Голубое сало - Владимир Сорокин

– Ищите!

Семеро двинулись по бункеру, заглядывая в блоки и добивая персонал. Остановились возле водяной двери. Сквозь неподвижный пласт воды светилась желтая надпись SOLARIUM.

– Это что, Иван? – непонимающе спросил Карпо.

– Это… блядские обморачивания. – Иван сунул дуло обреза в дверь, вода послушно расступилась. Он шагнул сквозь воду и оказался в баре. Оглушительно ревела музыка, стены и потолок шевелились как живые, переливаясь всеми цветами радуги, небольшая группа ярко одетых людей танцевала посередине. Худой человек в красном костюме что-то делал за стойкой бара. Вслед за Иваном вошли Сергей и Коля Маленький.

– О! Рипс, наши храбрые шаоняни с охоты вернулись! – закричал один из танцующих. – Кого убили, рипс пеньтань?

– Сяочжу! Они убили сяочжу! – завизжала женщина в переливающемся костюме, подпрыгивая и делая сложные движения.

– Присоединяйтесь, сержанты! – закричал человек с полуметаллическим лицом.

Стоящий за стойкой молча смотрел на вошедших. Вдруг он сделал движение рукой, и музыка стихла.

– What’s the fuck?! Агвидор, я убью вас, рипс! – завизжала женщина, хватая пальцами воздух.

– Агвидор, вы рискуете L-гармонией! – бессильно опустился на пол человек с потным лицом и серебрящимися волосами.

– Кто это? – спросил стоящий за стойкой.

Смех и выкрики смолкли, танцевавшие замерли и смотрели на вошедших.

– У, бляди мелкие! – с ненавистью проговорил Иван и выстрелил в человека за стойкой.

Сергей и Коля Маленький открыли огонь. Раздались визг и крики умирающих.

– Не всех, не всех! – крикнул Иван, перезаряжая обрез.

Стрельба прекратилась.

Среди убитых и тяжелораненых лежал, обхватив лысую голову руками, худой как палка человек.

– Всех кончить, а этого оставить! – скомандовал Иван и вышел сквозь булькнувшую дверь в коридор.

Вскоре в бункере не осталось ни одного живого, кроме худого человека.

– Как твое имя? – спросил Иван худого.

– Борис Глогер, – ответил худой.

Лицо его было узким, загорелая кожа обтягивала кости черепа. На висках под кожей виднелись металлические пластины сложной формы.

– Где то, ради чего вы здесь? – спросил Иван.

– В инкубаторе.

– Где инкубатор?

– Блок № 9.

– Где блок № 9?

– Возле аппаратной.

– Где аппаратная, сухая кишка?! – заскрежетал зубами Иван.

– Я покажу… я все покажу вам, – вздрогнул худой, опуская зеленые ресницы.

Они пошли по коридору и остановились возле белой двери с изображением овечьей головы.

– Почему овца? – спросил Иван. – Здесь что, овец растят?

– Это эмблема РОСГЕНИНЖа.

– Открывай!

Худой сунул свой палец в отверстие. Дверь поехала в сторону, в блоке загорелся свет. Худой подошел к инкубатору, открыл. В ярко освещенном теплом и тесном пространстве лежали в позе зародышей семь тел.

– Они? – спросил Иван.

– Да. Это все семь объектов.

Иван посмотрел на лежащих. Они были разные по росту и по формам. На шеях у всех торчали желтые полоски с именами. Под кожей у каждого то здесь, то там виднелись отложения голубого сала. Сало светилось нежно-голубым, ни на что не похожим светом.

– Федор! – позвал Иван.

Федор подошел, расстегнул тулуп и вытянул из-за пояса холщовый мешок. Иван достал из валенка финку с наборной рукояткой, обтер шарфом и воткнул в спину Достоевского-2.

– Помочь, Ваня? – спросил Николай.

– Режь у других, – засопел Иван, вырезая из спины кусок голубого сала.

Николай достал свой нож и вонзил его в поясницу Толстого-4. Иван тем временем осторожно вынул из спины Достоевского-2 солидный кусок и положил в мешок.

– Чего рты раззявили? – оглянулся он на остальных братьев. – Режьте, режьте!

Николай вырезал, поднес к лицу. Сало осветило его прыщеватое, покрытое шрамами лицо.

– Надо же! – улыбнулся он, обнажая гнилые зубы.

Коля Маленький подошел, понюхал:

– Вроде грибами пахнет…

Николай тоже понюхал:

– Не. Не грибами. Молоком.

– Молоком? – засмеялся Коля Маленький. – Когда ты его видал?

– Хорош гулять! – Иван сунул в мешок другой кусок.

Братья склонились над телами. Некоторое время работали молча.

– Все вроде… – Иван уложил в мешок последний кусок. – Федор, ты понесешь.

Высокий широкоплечий Федор взвалил мешок на спину:

– Не шибко тяжкий.

– Идите наверх, ждите меня, – приказал Иван.

Братья вышли.

Иван проводил их взглядом, повернулся к стоящему в углу худому:

– Борис Глогер! Поди сюда!

Худой подошел. Иван вынул из-за пазухи висящий на шее диктофон, нажал клавишу:

– Что такое голубое сало?

Глогер посмотрел на свои тонкие пальцы:

– Это… вещество LW-типа.

– Говори по-русски. Что за LW-тип?

– Это сверхизолятор.

– Что такое сверхизолятор?

– Вещество, энтропия которого всегда равна нулю. Температура его всегда постоянна и равна температуре тела донора.

– Где оно используется?

– Пока нигде.

– Тогда зачем оно понадобилось?

– Это в плюс-позите трудно обосновать…

– Не тяни муде, у меня мало времени! Говори быстро, по-русски и по делу!

– Ну, рипс… Чистый Космос… Это вещество было получено случайно при пробной реконструкции скрипторов… то есть тех, кто записывал свои фантазии на бумаге.

– Писателей, да?

– Да… их так раньше называли.

– И что?

– И… это вещество… то есть… рипс… существование сверхизоляторов породило четвертый закон термодинамики.

– И что это за четвертый закон?

– В веществах LW-типа энтропия постоянна и не зависит от изменения температуры окружающей среды. И формула… но… я вообще-то человек далекий от точных наук… так что я не в плюс-директе…

– Кто ты по профессии?

– Биофилолог. Специализация – логостимул.

– А технари где ваши?

– Вы их убили.

– И ты не знаешь, для чего нужно голубое сало?

– Есть проект МИНОБО. Я не знаю подробностей… но, цзюй во каньлай… они делают реактор на Луне, реактор постоянной энергии. Он строится в виде пирамиды… пирамиды из сверхпроводников 5-го поколения и голубого сала… слоями… слоями… и он позволит решить в плюс-директе проблему вечной энергии.