Айрис. Изменчивыми тропами - Юлия Арниева

к стоянке почтовых дилижансов. Синева неба не омрачалась ни единым облачком, и солнечный свет радовал теплом в эту утреннюю прохладу. Прохожие встречались редко, дома и лавки были ещё закрыты, отчего город казался сонным и медлительным, даже рыжий кот на крыльце мясной лавки, приподняв лапу, лениво намывался. Но чем ближе мы подходили к ратуше, тем оживлённее становились улицы. Первым нарушили тишину подводы, грохочуще проехав по каменной дороге. Потом стали открываться лавки, из труб пекарен потянулся дымок, в домах поднялись оконные рамы, впуская в комнаты свежий воздух. А редкие прохожие с грустным видом торопились на службу.

— Устраивайтесь, — произнёс Дик, убирая с сиденья туго набитый мешок, — сейчас заедем на склад, заберём груз и отправимся.

— Кроме нас, никого не будет?

— Не в этот раз, — улыбнулся парень.

— Отлично, — улыбнулась в ответ, помогая Софи забраться в дилижанс, закрыв дверь, предложила девочке, — ты ложись, ещё поспи.

— Нет, не хочу, — отказалась малышка, мотнув головой, с трудом открыв глаза.

— Ну как хочешь, — пробормотала, чуть приобняв девочку, когда дилижанс тронулся и резво покатился. Спустя тридцать минут мы остановились, дверь распахнулась и Дик, ловко закидал нам под ноги мешки с чем-то не слишком объёмным, но заметно тяжёлым и мы снова двинулись.

Ехать до ближайшей остановки нам потребуется около четырёх часов, время было ранее и, глядя на уснувшую уже через пять минут Софи, я, тоже удобно откинувшись на стенку, закрыла глаза и задремала.

Не знаю, что меня вдруг дёрнуло, то ли дилижанс стал быстрее ехать, то ли обеспокоенные нотки в голосе Дика услышала, когда он понукал лошадей. Я, проверив, как лежит Софи, подоткнула под сиденье несколько мешков, стала прислушиваться. Время шло, но ничего не происходило, но стоило мне чуть расслабить спину, затёкшую от напряжения, как дилижанс резко остановился и если бы не мешки Софи наверняка упала на пол.

— Что случилось? — сонным голосом спросил ребёнок, быстро вскочив на ноги.

— Не знаю, но мне это не нравится, — прошептала, коснувшись пальцем своих губ, призывая девочку к тишине, беззвучно проговорила, — ни в коем случае не выходи, скажу бежать, слушайся беспрекословно.

— Угу, — кивнула малышка, испуганно вцепившись ручонками в подол платья.

— Я сейчас выгляну, — снова прошептала, увидев, что девочка меня поняла, удовлетворённо кивнув, отодвинула шторку. Мы были в лесу, со стороны окна в нескольких метрах от дороги росли могучие деревья. Густые кустарники и высокая трава делали это лес непролазным. Дорога после дождя была местами скользкая с небольшими грязными лужами. В отражении одной из них я и увидела два силуэта, замерших за дилижансом. Дик молчал и это пугало… Оглядев вокруг себя, я ничего не нашла, чтобы помогло, мне защититься, а выходить было страшно.

— Айрис, — прошептала Софи, пальцем ткнув в один из мешков, из которого выпирал острый угол.

— Не развяжем, — покачала головой, показав взглядом на тугую кожаную тесьму, которую возьмёт только нож, от неожиданности вскрикнула, когда дверь дилижанса с громким скрипом распахнулась и страшная бородатая морда, довольно оскалившись, заорала:

— Здесь она!

— Нет! — закричала я, упираясь ногами в пол, когда здоровенная лапа схватила меня за руку и поволокла из дилижанса, — отпусти!

— Думала, приоделась, так тебя не узнают! — воскликнул мужик, резко дёрнув рукой с такой силой, что я в буквальном смысле вылетела из дилижанса, — Дебра немало талов отвалит за твою голову. Но прежде мы позабавимся…

— Да пошёл ты, — прохрипела, поднимаясь на ноги, вытерев грязные руки о платье, осмотрелась. Их было трое, один страшней другого, похотливо скалясь, куражились. Тот, кто выдернул меня из дилижанса, причмокивая губами, принялся медленно развязывать верёвку на штанах, явно наслаждаясь ужасом в моих глазах.

— Тебе понравится крошка, — просипел второй, у ног которого лежал Дик с разбитой головой.

— Уверена в этом, — призывно улыбнулась, облизнув губы, окинула всех троих вожделенным взглядом. Ощущая внутри себя странную собранность и хладнокровие. Страх исчез, появилась чёткая уверенность в своих действиях. Я знала, что нужно делать и не сомневалась в успехе.

Соблазнительно выдохнув, провела рукой по груди, шагнула к ближайшему. Тот уже успел развязать верёвку и возился со штанами, грязно ругаясь:

— Сейчас детка.

— Не торопись! — прошептала, делала ещё один шаг, приблизившись к увлечённому мужику, на расстоянии вытянутой руки. Умелым движением выдернула из кожаных ножен кинжал. Ловко подкинув его в руке, примеряя, резким мощным ударом вспорола живот ошарашенному наёмнику, ощутив, как мою руку тут же обожгло горячей липкой кровью.

— Тварь! — взревели, быстро пришедшие в себя двое наёмников, разом бросившиеся на меня. Я же с удивительной ловкостью, уклонившись от удара, который наверняка, снёс бы мне полголовы, взмахнула кинжалом, вонзила в быкообразную шею лысого. И с некой отрешённой удовлетворённостью услышала бульканье, тут же отпрянула от летящего в меня топора.

— Убью! — хрипел последний, размахивая огромным топором, теснил меня к лесу, где мне будет непросто уворачиваться от грозного оружия, — ты ответишь за всё!

— Нет! Айрис! — закричала Софи, высунув голову в окно дилижанса, на миг отвлекая меня. И тут же от острой боли, прострелившей моё левое плечо, я задохнулась, из глаз брызнули злые слёзы. Рука налилась свинцовой тяжестью, дыхание сбилось, а не вовремя попавший под ноги камень, опрокинул меня навзничь.

— Сдохни! — взревел наёмник, замахнувшись на меня топором, но удивлённо выпучив глаза, вдруг пошатнулся и стал заваливаться назад.

— Ты как? Живая? — просипел Дик, держа в руке окровавленный топорик, второй рукой вытирал набежавшую на лицо кровь, — гады, камень кинули, не успел увернуться.

— Спасибо, если бы не ты… — пробормотала, взглянув на тело здоровяка, передёрнула плечами, глухо застонав от боли.

— Ты где так ловко кинжалом научилась владеть? — спросил Дик, поднимая топор наёмника, — пока очухался, ты двоих успела уложить.

— Если бы я помнила, — с горькой усмешкой ответила, медленно, едва поднимая ноги, отправилась к напуганному ребёнку, который, распахнув дверцу, держал в руках какой-то камень, с ненавистью смотрела на тела убитых.

— Я думала, они убьют тебя, — всхлипнула малышка, прижавшись ко мне всем тельцем.

— Вот ещё, так просто я им не дамся, — натянуто улыбнулась, обнимая ребёнка одной рукой, в которой до сих пор был зажат кинжал.

— У тебя кровь на руке, надо перевязать, —