Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков

По дороге в наш блок я пытался обдумать ситуацию, но мысли перебегали одна на другую и я так и не смог сосредоточиться. Анна была внешне спокойна, но по дрожащим рукам я видел, как тяжело дается ей такое спокойствие.

– Генри, ты знаешь причину? – сразу же спросила она, едва мы пересекли порог ее кабинета, – почему это началось? Или стоит ожидать нестабильности Хирона?

– Нет, Анна, я не знаю, я ничего не знаю и знать не хочу, – я подмигнул ей и продолжал спектакль, – у меня есть задание от руководства на Земле и я собираюсь его выполнить. Сотни людей занимаются этим на Земле, а я – в космосе, только и разница. Чем я хуже или лучше их? Ничем. И я еще только учусь. Меня не интересует движение каких-нибудь планет, малых или больших. Пусть себе движутся. Меня не интересует Хирон, – я опять подмигнул Анне, – даже если и не обнаружится, что Хирон может иметь какие-то ускорения, а так оно, наверное, и будет. Зачем ему менять свою скорость? С таким весом нужно обязательно лететь именно с постоянной скоростью. – Я посмотрел на Анну, и она кивнула головой, что поняла. Тогда я продолжил: – А сейчас мы хиромантией займемся. Аннушка, дай-ка мне свою правую руку. Давай разберемся, где у тебя линия жизни? Вот она. Длинная линия, просто превосходная линия, жить будешь лет этак до ста. А теперь давай посмотрим другую руку. Ага, тоже длинная линия. В общем, что я могу тебе сказать? Ждет тебя в казенном доме червовый интерес.

Я взглянул на Анну и увидел в ее глазах слезы. Она плакала и благодарно улыбалась мне. Я ободряюще сжал ее руки и сказал:

– Ты займись пока чем-нибудь, а я пойду к Петерсону, узнаю, можно ли дать радиограмму на Землю с моим отчетом. В нем я напишу, что научился разбираться в линиях руки и попрошу инструкции, как мне это использовать на корабле. Ты поможешь мне написать отчет? Я мог бы и сам, да только никто, кроме меня не поймет. А нужно, чтобы поняли и на Земле. Ты меня понимаешь?

– Да, Генри, я помогу тебе. Приходи поскорее, и мы займемся отчетом, – сообразительная помощница у меня, цены ей нет.

Я вышел из комнаты и отправился к кабинету начальника. На удивление, Петерсон был на месте. Мне не хотелось вступать с ним в пререкания, поэтому я просто спросил, когда я смогу отправить свой отчет. Он ехидно улыбнулся:

– Накропали отчетец? Превосходно. Я буду очень рад с ним ознакомиться, – это прозвучало, как приказ, – давай посчитаем. Дня три буду внимательно его изучать лично я. Потом, если все нормально, то я вынесу его обсуждение на Ученый совет института. Он состоится послезавтра, но я не успею подготовить его к этому дню. Значит, через девять дней. Обсудим на совете, сделаете затем доклад более подробно и, пожалуйста, отдавайте его в Совет директоров. Он состоится через пять дней, но мы на него не успеваем. Тогда, если он собирается один раз в две недели, то через девятнадцать дней он мог бы уже уйти на Землю, но это уже решит Совет, когда отправить, да еще нужно согласовать со службой связи. При самых минимальных сроках, я думаю, что около месяца. Но вы можете не переживать. Датой сдачи отчета является предоставление его здесь, а не на Земле. Иногда случаются накладки, и информация теряется, сам понимаешь, космос дело тонкое. Один наш физик отправлял информацию, так она пришла на Землю спустя восемь месяцев. И, хотя его отчет каким-то образом затерялся, я его восстановил и благополучно отправил. А, так как он был здесь зафиксирован, то компания, заказавшая его работу, не стала предъявлять нам претензий. Я надеюсь, что вас это устраивает, сэр? – его тон заставил меня взглянуть ему в глаза и я обмер. Точно такие же, как описал сержант. Все подтверждается. Атака началась. Сколько будет таких Петерсонов на станции? Я сам не смогу отправить отсюда никакой информации. Это ясно как день. Я сидел возле стола Петерсона и у меня понемногу начала усиливаться боль в голове. Я снова взглянул ему в глаза и больше не мог оторвать взгляд. Что-то начало проникать в мою голову. Боль усиливалась, я начинал терять сознание… Раздался стук в дверь и боль отпустила. Я без сил откинулся на спинку стула. Вошел один из сотрудников и принес дискету. Я воспользовался его приходом и, буркнув «спасибо», поспешил к выходу. Уже возле двери я услышал:

