сделал Адаму жест, что путь свободен. Вместе они сумели добраться до комнаты Адама, никому не попавшись на глаза. Уложив Алексу на кровать, мужчины уставились на ее распростертое тело, каждый пребывая в своих мыслях. Округлившийся живот Алексы вдруг напомнил Маку, зачем он привез ее сюда.

– Ты ведь серьезно, Адам? По поводу женитьбы на Алексе? Она мне дорога. Очень. Я хочу самого лучшего для нее и ее ребенка… вашего ребенка, – быстро поправился он. – Но я не оставлю Алексу, если с ней будут дурно обращаться.

– Ради бога, Мак, за кого ты меня принимаешь? Я не обращался с ней плохо раньше и уж точно не буду теперь, когда она носит моего ребенка.

– Я не говорю о физических притеснениях, Адам, поскольку сомневаюсь, что ты на такое способен, – тихо проговорил Мак. – Но я давно тебя знаю и верю, что ты все сделаешь правильно. – Он вдруг обвел комнату многозначительным взглядом. – Это твоя спальня, верно, Адам?

Адам пожал плечами.

– Все гостевые комнаты заняты. Бал, знаешь ли.

Мак, кивнув, ничего не сказал.

Он перевел взгляд на Алексу, и лицо его смягчила нежность. Мак словно пытался запомнить милые черты. Наклонившись, благоговейно поцеловал гладкий лоб и одновременно поправил прядь, упавшую в изгиб шеи.

– Будьте счастливы, миледи, – хрипло прошептал Мак. Боясь, как бы Адам не увидел подозрительной влаги, заблестевшей в его глазах, он поспешил к двери. – Я распоряжусь, чтобы багаж Алексы принесли в дом. Сделай ее счастливой, Адам.

С этими словами он ушел.

Растерянный, Адам несколько минут не сходил с места. Он не знал, устраивать Алексу самому или послать за горничной. Решив, что не стоит терять время, Адам принялся расстегивать застежки платья. Вскоре Алекса осталась в одной тонкой нижней рубашке, и Адам подумал: она вполне сойдет за ночную сорочку. Он собирался было укрыть Алексу одеялами, как вдруг его взгляд сам собой упал на ее круглый живот и раздавшуюся талию.

Адама точно обухом по голове ударили – он неожиданно осознал, что в этом хрупком теле растет его ребенок. Мужчина осторожно опустил дрожащую руку на холмик, защищавший его малыша, и улыбнулся про себя, ощутив ответный удар в ладонь. До этого мгновения все происшедшее за вечер казалось нереальным. Но когда он почувствовал, как шевелится его ребенок, сон стал явью. С нежностью, которой сам в себе не подозревал, Адам укрыл Алексу и заботливо подоткнул одеяла.

В эту секунду веки Алексы затрепетали и она ощутила, будто парит в ватной бездне. Медленно выкарабкавшись из этой удушающей массы, она обнаружила, что Адам смотрит на нее, а выражение его лица непроницаемо. Может, это тревога?

– Где… где я?

– У меня в постели, – не подумав, ответил Адам. – Вы потеряли сознание.

– Чепуха! – заявила Алекса, пытаясь встать. – Никогда в жизни я не теряла сознания.

Адам уложил ее обратно на подушки.

– Вы никогда раньше не беременели. Расслабьтесь. Я не намерен забираться к вам под одеяло и насиловать вас. Кроме того, у меня полон дом гостей, которых надо развлекать.

– Где Мак? – спросила Алекса, заметив, что они с Адамом одни.

– Ушел. Отныне я буду заботиться о вас.

– Я вполне способна сама о себе позаботиться! – возразила Алекса, снова пытаясь встать с постели, и опять тщетно. – Мне не нужно от вас ни сочувствия, ни защиты.

– Алекса, будьте благоразумны. Вы носите моего ребенка, я не позволю вам наломать дров и навлечь опасность на него или на себя.

Алекса смерила Адама подозрительным взглядом.

– Отличная речь, Адам, но с каких это пор вы переменились? Когда вы уплыли и бросили меня одну, совесть вас не мучила. Так почему теперь? Я знаю, что расстроила ваши свадебные планы, так зачем вы продолжаете этот фарс, если Мак ушел и больше не следит за тем, чтобы вы поступали правильно?

«В самом деле, зачем?» – подумал Адам, путаясь в обрывочных мыслях. Беременная Алекса появляется как гром среди ясного неба и рушит всю его жизнь. Он не ждал увидеть ее снова. Но, по правде говоря, не проходило и дня, чтобы Адам не вспомнил о невинной девушке, которую без тени сожаления обесчестил и бросил на произвол судьбы. А еще поразительнее то, что он совершенно упустил из виду – после месяцев, проведенных в его постели, Алекса может забеременеть. Если такая мысль и закрадывалась на задворки его сознания, ей сопутствовало понимание – месть станет лишь слаще.

Но теперь, видя Алексу беспомощной, с большим животом, Адам чувствовал, как в душе у него просыпается нежность. Нежность к толике собственной плоти, которая растет внутри нее, и к ней самой, женщине, вынашивающей его дитя. Увидев Алексу снова, Адам понял, что не сможет ее отпустить и позволить уйти в свободное плавание незащищенной. Она станет его женой.

– Алекса, – терпеливо начал Адам, – хотите верьте, хотите нет, но я намерен жениться на вас и наш малыш для меня желанный. Я позабочусь, чтобы вы не оставались без опеки. Ни вы, ни мой ребенок ни в чем не будете нуждаться.