Университет ниндзя - Жанна Лебедева

«мины» еще и шипы с зазором, как на рыболовном крючке, то для удаления такой штуки из тела понадобится серьезное мастерство.

— Сейчас принесу тетрадь, — пообещала куноичи и двинулась на кухню, чтобы взять брошенную там сумку с учебными принадлежностями.

Сайто бодро похромал следом, вопрошая:

— Кстати, у тебя поесть ничего не найдется, а то я проголодался, пока до тебя на одной ноге прыгал.

— Найдется, — сдалась Аюми, понимая, что избавиться от сокурсника так просто не получится.

Доковыляв до кухни, парень многозначительно кивнул Алисе:

— Как подготовка?

— Нормально, — скромно ответила та.

На этом недолгий диалог закончился: Аюми сунула под нос одногруппнику миску лапши и посмотрела с напускной суровостью:

— Ешь скорее, Сайто, мы вообще-то спать собираемся.

— Какая ты злая, — сделал замечание парень, — а если последние сплетни универские расскажу, подобреешь?

— Очень мне интересно слушать сплетни, — отказалась Аюми, но вышло у нее это не слишком убедительно.

— Не отнекивайся, Чигуса, сплетни всем интересны. Ты куноичи, а значит, не должна оказываться от халявной информации…

— Лишней информации, — попыталась настоять Аюми.

— Информация лишней не бывает, — с серьезным видом осадил ее Сайто, и девушка сдалась.

— Ну, если тебе так хочется, расскажи. Не держать же в себе.

— Тогда слушайте! — глаза Хибакусы довольно блеснули. — Один из парней, что живет не в зоне, видел, как профессор Тагимура покупал для кого-то огромный букет цветов. Представляете нашего скромного Тагимуру на свидании — умора, наверное! А еще…

Тут Сайто выдал целый список важных по его мнению событий и происшествий. Выслушивая все это, Аюми демонстративно скучала, а Алисе было очень интересно, хотя о большинстве персонажей из занимательных историй Хибакусы она знала лишь понаслышке или не знала вообще. Заметив это, Сайто решил выложить главный козырь и продолжил, заговорщицки понизив тон:

— А еще, когда в раздевалке после тренировки Чиба повернулся ко мне спиной, я заметил, что у него вся спина разодрана. И вот я вам голову на отсечение даю, что эти когти принадлежали какой-то очень горячей девушке…

Он не договорил. В воздухе повисло напряженное молчание. Не зная, как его расценивать, Сайто сперва отметил бегающие глаза Аюми, потом — Алисин взгляд, упорно завинченный в столешницу. Сам понял, что произнес нечто судьбоносное и сделал верный вывод:

— Я, кажется, что-то не то сказал?

— Хибакуса, язык твой без костей, — змеей прошипела Аюми, со страхом взирая на Алису.

Бедная! Очередной стресс на ее голову. Интересно, что сделает? Зарыдает? В обморок упадет? И надо было Сайто притащиться так не вовремя и ляпнуть…

— Может, посвятите в свои тайны, а то смотрите так, будто я только что родину продал? Прямо очень неуютно себя чувствую.

— Сейчас я тебя посвящу, так посвящу, — глухо прорычала Аюми, вновь косясь на Алису и успокаивая ту. — Ты Хибакусу не слушай, мало ли чего ему там примерещилось. Нет у Чибы никаких подружек. Перепутал ты, Сайто, правда?

— П-правда, — непонимающе согласился парень, опасливо косясь на хозяйку дома.

Они вдвоем уставились на Алису: Аюми с надеждой, а Сайто с интересом. Сестра Йена сидела вся какая-то загадочная, тихая, с блестящими глазами и пышущими жаром щеками.

Сердце Алисы прыгало в груди бешено. Вот ведь ситуация! Неудобно, стыдно и… смешно. У Аюми и Сайто такие забавные лица испуганные. Ну, не может же она наврать им и сейчас, или притвориться. Алиса выдохнула, взяв себя в руки, взглянула в глаза подруги:

— Просто я не все рассказала…

… И рассказала: сперва то, что уже успела поведать Аюми, а потом еще кое-что… Вкратце, в двух словах, но суть оставалась сутью…

***

Широсина. Небоскреб на окраине. За некоторое время до настоящего момента

— Пойдем, отправлю тебя на такси домой, пока ты не наделала глупостей.

Фраза парня вновь прозвучала, как приказ, и Алиса обреченно подчинилась. Бросив на Гоу осуждающий взгляд, она направилась к двери, забыв обуться, вышла на площадку и нажала кнопку вызова.

— Туфли надеть не хочешь? — прозвучало из-за спины.

— Нет, — холодно отказалась Алиса, подчеркивая тоном всю глубину своего разочарования.

Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть Гоу в глаза и попрощаться. Парень уже стоял за спиной. Сунув Алисе в руки забытую обувь, пнул заевшую дверь лифта.

— Поехали, — кивнул, приглашая в сумрачное нутро кабины, — провожу.

— Поехали, — уныло согласилась Алиса.

Первую часть недолгого пути они проделали в молчании. Гоу рассматривал что-то на потолке, а Алиса считала этажи. Она насчитала пять, после чего кабина знакомо дернулась и застряла.

— Ну вот, опять, — устало выдохнул Гоу. — Второй раз за сегодня.

— Твой дом не хочет, чтобы я уходила, — со скрытой язвительностью подметила девушка.

— Обиделась, что я тебя домой отправил? — понял намек Гоу. — Сказать честно, почему?

— Не нравлюсь, да? — хмуро буркнула Алиса и демонстративно отвернулась.

— Нравишься, — резанул уши честный ответ собеседника, заставил сердце замереть на пару мгновений. — Только сама подумай, вот пришла ты ко мне, перепуганная, выпившая, ошалевшая от собственных проблем и приключений, готовая кинуться в омут с головой… и… знаешь, как это с моей стороны называлось бы?

— Как?

— Воспользоваться ситуацией.

— Так что ж не воспользовался? — резкая фраза заставила Гоу поймать колкий взгляд печальных девичьих глаз.

— Потому что так правильно, — пояснил парень.

— Правильно? — зло переспросила Алиса. — Почему в моей жизни все всегда решают за меня, что правильно, а что нет? Почему все всегда знают, как лучше, и лишь для меня это «лучше» оборачивается очередным разочарованием? Почему мои желания никого не волнуют? — поинтересовалась, подняв лицо вверх, вглядевшись в сеть черных трещин на лакированном потолке кабины. — Почему, ответь? Ведь я хочу, чтобы все закончилось иначе! — потребовала настойчиво и громко.

В унисон с ее словами, лифт вновь конвульсивно дернулся, грозно завыли, задребезжали стальные тросы, окончательно исключили всякое движение.

Алиса выронила туфли, не удержалась и рухнула в объятья Гоу. Беспрепятственно обвив его шею, почувствовала, как сильные руки сковали ее поясницу, не позволяя не то что упасть, даже пошатнуться…

Терпеть можно долго, но только всякому терпению приходит конец. Можно долго и правдоподобно играть в безразличие, но истинный интерес все равно пробьется на волю сквозь толщу бутафорского холода. Говорят, настоящий мужчина не должен показывать своих эмоций… до поры до времени.

Они оба понимали, что никому не дано справиться с притяжением, превосходящим земное. В воздухе, словно перед грозой, витало напряжение, только что молнии не проскакивали — слишком долго длилась вся эта издевательская прелюдия с надуманными предлогами к срочному расставанию, с намеками на то, что можно просто так разойтись и, быть может, даже забыть о существовании друг друга. Заняться своими делами, утонуть в волнах прежней жизни,