– Мы еще не договорили с тобой, Генри. Я думаю, вы меня вскоре навестите, не правда ли? Вместе с вашей сотрудницей. Например, сегодня к концу дня.

Я промолчал и выскочил в коридор, вслед мне несся хриплый смех. Я добрался до своего нового рабочего места и плюхнулся в кресло. Анна села на подлокотник и начала гладить мои волосы.

– Генри, ты очень сильно переживаешь и совершенно не можешь держать себя в руках, – начала она читать мне мораль. Хороша подруга, побывала бы в моей шкуре, не так запела бы. Я зло посмотрел на нее, но Анна улыбнулась, зля меня еще больше.

– Ты не представляешь себе, что произошло, а учишь меня, как надо делать, и что я еще не научился. Ты знаешь, что Петерсон пригласил нас обоих к себе в конце дня? Ты сама сможешь к этому подготовиться? – закричал я на нее, уже не совладав со своими чувствами, – ты знаешь, какое это будет испытание? И что мы потеряем, если ты выдашь лишнюю информацию!

Я сбросил ее руку и вскочил. Комната была большая, и я забегал по ней по кругу, наверное, как цирковая лошадь. Анна смотрела на меня и ждала того момента, когда я хоть немного успокоюсь. В конце концов, я устал.

– Ну что ты на меня смотришь? Не видела давно? Я же тебе говорю, что Петерсон вызывает к себе нас обоих. Это ты понимаешь? – для большей убедительности я покрутил пальцами возле виска.

– Именно это я понимаю, – снова улыбнулась она, – случай, конечно, неординарный. Обычно его аудиенции ждешь очень долго. Ничего страшного, сходим к нему, поговорим. Ты больше никуда не уходи, посиди и отдохни. Ко мне недавно заходила подруга, наверное, скоро опять зайдет. Хочет занять у меня деньги на подарок своему отцу. И представляешь, какой подарок – телеграмму! Ее стоимость тянет на средний автомобиль на Земле. А ей хочется передать десяток строк! Не перевелись еще сентиментальные люди, – она лукаво смотрела на меня. Мое настроение менялось с головокружительной быстротой, проходя все стадии. Я сел и благодарно посмотрел на мою спутницу. Мне очень, очень повезло. Жалко, что я не могу сейчас встать и поцеловать ее. Какая связь между подругой и благодарным поцелуем?

– И ты решила занять? – как можно более ровным голосом проговорил я, – может быть, ты ее отговоришь от этого поступка?

– Ей очень хочется, как я ее отговорю? Человек она честный, я с нее даже расписки не возьму, тем более, что она моя близкая подруга.

– Ладно, поступай, как знаешь. Чем ты предлагала мне заняться? – я был уверен, что Анна давно все продумала.

– Ничто так не успокаивает, как чтение. Как ты относишься к детективам? Ничего? Я недавно читала один романчик, – Анна быстро выбрала нужный файл, видимо, уже все было подготовлено!

Роман назывался «Сны разведчика». Как раз на злобу дня. Рискованно, конечно, но что можно сделать, надо спешить. Я углубился в чтение. Автор настолько подробно описывал все действия разведчика, будто это был учебник по разведывательному делу. Читать я научился быстро, страницу запоминая за пять-десять секунд, чем очень гордился. Судя по читаемой книге, я смог бы быть неплохим разведчиком, да вот только коленки подвели, дрожат частенько.