Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Герцог улыбнулся:

– Прямо как ваш предок, Карл Великий. Или другой ваш предок, Святой Людовик, в Крестовом походе против неверных. Да, я верю в это, – он посмотрел на ее высокую стройную фигуру и сияющее лицо, словно у юного рыцаря. – Как же вы выросли! – неожиданно добавил он, когда осознал, что она почти одного роста с ним (около метра восьмидесяти). – Опять-таки сказывается кровь настоящих Гизов.

Он положил руку на плечо племянницы; ее кости были тонкими, несмотря на высокий рост.

– Неужели во мне нет ничего шотландского? – спросила она, и герцог не понял, какой ответ она хочет услышать. Странно, обычно он мог читать ее мысли. – Ни следа от Стюартов?

– Может быть, когда вы одеваетесь б la savage[19]и кутаетесь в меха и пледы, – осторожно сказал он. Она оставалась хорошенькой даже в варварском костюме, который иногда надевала.

– Это внешнее, а я имею в виду внутреннее, – настаивала она.

– Что ж, вам нравятся шотландские музыканты, вы держите их при себе и часто слушаете эту… необычную музыку.

– Мне приятно ее слушать, – заявила Мария.

– Это доказывает ваше шотландское происхождение, – с улыбкой заметил герцог. – Для наших ушей это непривычные звуки.

Позолоченные настольные часы с мелодичным звоном начали отбивать одиннадцать часов.

– Вам они нравятся? – спросила Мария.

– Да, очень нравятся. – Герцог посмотрел на циферблат с черными цифрами на слоновой кости. Часы имели небольшую золотую подставку и календарь лунных фаз, где лик луны имел мечтательное выражение.

– Я подарила их самой себе, – призналась она. – Не знаю, почему мне так нравятся большие и маленькие часы.

– Да, я помню удивительные часы в виде черепа, которые вы подарили своей… Как вы их называете? Своей Мари.

– Ах, это… – Мария выглядела смущенной. – Эти часы с колокольчиком внутри маленького серебряного черепа и выгравированными символами вечности показались мне забавными. А Мэри Сетон в последнее время стала очень набожной. Эти часы достаточно маленькие, и их можно принести в церковь. Мне показалось, что монах мог бы горячо желать такую вещь.

– Монахи не должны иметь горячих желаний. – Герцог снова улыбнулся, и длинный боевой шрам на его щеке, тот самый, из-за которого его прозвали le Balafre, искривился по шву.

– Зато другие жаждут обладать их имуществом, – возразила Мария. – Например, старый Генрих из Англии: он просто выгнал монахов и отобрал все, что они имели.

– Если позволите, Ваше Величество, то, по крайней мере, он действовал открыто, в отличие от вашего отца, назначившего своих дворян и бастардов «светскими аббатами» в богатых монастырях, чтобы они могли забирать все, что захотят. Даже ваш сводный брат Джеймс Стюарт пользуется богатствами этого… кажется, Сент-Эндрюса? А ведь с виду он такой степенный и благочестивый!

Герцог недолюбливал ханжеское благочестие. Он дважды встречался с Джеймсом Стюарта, и оба раза ему это не понравилось.

– Фактически ваш отец сделал «настоятелями» всех своих бастардов, – продолжал он. – Он обеспечил их за счет церкви. Джон Стюарт – настоятель Колдингэма, Роберт Стюарт – настоятель Холируда, другой Джеймс – настоятель Мелроза и Келсо, еще один Роберт – настоятель Уитхорна, а Адам Стюарт – настоятель картезианского монастыря в Перте. Настоящая семейка святых!

Мария почувствовала гнев, услышав нападки на своего отца.

– А разве во Франции дела обстоят иначе? Как получилось, что трое ваших братьев стали князьями церкви? Два кардинала и один великий магистр ордена Святого Иоанна в Иерусалиме? Мой дорогой дядя Шарль стал кардиналом всего лишь в двадцать три года. А кто сделал его кардиналом? Король Франции. Было ли это наградой за безупречную и богобоязненную жизнь?

Герцог был застигнут врасплох. «У нее есть характер, – подумал он. – Это нехорошо. Она станет идеальной королевой лишь в том случае, если будет послушной. В последнее время она задает слишком много вопросов».

– Пусть он сам ответит, – ровным тоном произнес герцог, увидев, как камердинер отворяет дверь перед запоздалым гостем, которого ожидали к половине одиннадцатого.

– Pardon, pardon! – воскликнул кардинал. – Прошу прощения за опоздание.

Улыбка озарила его худощавое лицо, когда он подошел к Марии и герцогу. Его глаза были бледно-голубыми, как мартовское небо над Луарой, а матовый цвет лица мог бы придавать ему особое очарование, если бы не слабый подбородок, который казался еще более безвольным из-за жидкой раздвоенной бородки, словно приклеенной к нему. А ее жесткие волоски запутались в его безупречно отглаженном и накрахмаленном воротничке. «Зачем он носит эту гадость?» – уже не впервые подумала Мария. Она всегда надеялась, что в следующий раз дядя появится без бороды, и каждый раз испытывала разочарование.

– Я принес много новостей, как хороших, так и плохих. – Он похлопал по бархатной почтовой сумке.

– Может быть, сначала поедим? – спросил герцог. – Любые новости лучше переваривать на сытый желудок.

В последнее время он соскучился по хорошей еде. Во время недавней кампании под Кале он довольствовался скудным зимним рационом простых солдат. Однако неожиданная атака в январе позволила выиграть битву… Теперь он мог нагулять жирок, прежде чем вернуться к военной кампании и очередным лишениям.

– В самом деле, – согласилась Мария и проводила их к обеденному столу, установленному в дальнем конце комнаты. Она совершенно непринужденно заняла почетное место во главе стола; в конце концов, она была правящим монархом. И, случись ей обедать не под королевским балдахином, она чувствовала бы себя такой же обнаженной, как если бы явилась к столу без одежды.

Она кивнула слугам, которые стали приносить блюда – всего около тридцати. Хотя большей частью это была обычная еда – фаршированные угри и лещи, цыплята в винном соусе, гуси и утки, – она постаралась обеспечить парочку деликатесов, которые было трудно достать в это мрачное время года, когда свежие продукты встречались редко. До весны оставалось еще далеко.

Слуги открыли блюдо с яблочным пирогом, который произвел должное впечатление на кардинала. Мария довольно улыбнулась, так как кардинал слыл сластеной и постоянно любил дегустировать новые блюда за столом. Золотой вилкой он отломил себе щедрый кусок, и его борода закачалась вверх-вниз.

– Великолепно, моя дорогая. Действительно, очень вкусно. – Он улыбнулся и отпил глоток сладкого бодрящего вина из Анжу в венецианском хрустальном бокале. В его глазах светилось чувственное удовольствие.

Когда с последними сладостями покончили, Мария уже изнывала от ожидания.

– Какие у вас новости? – спросила она. – Пожалуйста, не медлите!

– Вот они. – Кардинал улыбнулся и смахнул крошки с бархатного рукава. – Война идет так хорошо, как будто сам Бог на нашей стороне. Филипп и его английские псы поджали хвосты… – Он выждал паузу. – Но это новости для моего брата. Для вас, ma mignonne[20], я только что получил известие из Шотландии. Условия брака одобрены, и девять полномочных представителей, включая вашего брата Джеймса и некоторых высших вельмож, отправятся в плавание на следующей неделе. Здесь они подпишут все необходимые документы и… будут присутствовать на вашей свадьбе с дофином Франциском.