Опасные страсти - Кэт Мартин

Она еще не знала, что сказать Адриану после того, как их близость станет свершившимся фактом, но она уже обманывала его прежде, и он ей верил. Ей казалось, что будет гораздо проще ввести его в заблуждение любым объяснением, которое придет в голову, чем пытаться обвести вокруг пальца Стейглера.

И намного безопаснее.

Во всяком случае, так ей казалось. Она еще не знала, кому можно доверять, если речь идет о государственных тайнах; к несчастью, в этом деле она не могла положиться даже на Адриана, но в вопросах чувственной любви доверяла ему целиком и полностью. Элисса не сомневалась: для него таких вопросов не существует.

За окном продолжали сверкать молнии. Адриан прислушивался к шуму дождевых капель, барабанивших по крыше и серым стенам коттеджа. Потрескивал огонь, и на решетке камина шипели раскаленные угли.

Элисса лежала на диване в нескольких шагах от него, уткнувшись головой в пуховую подушку, которую он нашел в одном из сундуков. Ее золотистые волосы просохли и теперь сияющим ореолом окружали лицо, отчего графиня казалась совсем юной и невероятно привлекательной.

Полковник ощутил сильнейшее желание. Застежка панталон едва сдерживала напор возбужденной плоти. Ему хотелось броситься к Элиссе, сорвать одеяло и обнажить ее грудь. Ему хотелось покрыть все ее тело поцелуями и ласкать до тех пор, пока она не застонет, называя его по имени и упрашивая взять ее. Но Адриан знал, что не сделает этого, по крайней мере сегодня ночью, пока Элисса не оправится от потрясения. Кроме того, он дал ей слово.

— Адриан…

Он видел, что Элисса не спит, и чувствовал на себе ее осторожный взгляд столь же отчетливо, как если бы она вытянула руку и прикоснулась к нему.

— Да, милая, что случилось?

— Почему бы вам не подвинуть кресло поближе и не сесть рядом со мной?

Тело Адриана пронзила болезненная дрожь, и он шевельнулся в кресле. Господи, какая это мука — сдерживать себя, сидя в нескольких футах от нее!

— Полагаю, это не слишком удачная мысль — особенно если учесть, как вы одеты… точнее, раздеты.

Элисса уселась на диване, прикрывшись одеялом, над краем которого начинался мягкий изгиб ее груди.

— У меня разболелась шея… Наверное, это из-за ушиба. И я подумала: может быть, вы согласитесь немного размять мне спину?

Полковник вздернул бровь. Он хорошо знал женщин, даже слишком хорошо. Графиня была одной из самых умных. Неужели она не понимает, о чем просит? Чтобы успокоиться, Адриан глубоко вздохнул. Может быть, он ошибается. Может быть, в словах Элиссы ему послышалось больше, чем она собиралась сказать, и он услышал то, что хотел, а не то, что она имела в виду.

Адриан еще раз вздохнул, поднялся на ноги и пододвинул кресло к дивану.

— Вы способны совратить даже святого праведника, — сказал он.

Элисса лишь улыбнулась, вынула из ушей изящные жемчужные сережки, положила их на стол и подвинулась на диване, чтобы полковник мог сесть.

— Вы достаточно хорошо себя чувствуете для массажа? — спросил Адриан.

— Мне уже лучше.

Он кивнул. Как бы то ни было, процедура хотя бы на время не даст ей заснуть, а при ушибах головы сон — отнюдь не лучшее лекарство. Он положил руки ей на плечи, и тело Элиссы чуть напряглось, но как только он начал разминать мышцы, вновь расслабилось.

— М-мм… как славно. — Элисса негромко замурлыкала, словно кошка, поводя плечами из стороны в сторону и покачивая головой.

Ее кожа казалась Адриану нежной, словно розовые лепестки, тонкие хрупкие косточки шеи, которые он разминал своими большими руками, оставляли впечатление восхитительной женственности. Короткие светлые волосы мягким шелком скользили по его пальцам. Она чуть повернула голову, чтобы Адриану было удобнее, и его палец коснулся ее подбородка. По спине Элиссы пробежала легкая дрожь, она уткнулась лицом в руку полковника и мягко поцеловала его мозолистую ладонь.

— Леди, — сдавленным хриплым голосом произнес он, — даже моему железному самообладанию есть предел.

— Вы не хотите… не хотите поцеловать меня, Адриан?

— Поцеловать вас? Господи… — Не мешкая ни секунды, он наклонил голову и впился в губы Элиссы жадным поцелуем, от которого к его чреслам прилила кровь. Сердце Адриана яростно забилось, в висках бешено запульсировала кровь. — Я хочу вас, Элисса, Господи, вы же видите, как я вас хочу… — Он вновь поцеловал девушку, взял в руки ее лицо, и его язык дерзко проник ей в рот. Из горла Элиссы вырвался негромкий стон, руки обвились вокруг его шеи.

— Позвольте мне лечь с вами, — шепнул он ей на ухо. — Позвольте мне нарушить обещание. — Элисса не отвечала, и он опять прильнул к ней губами, страстно целуя, пока не услышал, как прерывается ее дыхание и неистово бьется ее сердце. — Скажите… — умоляюще произнес он, — скажите, что вы хотите меня, Элисса…

— Да… — прошептала Элисса. — Я хочу вас… Возьмите меня, Адриан.

Только этого он и ждал. Он слишком долго был джентльменом, намного дольше, чем с любой другой женщиной. Элисса хочет его, а он хочет ее. Но теперь его уже ничто не остановит, Элисса будет принадлежать ему. Нащупав рукой край одеяла, Адриан стянул его до талии девушки, обнажая ее грудь, затем помедлил, любуясь ее телом.

— Восхитительно… — шепнул он, протягивая руку и накрывая ладонью ее грудь. Она оказалась твердой, округлой, ее венчал мягкий розовый сосок. Адриан стиснул его кончик большим и указательным пальцами и поднял глаза. Жаркий румянец окрасил щеки Элиссы.

— Пожалуй, надо задуть свечу, — негромко сказала она, отводя взгляд.

— Я хочу видеть вас. В последние дни я не мог думать ни о чем другом. — Адриан наклонился, чтобы поцеловать сосок, но Элисса остановила его.

— Если таково ваше желание, то и я хочу видеть вас.

Адриан улыбнулся, польщенный ее словами.

— Конечно, милая. Надеюсь, вам понравится. — Он быстро сорвал с себя промокшую рубашку и сапоги, влажные нанковые панталоны и, обнаженный, сел на диван рядом с Элиссой.

В отблесках каминного огня и свечи на столе он увидел восхищение на ее лице. Взгляд графини скользил по его телу, на щеках горел румянец смущения. Адриан еще раз подумал, что супруг Элиссы, должно быть, не сумел как следует преподать ей науку любви, и эта мысль принесла ему неожиданную радость.

— Вы великолепны, как творения Микеланджело, — прошептала она, протягивая изящную руку, прикасаясь к Адриану и перебирая пальцами завитки темных волос на его груди. — Даже ваша кожа, хотя и теплая, но гладкая и твердая, словно мрамор.

Адриан отвернулся, чуть растерянный.

— Я рад, что нравлюсь вам. — Как ни странно, это была правда. Почему-то ее одобрение очень много значило для него, и хотя ни одна женщина не оставалась равнодушной к его красоте, до сих пор никто не смотрел на него так, как Элисса.