Изумрудная скрижаль - Ирина Калюжнова

– Вы знали, чем наш сын занимался? – спросил отец Сени.

– Нет, откуда мне было знать.

– Но Вы же видели, как он живёт.

– Я ни с кем из его окружения не была знакома. Он только собирался представить меня своим друзьям.

Лиза хотела было изобразить слезу в голосе или всхлипнуть. Но под взглядом отца Сени передумала.

– Причём здесь друзья, разве всё что у него было, можно приобрести честным трудом? Мы вот всю жизнь работали и остались даже без квартиры. Потому что никогда не пресмыкались.

Лиза кивнула. Не перед кем не пресмыкаться, очевидно, была у отца Сени навязчивая идея, впрочем, и у Сени тоже, только в каком-то извращённом виде.

– Я и сейчас не знаю, чем он занимался, – пробормотала Лиза. Вроде какая-то фирма.

Отец и мать Сени переглянулись. Отец снова налил всем из бутыли, но пить не стал.

– Фирма, – сказал он, – да это же сплошной бандитизм, подмяли под себя, таких же мошенников и с них и имеют. Сенька как-то напился и хвастаться начал, что его Хвост на филиал поставил. Полный говорит я теперь хозяин. Грабить других хозяин вот радость то.

Мать Сени очень тихо и ласково дотронулась до его рукава, и он моментально замолк. Говорить в таком тоне о сыне, сразу после похорон, конечно, же не годилось. Лизе смотрела через стол на родителей Сени. Они совсем ещё не старые и здесь в своём доме казались моложе, чем там на кладбище. Они потеряли единственного сына и, казалось, такое горе не может ни ослабнуть, ни закончиться, но было совершенно очевидно, что оно уже слабело и скоро кончится. Ведь сын давно фактически умер для них, они найдут утешение в своём хозяйстве и в своей взаимной привязанности. Лизе было ясно, что они до сих пор очень любят друг друга, это было так очевидно, что даже вызывало зависть.

Мать Сени поднялась, подошла к шкафу и достала старый семейный альбом в потёртом бархатном переплёте, и обратилась к Лизе.

– Идите сюда.

Лиза встала, обогнула стол и склонилась над альбомом. Мать Сени листала плотные картонные страницы. Она не плакала, вспоминая, и Лизы создалось впечатление, что она хочет, что – то доказать себе, своему мужу и Лизе.

– Он совсем не таким был, он хорошим был добрым, – говорила она, – и друзья у него были хорошие. Вот смотрите.

И она ткнула пальцем в фотографию. Лиза заглянула в альбом. Со старого пожелтевшего снимка, на Лизу улыбаясь, смотрели три парня, одним из которых был Сеня. Сеня стоял посредине, положив руки на плечи друзей.

– Вот это Саша, – говорила мать Сени, а это Рос. Лиза вздрогнула. Лицо того, кого назвали Рос было повёрнуто слегка в профиль. Возможно, кончик носа слегка спускался вниз, но самое главное стрижка, волосы более длинные, чем принято у мужчин.

– Они хорошие ребята были, – вздохнула мать, – и учились оба, не помню точно как называется, ну в общем цветы, выведение новых сортов.

– В техникуме зелёного строительства, – подсказал отец Сени, – в нём такое небольшое отделение было-«Цветоводство».

– Сеня мне ничего не говорил про цветы, – сказала Лиза. И почувствовала, как над столом повисла тяжёлая тишина.

– А где они теперь эти ребята, – спросила Лиза, чтобы разрядить обстановку.

– А нет их, теперь нет, – ответил отец Сени. – Как с Сенькой связались, так и пропали.

– Ну зачем так говорить, – вмешалась мать Сени тихо и не очень уверенно, – это несчастные случаи были.

– Несчастные случаи, – переспросила Лиза.

– Что-то слишком несчастные и слишком случайные случаи, – сказал отец Сени.

– Конечно несчастные случаи, – возразила мать Сени горячо.. – Саша утонул.

– Утонул, – сказал отец Сени, – ну кто бы говорил, только не ты ведь знаешь, что он отлично плавал, он же на наших глазах вырос. Они все трое с детства на реке пропадали. Утопили его. Ну следствие, конечно, определило несчастный случай, им так проще. Скажи пожалуйста, зачем вечером идти одному к большому омуту. Разве когда-нибудь там кто-нибудь купался, там же всё дно в корягах.

– Может, ему захотелось именно там искупаться, ну и судорога, – предположила мать Сени.

И ты туда же, – сердито сказал отец Сени, конечно так проще жить, ничего не зная. А Рос сгорел.

– Как сгорел? – ужаснулась Лиза.

– А видели мы проезжали пепелище. Это Саша с Росом теплицы построили. Сенька денег дал. Вошёл бы как в дело. Мы тогда обрадовались, думали к нормальной жизни вернулся… Ребята так гордились, нам всё показывали. Часто к нам приходили. Теплицы хорошие были и цветы замечательные, если б Вы видели. За ними сюда отовсюду приезжали оптовики. Заработки пошли. Саша родителям стал посылать. У него родители на север уехали, вроде заработки нашли, да так там и живут. А у Роса никого не осталось. Рано умерли у него родители и как то один за другим. А нас они с детства знали, в общежитии мы все вместе жили. И здесь, мы им как бы за родителей были. Так вот теплицы оформили как небольшую фирму, и называлась она «Пион».

– Почему «Пион».

– Росу очень пионы правились, это был его любимый цветок, он говорил, что в Китае пион считается символом мудреца, который ушёл от мира, живёт в хижине, сочиняет стихи и пьёт вино.

– Пион, – повторила Лиза. А скажите, теплицы давали хороший доход?

– Да, – ответил Сенин отец, – возможно для Сени это и такие большие деньги, но доход был. Рос говорил, что у них в теплицах цветы дешевле, чем привозные и ничуть не хуже. А потом вдруг изменилось всё. Сенька мрачный стал. Начали они спорить, ссориться, но ничего нам не рассказывали. А потом Саша зачем-то вечером к реке пошёл и утонул. И буквально через несколько дней пожар случился, через день после похорон Саши, И Рос сгорел, Он ведь там и жил в пристройке возле теплиц. И тоже ночью это случилось. Определили, конечно самовозгорание, неосторожное обращение с электроприборами. Когда пожарные приехали, то нечего было тушить всё дотла сгорело и от Роса один пепел остался. Даже хоронить было нечего так чтоб по человечески. А Сашу хоронили в закрытом гробу. Его ведь только через несколько дней после гибели нашли. Он в омуте глубоко был, за корягу зацепился. Так что опознать было невозможно, только по медальону на шее мы и поняли что это он. Интересный был медальон, в форме черепахи. И поминали мы Сашу вот за этим столом. Рос обещал родителям Саши письмо написать, Не знаю успел ли. Всё думаю, может, не успел и нужно мне самому написать, но рука не поднимается.

Мать Сени встала, захлопнула альбом, снова положила в шкаф и сказала.

– Говорят, на пепелище призрак ходит, видно душа Роса не успокоилась.

– Да глупости это всё, – буркнул отец Сени. – Если есть этот самый призрак, так он вместо того, чтобы ходить, лучше бы разобрался с тем, кто поджёг теплицы и кто Сашу утопил. Потому, что как видно, больше некому разбираться. Никому ребята не нужны.