Нельзя - Лаура Тонян

Придурок!

«Давай же, ну давай же ты!»

У меня не оставалось другого выхода. Чтобы разыгранная мной постановка не пошла ко всем чертям, я немного привстала, потянулась вперед и чмокнула в губы Дино. Он, конечно, опешил, и все-таки не впал в замешательство: тут же завел мне за ухо прядь и поцеловал по-настоящему, очень нежно, чувственно. Я уже и не знала, радоваться ли, что Дино быстро нашелся в этот раз с ответными действиями, или расстроиться, что произошли отклонения от моего плана. Я не отвечала на поцелуй, просто разрешила себя поцеловать. Это ведь две разные вещи.

— Тебе придется многое мне рассказать, ты ведь это знаешь, да? — водрузившись на кушетку рядом со мной, обрадованно проурчала Элен.

Один из парней, учившийся с нами вместе, по-дружески похлопал Дино по спине. Парень, секунду назад согревающий мою щеку своей ладонью, был вынужден отойти, давая дорогу дюжине дотошных девчонок. Он не отрывал глаз от меня еще с полминуты, но потом отвернулся, отвечая на вопрос товарища.

Внезапно все забыли о том, почему мы-таки оказались здесь. Мое здоровье больше не вызывало ни интереса, ни вопросов. Всем хотелось узнать, когда мы с Дино начали встречаться, влюблена ли я в него и, разумеется, самое главное — был ли уже у нас с ним секс. Я лишь открывала рот, чтобы сказать, что хотела бы поехать домой и отдохнуть, но мне не удавалось и слова вставить из-за сонмища настойчивых голосов. Абстрагировавшись, я, наконец, отважилась перевести взгляд на Алистера. Броня, которую я считала чрезвычайно надежной, треснула и обнажила все мои нервы. Я чувствовала, как сводный брат без труда снимает с меня священные защитные слои — один за другим, один за другим.

Взгляд его свинцовых глаз и сканировал, и пронзал насквозь. Он с такой силой сжал зубы, что на скулах набухли желваки, а губы превратились в одну тонкую белую линию. Я не могла видеть его кулаков, поскольку руки он спрятал в карманах брюк. Темный стильный пиджак был расстегнут, а полы его отведены назад. Не знаю, поверил ли Алистер в этот спектакль, но он не выглядел ошеломленным, увы. На его лице не отражалось ни смятения, ни растерянности, и я все больше хотела знать, о чем он сейчас думал. Я донельзя желала, чтобы сводный брат ни на йоту не сомневался в моем увлечении Дино!

Ну пожалуйста.

Надо было предполагать, что моя мать заявится и сюда. Ее голос добрался до палаты раньше, чем она сама. С быстротой молнии сборище неравнодушных парней и девушек разлетелось в стороны, ведь внутрь влетела дьяволица-мама. Она буквально кипела от злости! Удивительно еще, что по дороге в больницу на ее голове не проступили рога Сатаны.

— Ты! — она угрожающе двинулась в сторону Алистера, тыча в него указательным пальцем. — Это все из-за тебя! Это уже дважды, — мать пальцами продемонстрировала двойку, — когда моей дочери угрожает опасность по твоей вине! Спасибо директору школы, за то, что поставил меня в известность, не то никто и не удосужился бы мне сказать! — а вот это уже предназначалось для меня.

К счастью, рядом с ней вдруг оказался мой отчим. Гералд схватил маму за плечи и негромко попросил ее успокоиться. Он был совершенно прав: для всех очевидцев разворачивающая сцена станет захватывающим шоу, если не прекратить все моментально.

— Мама! — я неосознанно вступилась за сводного брата. — Пожалуйста, перестань. Алистер не виноват, я сама решила его защитить. Тот пьяный кретин меня всего лишь нечаянно поцарапал, — мимолетом рукой коснулась перевязанного плеча, — но он мог навредить Алистеру куда более серьезно.

Мать всплеснула руками, в одной из которых держала белый маленький клатч.

— Почему это?

— Потому что Алистер его не видел! — выйдя из себя, я на нее накричала.

Я не хотела так вести себя с ней, но, видит бог, она меня вынудила. Гералд держался бесконечно надлежаще и должен был служить примером моей матери. Он сначала подошел ко мне, осведомился о том, как я себя чувствовала, а затем поспешил к сыну, потрепал по-отцовски того по плечу, бросив несколько слов. Извинившись и попрощавшись, кое-кто покинул палату. Потом ушли еще несколько человек. Потом еще. И, в конце концов, здесь осталась только наша ненормальная семейка, Элен, Дино и врач, который только что составил всем нам компанию.

Мама так же полыхала гневом и презрением. И доктор, будто почувствовав это, старался держаться от нее подальше. Я прекрасно понимала его. Врач был доволен моим состоянием, убедил мою мать, что я в полном порядке, при мне подписал письменное заключение о лечении и, пожелав скорейшего выздоровления, оставил нас. Но как только доктор ретировался, мама снова стала нападать на Алистера. Спрыгнув с кушетки, и начав поспешно собираться, я напомнила ей, сколько раз по ее же просьбе он помогал мне. Гералд меня поддержал, хотя его сын попросил не вмешиваться в наш с матерью разговор. Он собрался было вообще покинуть палату, но тут Дино схватил мой рюкзак, повесил себе на плечо и, обняв меня, подтолкнул к двери. Я машинально метнула тревожный и слегка растерявшийся взор на своего сводного брата. Его ладонь на долю секунды замерла над ручкой двери. Он одарил Дино долгим тяжелым взглядом, но, в два счета опомнившись, поторопился удалиться.

Мы с Дино медленно зашагали вперед по больничному коридору. Он пока не спешил задавать вопросы и строить планы на будущее. Внезапно звуки вокруг стали приглушенными и нечеткими, словно все происходило где-то под водой: надоедливое чириканье Элен, угрозы матери подать в суд на владельца ножа и мое невнятное «нет» на это, твердые шаги Алистера впереди. Я была сосредоточена только на том, как он уходил.

Он уходил.

Я никогда не прощу себя, если сегодня безвозвратно все испортила, если у меня больше не будет шансов на исправление, если не смогла заставить Алистера ревновать по-настоящему. По-животному.

Двое полицейских и парниша, наградивший меня шрамом на всю жизнь, замаячили на горизонте. Один из легавых несколько грубо двинул худощавого мальчика в спину, из-за чего тот споткнулся на ровном месте. Хорошо, что он сумел удержать равновесие. Посторонний шум постепенно становился различимее и отчетливей. Но я все еще продолжала находиться в некой прострации и пыталась переварить произошедшее. Полицейский спросил меня, хочу ли я написать заявление. И я ответила, что нет, не хочу. Парнишка напротив, имени которого я так и не запомнила, засветился от счастья. Кажется, мое решение ошарашило всех. Представителей власти, в том числе.

Пройдя мимо них, я едва перебирала ногами. Голова кружилась, хаос понемногу поглощал меня, и я боялась, что могу не справиться. Я ругала себя, это правда. Я мысленно обвиняла себя в грядущем абсолютном безразличии Алистера. Конечно, мне было не до «неуловимого преступника». Мать, подбежав, переспросила, все ли правильно она поняла? Я подтвердила, что претензий к соученику школы не имела.

Мы с Дино двинулись дальше.

Мама незамедлительно устроила очередной скандал.

Джоселин