Смерть за добрые дела - Анна и Сергей Литвиновы

спортивная группа или так, для здоровья? – капризно спросила Митрофанова. – Нам с любителями не интересно. У меня девочка играющая.

– Состав хороший, – заверили в клубе.

– Мы хотели в ту группу, где Стеценко, – продолжала кочевряжиться Надя.

– Да, Андрей в ней.

– Тогда мы подъедем, – заверила Митрофанова.

Но в клубе к администратору подходить не стала – проскользнула мимо стойки прямиком в кафе.

Элеонору узнала сразу: та сидела за столиком у самых перил и не сводила восхищенного взгляда с корта. Надя тоже понаблюдала за юными спортсменами. Дима однажды показывал ей видео, как тренируется юный Джокович, но этим малышам до его вовлеченности далеко. То и дело отвлекались на поболтать, а когда дело доходило до игры, отбивали мяч абы как.

«Если бы мама такими глазами за Сашей смотрела, никуда бы он не рвался из дома, несмотря на все конфликты с отцом», – подумала Надя. Но про хоккей старшего сына Элеонора упомянула в своем блоге лишь единожды и то с сердитым смайликом: «Саня опять проиграл».

Митрофанова продолжала внимательно рассматривать Элеонору и под плотным слоем консилера, тонального крема и пудры смогла разглядеть проступавший под глазом синяк. Глава семейства, похоже, не только старшего сына воспитывает.

Надя встала рядом со столиком, где сидела Элеонора, и, когда ее сын смог выиграть у соперника очко (мама залилась счастливой улыбкой), спросила:

– Кто этот мальчик, который так красиво смэш забил?

– Андрей Стеценко, – гордо доложила женщина.

– Какого он года? – деловито спросила Надя.

– Тринадцать лет.

– Надо же! А выглядит, как будто уже ITF[6] играет. – Митрофанова к встрече подготовилась и теннисную кухню хотя бы по верхам изучила.

– На ай-ти-эф, к сожалению, только с четырнадцати допускают.

Судя по лицу мамы, она искренне считала: проблема только в возрасте. А разрешили бы участвовать – ее Андрюшенька всех бы порвал.

Надя подтянула стул, уселась рядом. Спросила:

– Вы не думали сына в теннисную академию отдать?

– Да нас уже приглашали. И в Муратоглу, и к Нику Боллетьери. Но отец считает: Андрюша мал еще, чтобы из дома уезжать.

– И очень зря. Только в хорошей академии возможен реальный прогресс.

– А вы, простите, кто? – наконец озадачилась Элеонора.

– Я спортивный менеджер. Ищу талантливых ребят. Экипировочные, рекламные контракты подбираю. Стипендии частичные или полные. Ваш сын мне очень понравился. А другие дети у вас есть?

Женщина не слишком охотно отозвалась:

– Еще старший. Пятнадцать лет.

– А он каким спортом занимается?

– Хоккеем. Но, честно сказать, не блистает.

– Ну, в хоккее истинные таланты позже раскрываются, – с умным видом произнесла Надя. – Третьяк вообще только в одиннадцать лет в спорт пришел.

– Сашка занимается, как положено. С четырех, – отмахнулась мать. – Только лентяй, каких свет не видывал. Потому и не добился ничего. В четвертой «пятерке» сейчас, и то скоро вышибут.

– Но он в турнирах федерации хоккея Москвы играет? – уточнила Надя.

– Да не играет он. На скамейке запасных сидит.

– Ну, кто у нас запасной – в Канаде облизывать будут, – заверила Митрофанова. – Я почему про старшего спросила. У меня сейчас как раз несколько интересных предложений. Не по теннису – именно по хоккею.

– Даже слушать не буду. Отец все равно его никуда не отпустит, – покачала головой Элеонора.

– Почему?

– Саша у нас мальчик… э-э… нестабильный. Может выпить, покурить. Дерется. Муж боится, что без надзора может окончательно с катушек сорваться.

– Ваш муж, я так понимаю, просто плохо знает спортивную кухню, – тонко улыбнулась Надежда. – А мои клиенты вам бы подтвердили: для избавления от вредных привычек академия куда эффективнее, чем, скажем, кадетский корпус. Вояки ребят тупо муштруют. А спорт развиваться дает. С территории никуда, а там полный контроль. Никакого, разумеется, алкоголя и сигарет.

Элеонора сдвинула аккуратно подведенные брови. Спросила:

– А какие-то предложения для Андрюши у вас имеются?

– Он входит в сборную Москвы?

– Пока нет, но…

– А первые-вторые места на международных турнирах занимал? – перебила Надя.

– В Болгарии дошел до четвертьфинала. И однажды турнир в Новой Усмани выиграл.

– Это Словакия?

– Нет, – смутилась мама. – У нас. Под Воронежем.

