Дети миллиардера. Требуется бабушка! - Мария Коваленко

Он растерянно посмотрел на меня, будто не верил.

–Моя дорогая жена просто перенервничала сегодня.– Пока наша легенда не накрылась медным тазом, пришлось срочно успокоить его:– Мы обязательно будем.

Я обнял Варю за талию и покрепче прижал к своему боку.

–Но у меня нет ни платья, ни… я вообще ничего не знаю о…– Она совсем растерялась.

–По поводу ритуальной одежды не волнуйтесь!– Администратор снова расцвел, заулыбался. И казалось, сейчас воспарит над полом от счастья.– Свадебные наряды включены в стоимость тура. Вам не о чем беспокоиться! Мои помощники после ужина принесут все необходимое и помогут вам подготовиться.

–Еще и подготовиться…– Варя вздрогнула всем телом. Опять с мольбой посмотрела на администратора.

Но, словно опасаясь, что сейчас снова кто-то из нас решит отказаться, тот резко поклонился. И пока мы оба переваривали услышанное, быстро засеменил по коридору в сторону лестницы.

* * *

Варя

Кажется, я заигралась в игру под названием «Убеги от своих желаний».

Вчера трясло от страха лечь в одну кровать с боссом. Как итог – получила полную свободу и бессонницу. А сегодня страх ответить на поцелуй обернулся свадьбой.

С такими закономерностями о завтрашнем дне даже думать было боязно!

Что там могло произойти дальше?

Первая ночь, и сразу беременность? Двойней! Или штамп в паспорте, только на этот раз настоящий. Со всеми последствиями в виде двоих детей, мужа и чудаковатой приемной бабушки.

Для девушки, которая еще недавно зубрила конспекты и лишь мечтала об отношениях, это был не просто поворот. Самое настоящее крутое пике! Маленький локальный армагеддон.

«Нет! Нет! Нет! Никакого реального мужа у меня не будет!»– На словах уговаривать себя было легко.

«Мы просто постоим рядом, пока не закончится церемония».– Взамен прежней мантры про служебные обязанности я придумала новую и повторяла ее до самого вечера.

«Вспомни, где твой фальшивый муж провел прошлую ночь, и успокойся!»– жестко обрубала все ненужные фантазии.

Однако стоило Арбенину во время прогулки или за ужином посмотреть на меня… жадно, как в ванной,– и вместо уверенности на душе просыпалось что-то другое.

От этого «другого» кожа тут же покрывалась мурашками. Сердце начинало колотиться так быстро, словно хотело вырваться из груди. И вместо нормальной, вменяемой, сообразительной Вари в зеркале отражался кто-то розовощекий и улыбающийся.

В таком состоянии адски сложно было заниматься детьми и играть роль любящей жены. Я то и дело косилась на часы. В надежде на шторм поглядывала в сторону моря. Изо всех сил старалась отвлекаться.

–Войтенков не рассказывал, как там успехи у нашей бабушки?– перед ужином поинтересовалась у Арбенина.

Будто спросила что-то другое, он мазнул по мне тяжелым взглядом. Но потом нехотя заговорил:

–Отбивается от ухажера.

–То есть как?– Я ушам не поверила.– От Магницкого?

–От него.– Константин Сергеевич хмыкнул.– Дед узнал, где эта звезда остановилась. Явился к ней с цветами, благодарить за спасение. Жал на кнопку звонка минут десять.

–А она?..

–Даже на порог не пустила. Забрала веник и закрыла дверь перед самым носом.

–Аделаида Генриховна точно не забыла, зачем мы здесь?– Я не рискнула бы вслух заподозрить бабулю в склерозе. Только мало ли.

–У нее квартира на кону. Такое бабка ни за что не забудет.

–Но тогда как она собирается узнавать у Магницкого о проекте?

–Сказала, что пока у деда не та кондиция. Якобы нужно ждать.– Арбенин пожал плечами.

–Кондиция, значит…

Взгляд опять скользнул на часы. До начала бракосочетания оставался час.

–Ну да, кондиция много значит,– протянула я растерянно. И, чтобы не выдать свое волнение, переключилась на детей.

К счастью, те словно ждали. Будто решили доказать всему острову, что мы самая лучшая семья, Кондратий и Даша с важным видом принялись учить меня есть десерт – хрупкие пирожные-безе. Вместе складывали журавликов из бумажных салфеток. И уговорили побегать наперегонки вдоль линии прибоя.

Невозможно было отказаться от такого развлечения. Да и не хотелось отказываться.

От внимания малышей я порой забывалась. Терялась, когда называли мамой. Или обнимали. Сразу вдвоем. Благодаря заразному детскому смеху, хохотала сквозь волнение и накатывающую панику.

Почти смогла расслабиться. Но когда мы вернулись в номер и ассистентка администратора принесла платье, тревога набросилась на меня с новой силой.

Без споров я позволила надеть на себя легкий белый наряд, напоминавший скорее красивую ночную сорочку, чем подвенечное платье.

Так и не раскрыв глаза, просидела двадцать минут на стуле, пока местный парикмахер делал что-то странное с моими волосами.

Тихо дышала. Вдох. Пауза. Выдох. И снова пауза. Совсем как настоящая невеста перед свадьбой.

Дурочка? Дурочка!

Не считала себя трусихой, а тут навалилось. Не этого ждала от меня сестра, отправляя на работу к бывшему мужу. Не этого я сама от себя ожидала.

Неправильно у нас все сложилось с Арбениным. Наперекосяк с самого знакомства. Слишком быстро он согласился принять меня на работу. Потом стремительно из босса и Константина Сергеевича превратился в мужчину, от близости которого слабеют ноги и отказывает мозг.

Как на американских горках. Только без спусков, а со сплошными подъемами.

Никогда до него я не чувствовала себя женщиной. Не ощущала, как это, когда взрослый опытный мужчина сходит с ума от желания. Не понимала, как можно растворяться в чужих ласках и хотеть… по-настоящему, до конца.

А с ним… Хоть просись на первый попавшийся самолет и улетай с островов, пока не наделала еще больших глупостей.

Наверное, идея с самолетом была правильной. Аделаида Генриховна наверняка вытянула бы из Магницкого нужную информацию и без нашего участия. Однако стоило мне пройти по узкой дорожке на пляж, увидеть небольшую, украшенную цветами беседку и мужчину рядом с ней… красивого, высокого, как из слезливого женского фильма про любовь… бежать стало поздно.

Варя

Не знаю, как у Арбенина это получалось, но голова опять отключилась. Я помнила, как подошла к Константину Сергеевичу. Помнила, как он что-то мне сказал. То ли «обалдеть», то ли что-то другое на «о», с тем же «еть» вокончании. И совсем не помнила наше бракосочетание.

Память словно ластиком стерли. Оставили лишь яркие беззвучные картинки.

Фиолетово-синее небо с серебристым полумесяцем.