Недетские игры - Наталья Бульба

– Прикрывает Левицкий?

Виктор качнул головой.

– Я сам.

Ромшез удивленно приподнял бровь, но вопрос так и не задал, просто ждал, рассчитывая, что, сказав «аз», Шаевский не промолчит и про «буки».

Так и вышло.

– Смущает меня в нем что-то. И причин нет, только ощущения.

На этот раз Ромшез просто кивнул. Сам знал, что такое предчувствие, но доверял и интуиции Виктора. За годы службы вместе приходилось сталкиваться. Таких случаев, когда Шаевский руководствовался не выводами аналитиков, а собственным наитием, помнил немало. И ни одного, чтобы подвело.

Потому, наверное, и успев заметить, как палец Виктора скользнул к акеру парализатора, даже не дернулся. Верил. Не разумом, значительно глубже.

– Минут тридцать у меня есть?

Виктор, встрепенувшись, поднял на него взгляд. То ли задумался, то ли окунулся в разбросанные перед внутренним взором кусочки мозаики, но вывалился из происходящего уж точно.

Истер ждал, видя, как исчезает туман из глаз командира. Даже на мгновение пожалел, что спугнул его своим вопросом. После таких вот «провалов» и появлялись те самые неординарные идеи, которые и приводили их к успеху. Но… сделанного не воротишь.

От собственной обиды не осталось уже и следа, теперь только помогать. Чем сможет.

– Есть, – кивнул Виктор, разворачиваясь к двери. – Экстренный код я тебе сбросил. Если что…

Он вышел, так и не договорив. Впрочем, Истеру слова были ни к чему, и так все понятно. Шаевский только что признал, что он, Ромшез, единственный из команды, кому тот полностью доверяет.

Можно было бы посмеяться над комизмом ситуации: один – ставленник Шторма, второй – преданный пес Воронова, но было не до смеха. Уж если та сволочь засела в команде…

Чтобы откинуть эти мысли, Ромшезу потребовалось с десяток секунд. Он бы эту суку и сам придушил, но опять возникало то самое злополучное «но». Эту тварь надо было еще поймать.

Задумавшись уже о стоящей перед ним задаче, Истер качнулся с носка на пятку. Задорно улыбнулся пришедшей в голову идее и вновь вернулся к аппаратуре. Его закуток был небольшим, но по оснащенности мало уступал отсеку управления связью.

Замер он за мгновение до того, как опустился в кресло. Машинально оглянулся на невидимую за перегородкой дверь.

О технике, которую он притащил на борт крейсера, должен был знать один лишь Воронов.

– У вас хорошие руки, – приподняла я голову и оглянулась назад.

– Расслабьтесь, – потребовал Валанд, продолжая разминать мне плечи.

Его пальцы то легко скользили по коже, то вгрызались в мышцы, заставляя их отзываться трепетом. Ассоциация, что он настраивал мое тело, как музыкальный инструмент, появившись, отказывалась меня покидать.

Признак мастерства.

– Где учились?

Мозг, заряженный на работу, требовал все новых порций информации для обработки, не позволяя последовать совету Марка. Все, на что я была способна, – лежать спокойно.

Конечно, можно было напомнить самой себе, что перерыв мне не помешает, но я не торопилась. Не забывала, что вывалиться из процесса легко, а вот вернуться в него…

О собственной характеристике, которую дала Валанду, я тоже помнила. Черный кот в темной комнате… Судя по тому, как я готова была растечься под его руками, именно что кот. Да только вряд ли домашний.

– Жизнь научила, – фыркнул тот довольно, словно догадываясь о мелькнувших у меня мыслях. – У нас без этого нельзя. Броня не всегда спасает от ушибов, а экзо – от растяжений. Из-за каждой мелочи к медикам не набегаешься.

Его ладонь скользнула к шее, сначала поиграв там подушечками пальцев, затем, чуть сильнее, но словно скатившись, ребром ладони, потом опять пальцами, затрагивая нужные точки. Позвоночник отозвался холодком, ушедшим к ногам, потом жаром, поднявшимся наверх.

Интересно, и где же его жизнь научила такой экзотике, как управление внутренними резервами по техникам самаринян? Я о них только слышала, пусть и достаточно, чтобы опознать.

Задавать вопрос столь прямолинейно, естественно, не стала. До откровенности нам было еще ой как далеко! Интуитивное доверие – вещь хорошая, но еще бы иметь и доказательства.

– Видела у вас нашивку. Это за Самаринию?

Тот усмехнулся, медленными движениями спускаясь к той части моей спины, которая была ниже пояса. К делу, которым он занимался, Марк относился серьезно.

– А как же досье?

Я пожала плечами, заслужив ворчанье Валанда. Сделала вид, что не расслышала, отвлекшись на его вопрос.

– Предпочитаю собственные впечатления.

Ладони Марка прошлись по моим ягодицам, поднялись к пояснице. И опять череда прикосновений. Чуть болезненных, но с толикой удовольствия.

Крамольная мысль: «А каково это быть его женщиной?» – пролетела в сознании, чтобы тут же исчезнуть. Это была не та тема, на которую стоило тратить время.

– За Самаринию, – невесомо вздохнул он. – Был еще лейтенантом.

Хотелось присвистнуть, но я не стала, чтобы не спугнуть его выверенную разговорчивость. Простейший расчет показывал, что как минимум одно звание он получил досрочно.

Продолжить допрос мне не позволил неожиданный вызов информера.

– Шаевский, – произнес Валанд, не дав мне посмотреть, кого принесла нелегкая, и ни на мгновение не отвлекаясь от процесса. – Если не хотите тревоги по кораблю, лучше впустить.

А то я и сама этого не понимала! Понимала я и другое: Марк прерываться не собирается.

Дав команду открыть дверь, заставила себя расслабиться. Пикантность ситуации вполне могла сыграть мне на руку.

– Валанд?! – восклицание Виктора прозвучало вполне искренне.

– Заходи, заходи, – без тени издевки пригласил Марк, продолжая играть пальцами на моей пояснице. Похоже, мысли прикрыть то, что находилось ниже, у него даже не возникло. – Минут через десять закончу. Надеюсь, ничего срочного?

Я не видела выражения лица Шаевского, могла лишь вслушиваться в дыхание. Оно было спокойным.

Кажется, таланты Валанда секретом для Виктора не были. Еще бы узнать, появление у меня было инициативой самого десантника или ему подсказали?

– Если вы не против, я подожду, – невозмутимо заявил тот, ни к кому конкретно не обращаясь, и, судя по шорохам, занял стратегически важное место у стола.

– Нисколько, – все так же равнодушно прореагировал на реплику Виктора Марк. – Так на чем мы остановились?

Этот вопрос относился уже ко мне.

Прежде чем его «сдать», устроила небольшую провокацию. Чувственно, но сдержанно застонала, осеклась, словно сообразив, что я себе только что позволила, и лишь после этого томно произнесла: