Волчий корень - Николай Старинщиков

– Где же они наркотики-то достают?

– Странная ты, Стеша. Наркотики – дело наживное. Это у нас с тобой их нет. У них имеются. Благодаря тем же уголовным делам. Попадаются ведь им настоящие дельцы. Вот и думай. Часть вещества во время задержания изымают, просто прячут для себя, пока торговец клювом щелкает. Прячут для таких вот операций, как против Олега придумали.

Семеновна оставила губу в покое. Дошло наконец до историка. Как же она раньше до такого не додумалась. А ведь Степаныч ей и раньше пытался объяснить.

– Твой мозг рассчитан на честность… – произнес, как приговорил, Ефремов. – Между прочим, одного недавно опять взяли с наркотиками. Им разобраться осталось теперь с ним – что, почем и почему. И те же опять понятые у них – Сорокина и Воронина.

– Для чего им это? – продолжала удивляться Семеновна. – Они же ведь все-таки женщины.

Степаныч вскочил с дивана. Как можно не знать элементарного! Проститутки зависят от Бнатова и его компании! Откажись они от сотрудничества – останутся без работы. Теперь, когда вымогательство поставлено на поток, это даже опасно. При первом же подозрении от них попросту избавятся.

– Помнишь, летом пропали две «бабочки». Между прочим, в нашем районе жили шлюшки.

– Ты бы не ругался, а…

– Ладно. Больше не буду, – пообещал Степаныч. – Теперь ты знаешь основное. Этого достаточно, чтобы не страдать от любопытства.

Семеновна изобразила губами сковородник. Обиделась. Она и не думала страдать. Мог не говорить, если такая у него тайна. Вот почему, оказывается, муж отсутствовал дома. А ей приходили в голову нехорошие мысли. Надо хотя бы ей теперь извиниться.

В дверь позвонили. Она кинулась открывать. Как обычно, не глядя в глазок. Трудно избавиться от старой привычки. Раз звонят – значит, надо открывать.

В дверях стоял Карманов.

– Заходи, Сережа…

– Дома, Степаныч?

– С отметки пришел только что. Будешь с нами обедать?

Гость согласился. Снял куртку и прошел в зал.

– Короче, едем в Сочи, – проговорил он. – Побывал я у того мужика на его складе. Не захотел со мной даже разговаривать. «Какое, говорит, вам дело?! С какой стати я должен перед вами отчитываться?!»

– И что ты думаешь по его делу?

– С помощью взятки отъехал негоциант. В любом случае менты остаются в выигрыше – либо палка в отчетности, либо «тонны зеленых» в кармане. Второе для них предпочтительнее. Короче, колоть надо нам черноокого. И записать на цифру, пока бормочет. Он как раз на складе сейчас и никого нет, кроме грузчика. Звони Японскому Царю.

– Пообедайте вначале, – вставила Семеновна.

– Сначала позвоним, – не согласился Степаныч. – Вдруг он по магазинам пойдет. Усами людей пугать…

– Он же бритый…

– Теперь отрастил.

Степаныч набрал номер и услышал голос Царева.

– Слушай, давно я тебя не видел. Разговор есть, хотя и не телефонный. Дома будешь? Подъедем с Кармановым…

И положил трубку. Время поджимало. Купец мог уехать со склада – ищи потом неизвестно где. Этот тип людей при необходимости вообще живет на нелегальном положении. Коммерция требует жертв.

Отобедав, они оделись и вышли на улицу.

У Степаныча топорщился на голени под штаниной пистолет. Но это если заранее знать, что там оружие. Не зная, не определишь. У Карманова сидел в кобуре табельный «макаров». Сергей Анатольевич владел им на основании лицензии об охранной деятельности.

– Виноградов ждет нас дома, – сказал Карманов, садясь в служебный автомобиль.

Детективно-охранное предприятие «Скорпион» имело две автомашины, оружие и радиостанции. Оно не имело свободы. В любой момент лицензию могли отобрать бывшие собратья по оружию, то есть РУВД. И что надо людям! Понятно. Денег. В большом количестве. Аппетит приходит во время еды. Заразная привычка развращает человека. Она делает его безвольным идиотом, способным идти лишь в одном направлении.

– Куда такую рань?! – возмутился Царь Японский. – Белый день на дворе.

Вся служба у этого человека прошла в ночное время суток.

– Зато нас никто не ждет, – пояснил Карманов. – Поехали.

По пути заехали за Виноградовым.

– Короче, – распоряжался Карманов. – Берем этого субчика, везем на старые пороховые склады и там подвешиваем…

– Слишком далеко, – не согласился Ефремов. – Пока возвращаемся, нас по дороге возьмут. Колоть надо прямо на месте. Вешаем записку на дверь: «Извините, у нас учет», и работаем по полной программе. Затычку в рот. Провод электрический в жопу… Микрофон на запись…

– Степаныч, ты садист!

– Не будет задом вертеть! Зря ты, что ли, ездил к нему? Должен понимать. Мальчики мы ему?! Можно паяльную лампу разжечь…

Карманов перебирал в уме варианты. Пожалуй, дед прав. Современно мыслит. С учетом реалий…

Микроавтобус заехал в распахнутые настежь ворота, прижался боком к погрузочной площадке и остановился напротив одной из дверей. Цифра «семь» намазана широкой кистью.

Четверо зрелых мужчин неспешно вышли из машины, запрыгнули на площадку.

Дверь оказалась незапертой. Зато когда мужчины вошли на склад, за ними глухо щелкнул запор. Снаружи висела мятая бумага, предупреждающая клиентов об учете.

На складе пусто. Бродит, мучаясь от безделья, грузчик средних лет. Хозяин сидит за столом, заваленным импортными продуктами питания. Каждого продукта по одному. Надписи разбирает.

– Баширов Талгат Баширович? Склад принадлежит вам? Не задавайте лишних вопросов, потому что вы… Можете случайно умереть.

Черные маски с прорезями для глаз. Одежда ментовская. Кого они представляют – милицию или бандитов? Грузчика связали и оставили скучать возле трубы отопления, прицепив наручниками, – изо рта кляп выглядывает. Так что не крикнуть грузчику, даже если он захочет. Скорее всего, не захочет он, потому что дали понюхать ему дуло пистолета. Сунули под нос и отошли, сразу позабыв о его существовании. Их интересовал хозяин. Того трясло как осиновый лист. Мелко и очень противно. Слова, какие знал на русском языке, враз позабыл.

– Дуру не гони, жертва логопеда, – прошипела маска с большим пистолетом в руке. – Заржавел, чо ли, от сырости?

Глаза в прорезях налились кровью. Сразу видно, ни перед чем не остановится бандитская морда.

– Кляп ему для начала! Вытащим, когда базарить начнет.

Надавили сильными пальцами в щеки, и, когда предприниматель разинул рот, сунули ему в рот кусок ваты, сразу заполнив все пространство.

Талгат Баширович дико вращал глазами, но поделать ничего не мог. Руки заведены за спинку тяжелого стального стула. Наручники впиваются в запястья. Он мог лишь сидеть либо лежать на полу. Вместе со стулом.