Наследники Богов. Книга 3. Тень змея - Рик Риордан

Насколько мне было известно, Анубис навещал Уолта уже не раз. Оба они не распространялись насчет тем своих разговоров, но раз Анубис проводник умерших в загробный мир, значит, предположила я, он готовит Уолта к смерти. Может быть, сейчас Анубис хотел предупредить меня, что этот час уже близок… как будто я нуждаюсь в напоминаниях.

Итак, что мы имеем: Анубис – вне доступа, Уолт – на пороге смерти. И если я обречена лишиться обоих парней, которые мне нравятся, то… ради чего, спрашивается, спасать этот мир?

Ладно, ладно, согласна, я слегка преувеличила. Но только слегка.

Плюс к этому моя мама в большой беде, а мятежники под предводительством Сары Джакоби собираются напасть на штаб-квартиру магов, которой управляет мой дядя.

Почему же тогда я испытываю что-то вроде… оптимизма?

У меня в голове начала зарождаться смутная идея – точнее, крохотный намек на шанс, слабый проблеск надежды на то, что способ одолеть Змея все-таки существует. В моем мозгу непрерывно крутились слова Анубиса: «Тень сохраняется. Должен быть способ вернуть душу из вечного забвения».

Если тень можно использовать для того, чтобы восстановить уничтоженную человеческую душу, можно ли сделать то же самое с тенью бога?

Я так глубоко задумалась, что даже не заметила, как мы дошагали до здания художественной студии. Хорошо, что Леонид меня остановил.

– Это быть портал? – спросил он, указывая на покрытый резьбой кусок известняка, выставленный во дворике.

– Ага, – кивнула я. – Спасибо.

Расскажу вкратце: когда я только начала посещать Бруклинскую академию, то прикинула, что было бы неплохо держать поблизости какой-нибудь древнеегипетский артефакт – на случай чрезвычайных ситуаций. Поэтому я поступила очень логично, а именно позаимствовала из соседнего Бруклинского музея обломок известнякового фриза. Ну правда же, в этом музее и так целая куча камней, вряд ли он сильно обеднеет, если я заберу один себе.

Само собой, вместо подлинника я оставила копию, а Элиссу попросила представить настоящий египетский фриз преподавателю в качестве собственного произведения по теме «Формы древнего искусства». Стоит ли говорить, что преподаватель очень впечатлился ее успехами и выставил «Элиссин» фриз во дворике, чтобы любоваться на него из окон студии. Кстати, на нем была изображена процессия плакальщиков на похоронах – по-моему, самый подходящий сюжет для школы.

Не могу сказать, что это был такой уж могущественный артефакт, но, в сущности, все реликвии Древнего Египта наделены некоторой магической силой, то есть являются своего рода магическими «аккумуляторами». При определенной тренировке любой маг может научиться использовать их в качестве «пускового устройства» для некоторых заклинаний, которые в ином случае не работают. Например, для открывания магических порталов.

Надо сказать, в этом виде магии я довольно-таки преуспела. Леонид неотрывно пялился мне в спину, когда я начала нараспев читать заклинание.

Большинство магов обычно выжидают определенного «подходящего момента» для открывания магических врат, и чтобы подгадать такой момент, они убивают целые годы на заучивание всяческих заумных графиков важных с оккультной точки зрения событий: дня и времени рождения того или иного бога, выстраивания в линию каких-нибудь звезд и прочего в том же духе. Наверно, по-хорошему мне тоже следовало бы этим заняться… но я не стала. Учитывая тысячелетия египетской истории, подходящих моментов в ней накопилось столько, что перерывы между разными этими моментами наверняка совсем ничтожные. Поэтому я просто начинала читать заклинание и продолжала до тех пор, пока не попадала на один из них. Оставалось только надеяться, что мой портал не откроется вдруг в какой-нибудь очень неподходящий момент. Потому что в таком случае последствия могут быть ужасны… но что это будет за жизнь, если не позволить себе капельку риска?

(Картер тут трясет головой и что-то нервно бормочет. Интересно, что это с ним?)

Воздух вдруг подернулся рябью, и прямо перед нами разверзлась дыра портала – стремительно вращающаяся воронка золотистого песка, – и мы с Леонидом, не раздумывая, прыгнули в нее.

Я была бы рада похвастаться, что мое заклинание сработало безупречно и мы тут же очутились в Первом номе, но, к сожалению, я чуть-чуть промахнулась.

Портал выплюнул нас примерно в сотне метров над Каиром, так что я вдруг обнаружила, что лечу в свободном падении сквозь прохладный ночной воздух прямо на сияющие внизу городские огни.

Нет, в панику я не ударилась. В моем арсенале была целая куча заклинаний, которыми я могла бы воспользоваться в такой ситуации. На худой конец я могла бы даже превратиться в хищную птицу – коршуна, хотя из всех способов путешествий это мой самый нелюбимый. Но прежде чем я успела решить, как мне действовать, Леонид схватил меня за руку.

Направление ветра тут же изменилось. Мы плавно заскользили к городу и мягко приземлились за пределами Каира возле груды древних развалин, которые, как мне было известно из прошлого опыта, скрывали под собой вход в Первый ном.

Я с восторгом уставилась на Леонида.

– Ты призвал силу Шу!

– Шу, – мрачно отозвался он. – Да. Необходимость. Я сделал… запретное.

Я радостно просияла.

– Да ты просто умница! Неужели ты научился следовать пути богов самостоятельно? Потрясающе! Я знала, что не стоит превращать тебя в слизняка!

Леонид поднял на меня умоляющий взгляд.

– Не надо слизняк! Пожалуйста!

– Это же был комплимент, дурачок, – сказала я. – Запретное – это хорошо! Сейди любит запретное! А теперь пойдем. Пора тебе познакомиться с моим дядей.

Не сомневаюсь, Картер стал бы долго и мучительно-занудно описывать подземный город в мельчайших деталях, с приведением точных промеров каждой комнаты, утомительной историей каждой статуи или иероглифа, а также замечаниями по архитектуре и устройству магической штаб-квартиры Дома Жизни.

Лично я намерена избавить вас от этого наказания.

О городе достаточно сказать следующее: он большой, он битком набит магией, и он находится под землей.

Готово.

В самом низу входного туннеля нам пришлось пройти по каменному мосту через пропасть, где мне преградил дорогу ба – светящаяся призрачная птица с головой какого-то знаменитого египтянина, которого мне наверняка следовало знать – и задал вопрос: «Какого цвета глаза у Анубиса?»

Карие, конечно. Ха. Наверное, он хотел подловить меня на таком легком вопросе.

Удовлетворившись моим ответом, ба позволил нам войти в сам город. Последний раз я бывала здесь полгода назад, и меня встревожило, как мало осталось в нем магов. Вообще-то Первый ном и раньше не был особенно многолюдным. За минувшие столетия древняя египетская магия постепенно захирела, все меньше и меньше молодых учеников стремились постигать магическое искусство. Но теперь упадок особенно бросался в глаза: большинство лавок в центральной рыночной пещере стояли пустые, никто не торговался у прилавков, пытаясь сбить цену на амулет-анх или пузырек скорпионьего яда. Одинокий скучающий продавец талисманов чуть встрепенулся при нашем появлении, но, увидев, что мы проходим мимо, снова приуныл.