Звезды немого кино. Ханжонков и другие - Марк Кушниров

Виктор Шкловский: «Сценарий должен быть написан сценаристом вместе с режиссёром. На определённых актёров. Не перегруженным. Не схематичным: т. е. содержащим моменты, которые можно было бы патентовать»... и т. д. аж до семи условий.

Всеволод Пудовкин (огромнейшая и не очень вразумительная статья): «Присылаться должны темы и краткие либретто с указанием общей установки сценариста на предлагаемую вещь... Опыт производства показывает, что отдавать предпочтение определённой форме картины — преступление против нужных, насущных задач широкого общественного порядка...»

Можно посмеяться над этими попытками что-то сказать, что-то невнятно выдавить. Но факт есть факт: это всё было путаной, пустой, никчёмной и всё же — вот ведь парадокс! — некой реальной творческой суетой. Творческим азартом.

Так и остался сценарий — плохой ли, хороший — этаким скромным трудягой, зависимым и подвластным режиссёрскому свершению...

Я нарочно не хочу и не собираюсь искать в биографии Александра Ханжонкова какие-то сомнительные детали. Он был честным и умным человеком, и те мелочные, те горькие примеси, что ему приходилось порой глотать, легко (я ручаюсь за это) списать на счёт его непростой профессии. Он был в ответе за каждый созданный им фильм — при том, что истинных супротивников, то есть конкурентов, кроме «Братьев Пате», Тимана и Дранкова у него, по сути, и не было.

Больше мешали неопытность, отсутствие необходимой техники и умелых работников — с самого начала, с самых первых шагов. Крайне необходимым был, например, кинооператор — Сиверсен старался быть старательным, но работал неумело. Пришлось искать другого. Другой довольно скоро (и удачно) появился — это был опытный профессионал Луи Форестье, сотрудник сначала временный, потом постоянный и, наконец, оставшийся в России навсегда.

Иногда случались болезненные стычки с прокатчиками фильмов. Кое-кто из них пытался контрабандно выдать негласный сеанс. Или, дополнив фильм какой-то нехитрой музыкой, повысить оговорённую цену просмотра.

Были и другие передряги. К примеру, появление новой фигуры, бесцеремонной и громогласно возжелавшей приобщиться к кинематографу, — а именно Роберта Перского, — заставило Ханжонкова изрядно поволноваться. Неумелый «новобранец» без разрешения Анны Львовны Толстой (наследницы великого писателя) взялся за «Живой труп» и снял его. Разразилось общее негодование, в котором едва ли не главную роль сыграл Ханжонков. В итоге фильм был не только снят, но и «снят» вообще.

Важной проблемой было расширение аудитории. Экранизации классики и масштабные исторические постановки привлекали, помимо первоначального невзыскательного зрителя, образованную публику обоего пола. Другой целью была такая широкая (хотя часто и безденежная) прослойка, как молодёжь и даже дети.

Из записной книжки Ханжонкова: «Молодёжь, учащиеся, студенты просто любили ходить в синематограф, увлечённые самим “чудом”. Цены были доступными: 5 копеек за билет для низшей школы, 10 — для средней, для студентов — 20. Это был очень благодарный зритель и выгодный: по много раз смотрящий один и тот же фильм, нередко приходящий в сопровождении взрослых. Кинематограф уже в первых опытах — в программе Люмьеров, напоминающей “домашний альбом”, — заявил свой широкий, вневозрастный, семейный адрес».

Дети и взрослые с одинаковым увлечением смотрели «Политого поливальщика», феерии Жоржа Мельеса, мультипликации Владислава Старевича, фильмы о животных, сказки Пушкина. Однако первые отечественные детские фильмы — о детях, с участием детей, специально для них — появились лишь в 1912 году. А родиной их стала страна Чарлза Диккенса и Льюиса Кэрролла. Английские фильмы самого начала века «Маленький доктор», «Мышь в художественной школе», «Алиса в стране чудес» с огромным успехом шли по всему миру...

Игровое кино вначале осознавало и позиционировало себя «только для взрослых». Фильмы, действие которых разворачивалось в доме, в семье, были драмами или комедиями любви, измены, адюльтера, а не отношений родителей и детей. Героини чаще всего были бездетны. Редкие роли детей, как и в театре, играли взрослые.

Одно из самых важных деяний Ханжонкова (впрочем, активность в этом деле проявил и Дранков) касалось научно-просветительских кинолент на сельскохозяйственную тематику. Несмотря на явную убыточность этого дела, он привлёк группу молодых учёных из самых разных областей науки и техники, чтобы они читали лекции, рассказывали людям (особенно юным) о научных сенсациях, о будущих уникальных свершениях. И так продолжалось несколько лет — в том числе и военных.

Конкурентом Ханжонкова по части научно-популярных фильмов был не только Дранков, но и фирма «Братья Пате». Смешно, что картина «Пьянство и его последствия» снималась в сентябре 1912 года на печально известном Хитровом рынке, а через месяц на том же рынке снималась совершенно аналогичная картина «Пасынки судьбы». И это не было случайностью. Так стихийно и безоглядно творилась конкуренция.

...Одно время внимание Ханжонкова занимала деятельность учёного Ивана Христофоровича Озерова, видного экономиста, который страстно (и наивно) увлёкся кинофикацией в школьных и внешкольных формах. Он мечтал перестроить всю школу, создать свои кинотеатры, построить свою плёночную фабрику, изготовить собственную аппаратуру... и т. д. и т. п. Он был, конечно, утопистом, и Ханжонков быстро понял это — хотя его письменные контакты с учёным продолжались очень долго.

Между тем в июне 1912 года Ханжонков завершил строительство первой кинофабрики на Житной улице, а через год открыл свой кинотеатр на Триумфальной площади в Москве. Начиная с 1911 года он стал непререкаемым авторитетом, председателем правления акционерного общества, куда вошли крупнейшие московские финансисты. И таковым числился вплоть до прихода советской власти — а точнее, до 1919 года, когда уже находился в Ялте, где не особенно успешно пытался возобновить кинопроизводство. А покинул он Россию едва ли не в последнюю эвакуацию из Крыма — в ноябре 1920 года.

Продолжение этого разговора — немного ниже, где речь идёт о финале «ханжонковщины».

Наверно, не слишком корректно называть первые наши киножурналы старинными или древними — им чуть больше сотни лет, — но по сути, по своему историческому смыслу они именно таковы. В моей коллекции старой периодики журналы эпохи немого кино кажутся мне самыми ценными раритетами. Признаюсь, особенно часто тянет меня пересматривать киножурналы самых начальных, десятых годов. Именно в эти несколько лет первобытная киношка окончательно и бесповоротно сделалась киноискусством. И наш отечественный кинематограф, называемый потом советским, стал, безусловно, одним из самых передовых.

Вот это преображение и зафиксировали наши первые, официально советские киножурналы. Это был точный слепок умонастроений народа — и прежде всего, конечно, самой образованной, самой амбициозной его части.

Однако справедливость требует отдать дань памяти и тем журналам, которые были их предшественниками — то есть журналам дореволюционным. Более того — как бы ни были различны идейные пристрастия советских и досоветских журналов, кровное, природное родство меж ними очевидно. Оно и неудивительно — ведь делали их часто одни и те же люди.