– К сожалению, подобные достижения наших спонсоров не впечатлят, – отрезала Надя. – А вот хоккейная команда – даже если только в четвертой «пятерке»! – серьезная заявка. Со старшим сыном я могла бы помочь.

– Но вы Сашку не видели даже.

– Если вашего сына зовут Александр Стеценко, то видела, – лихо соврала Надя. – Да, немного расхлябанный. Но дерзкий и смелый. Для хоккея – самые нужные качества. Он на подкатки ходит у вас?

– Нет.

– Почему?

– М-муж считает: чего деньги тратить? Все равно из него толка не будет.

– Поразительно. Если он так катается без дополнительных тренировок, у вас вообще не сын, а алмаз! Но его огранкой должны вы, родители, заниматься.

Андрюша – очень вовремя для Нади – проиграл гейм. В ярости швырнул ракетку, начал топтать ее ногами. Митрофанова усмехнулась:

– А младшему вашему явно характера не хватает. Ярость надо в бою демонстрировать, а не после него.

– Андрей! Двадцать отжиманий! – закричал с корта тренер.

Но Стеценко-самый-младший даже не слышал – продолжал топтать несчастную ракетку.

– Да, рановато. Мы такое только Нику Кирьосу позволяем, – снисходительно улыбнулась Надя. – А по поводу старшего сына подумайте. Сейчас упустите – потом всю жизнь будете жалеть.

* * *

Надя была уверена: зерно раздумий в недалекую головушку мамаши Стеценко ей удалось заронить. И решила не останавливаться. Пока ехала домой, продумывала, что еще можно сделать. А когда оказалась в тишине квартиры, открыла форум мастеров «Кайроса». В сообществе состояли люди самых разных профессий. У многих из них в своих сферах возможности имелись неограниченные.

«Как приятно просить не компрометировать, а, наоборот, дать шанс ‟заблудшей овце”», – подумала Надя.

Нашла всех, кто имел прямое или косвенное отношение к спорту.

И написала несколько писем.

* * *

Пока что Дима в своих изысканиях топтался на месте.

Подозреваемых по-прежнему оставалось четверо.

Марьяна. Отец Аленки Евгений Шмелев. Водитель из Бельска Михаил Симаков. И самая загадочная фигура – Зевс.

Убить Асташину мог каждый из них. Марьяна имела возможность подсыпать яд в «Спартаке». Шмелев, судя по его агрессивной реакции, вероятно, все-таки встречался с горничной Ангелины и мог вовлечь ее в заговор. Симаков вез телеведущую на злосчастную вечеринку. А Зевс – ее сосед, что тоже открывало неплохие возможности.

С мотивом оказалось сложнее. Шмелев, понятно, хотел отомстить за дочь. Симаков – за унижение отца и нищету. Марьяна (по неведомой пока причине) тоже Ангелину терпеть не могла. А вот зачем Зевсу убивать Асташину?

Этого Дима пока не понимал. Но страстное желание главаря «Кайроса», чтобы в смерти телеведущей обвинили несчастного ученого Шмелева, несомненно, настораживало.

«Вообще очень странно, что Зевс – как он сказал, случайно – оказался в лесу ровно в том месте и в тот момент, когда Шмелев встречался там с горничной. Да, с кем-то столкнуться можно где угодно. Но именно с горничной и точно накануне убийства? Больше похоже, что Анатолий Юрьевич специально выслеживал. Только кого? Шмелева – или эту, как ее, Марту?»

Димин, можно сказать, новый «начальник» с претенциозным именем Зевс его вообще изрядно озадачивал. С одной стороны, непримечательная внешность и ничтожная официальная должность. А с другой – непомерные амбиции. Коттедж в элитном поселке, якобы доставшийся в наследство. И способность объединить и повести за собой далеко не глупых людей.

Полуянов не знал точных цифр, но, по его прикидкам, в «Кайросе» не меньше тысячи простых участников, а «мастеров» – под сотню. И Надя с ее скромным социальным статусом там скорее исключение. Митрофанова же и рассказывала, гордая от своей причастности: «У нас и из мэрии есть, и из полиции, и даже два депутата!» Все эти успешные-состоявшиеся с удовольствием играют в «тимуровцев». И побаиваются грозного Зевса.

«Нужно присмотреться к нему повнимательней», – решил Дима.

В открытых источниках Анатолий Юрьевич Самоцветов проходил исключительно как сотрудник различных фондов. Он координировал сборы средств. Появлялся на благотворительных базарах и вечеринках. В эпистолярном жанре не блистал: несколько его статей на навязшую в зубах тему, как важно творить добро, вызвали у Димы приступ острой зевоты.

«Официально тебя за жабры не возьмешь», – в азарте подумал журналист.

Но у него, по счастью, имелись и другие возможности.

Первым делом он пробил Самоцветова по базе собственников жилья.

Тот владел двумя объектами недвижимости. Малогабаритная двухкомнатная квартира в Москве – судя по адресу, в ней они и встречались. И частный дом на двести сорок квадратов, участок