Избранница волка - Алеся Лис

Смущенно откашливаюсь, снова отпиваю чай, давая себе время переварить откровенность Николь, и не нахожу ничего лучшего, чем перевести разговор на другую тему.

– Так у кого, говоришь, стоит заказывать шляпки? – беру и себе небольшое пирожное.

– У мадам Фалько, – принимает беззаботный вид моя собеседница, словно только что из ее уст не звучало это шокирующее заявление. – А белье у герра Вассермана. Оно там просто потрясающее. Я очень люблю ходить по магазинам, хотя могу себе позволить заказать модистку сюда. Только это довольно-таки скучно… и не так азартно… Ты не находишь?

– Да, конечно, – задумчиво изрекаю. – А по ювелирным лавкам ты тоже любишь ходить? – начинаю прощупывать почву в нужном мне направлении.

– А как же. Нужно же папе подсказать, какие подарки я хочу на праздники, – звонко смеется Николь. Тоже улыбаюсь в ответ, зная, что от меня никаких слов не требуется. – Есть один мастер, герр Вайс, он просто восхитительные делает украшения. Великосветские курицы предпочитают герра Розенблюма, но… – прерывается Николь, чтобы отпить чай. – Но у Розенблюма украшения… они… ну, обычные. А у Вайса уникальные. Делаешь ли ты заказ или покупаешь готовые – не важно, можешь быть уверена, что другого такого ни у кого не будет.

– А если тебе не понравился гарнитур, – осторожно начинаю я. – Или, скажем, повредился.

– О, с этим проблем нет, – машет рукой принцесса. – Можешь сдать обратно, только получишь мизер денег, десятую часть, не больше, ведь герр Вайс это украшение уже никому не продаст, а будет переделывать на новое, уникальное.

Я задумчиво отламываю кусочек сладости и отправляю в рот. Допустим мне много и не нужно, главное оплатить переход. Гарнитур стоит целое состояние. В том, что он из мастерской Вайса я убедилась по фирменному знаку и на коробочке, и на бирке, прикрепленной к каждому элементу гарнитура.

Брать украшения мне очень неловко, чувствую себя воровкой, хотя это и подарок. Я уже несколько дней сражаюсь со своей совестью, и навожу различные доводы рассудка, стремясь ее успокоить. Но пока получается плохо. Либо я беру подарок, и за эти деньги возвращаюсь домой, либо я остаюсь навеки тут, окончательно влюбляюсь в невыносимого герра канцлера, и выхожу замуж по его указке за какого-нибудь престарелого аристократа, чтобы всю жизнь сидеть дома, вышивать и вынашивать его детей, рожая каждый год по наследнику рода. Совесть, тихо скуля, уползает на задворки сознания. Говорят же – наглость второе счастье. В моем случае не наглость, а бессовестность…

– А где его лавка находится. Наверное, далеко от дворца… – тихо вздыхаю. – Мне бы тоже хотелось там побывать.

– Ой, совсем недалеко, – восклицает принцесса и принимается быстро объяснять мне, где найти этого Вайса. – А может, я папу уговорю отпустить нас вдвоем, – мечтательно тянет она. Но я уже ее не слушаю, узнав, что мне нужно. Теперь в моей голове крутится лишь план побега. И осуществлять этот самый побег мне придется, судя по всему, уже следующей ночью. А эту попытаться никуда не исчезать, сдерживая инстинкты лисы, дабы хоть немного усыпить бдительность моих стражей…

Николь еще минут десять развлекает меня пустой болтовней, а затем удаляется на ежедневную прогулку по саду, не забыв при этом посетовать, что мне пока не позволительно к ней присоединиться. Я сокрушенно вздыхаю, всем своим видом выражая печаль, а внутренне уже прикидываю планы на сегодня, и как только за ее высочеством закрывается дверь, сразу же приступаю к их исполнению.

Сначала демонстративно зеваю, прикрывая рот ладонью, еще некоторое время на виду у Лизхен восседаю на своем привычном подоконнике, бездумно созерцая растительное изобилие в саду, тоже не забывая время от времени позевывать, после чего, сладко потянувшись, возвещаю:

– Лизхен, пожалуй, я пойду вздремну. Не выспалась этой ночью.

Служанка, убирающая со стола, кидает на меня немного подозрительный и слегка высокомерный взгляд и уточняет.

– К вам никого не пускать?

Делаю вид, что не заметила ее откровенного снисхождения, продолжая притворяться наивной и беспечной. Никто даже и на секунду не должен усомниться в том, что я смирилась с судьбой. Мне кажется, что Лизхен знает намного больше, чем, к примеру, та же самая принцесса, хотя и играет роль простоватой и грубой служанки. Знал бы кто, как мне надоели эти маски, кулуарные игрища, ужимки и жеманство, когда проживаешь  каждый день, словно проходишь минное поле...

– Да, пожалуйста, – мило улыбаюсь, скрывая бушующее внутри негодование, и направляясь в комнату. – Помоги, будь добра, с корсажем на платье, и тоже можешь быть свободна.

– Вас будить прикажете? – интересуется Лизхен, пока мы идем в комнату.

Делаю вид, что задумываюсь, хотя на самом деле я уже давно решила, что такой вариант лучше всего подходит для моего замысла. Если я назову конкретное время, то служанка постарается не тревожить меня до обозначенного часа, а я буду чувствовать себя свободнее, занимаясь на самом деле тем, чем мне нужно.

Дверь за нашими спинами с глухим стуком закрывается, отрезая меня от пространства гостиной. Рикет, к счастью, уже вышел. Как правило, он присутствует в моих покоях, только во время визитов Николь. И это тоже весьма настораживает и подстегивает к побегу...

– Скорее всего, да, – киваю, ощущая, как воздух заполняет легкие. Мелкие пуговки на спине уже расстегнуты, и Лизхен принимается расшнуровывать корсет. Он хоть и не такой жесткий, как было принято в нашем мире, но все же немного затрудняет дыхание.

Оставшись в сорочке, тут же ныряю под одеяло и, попросив задернуть шторы, прикрываю глаза, всем своим видом демонстрируя желание поскорее нырнуть в объятия Морфея. Лизхен еще немного потоптавшись, уходит, аккуратно прикрывая за собой двери. Я, для верности, жду еще минут двадцать, а затем тихо поднимаюсь и топаю к своему гардеробу.

Мне нужно подобрать наиболее скромный наряд, чтоб я не слишком выделялась среди толпы. Внимательно перебираю вешалки с платьями, тут же отодвигая в сторону шелковые, атласные и бархатные. Такого изобилия одежды в шкафу я не видела ни у одного из моих знакомых, хотя некоторые из них были очень даже при деньгах. Более того, я даже по пальцам могу перечесть магазины, которые могли бы посоперничать с моим гардеробом.

На секунду чувствую виноватый укол в сердце – он вон как обо мне заботится, денег не жалеет на женские безделушки и прихоти, хотя я ничего и не просила – но тут же отмахиваюсь. Это всего лишь вещи, а за вещи меня не купить. Они  не заменят ни любящую семью, ни любимого мужчину, ни желанных детей от него, ни свободы. Не все продается… и я тому подтверждение.

Наконец в руки попадает довольно-таки скромное графитово-серое платье. Его не украшают ни вышивка, ни камни, лишь кипенно-белое кружево по вороту, манжетам и подолу, но такое тонкое, невесомое, как паутинка, и потрясающе прекрасное. Я даже колеблюсь вначале и откладываю наряд, в надежде подобрать что-то более подходящее, что не так жало. Но, к сожалению, вся остальная одежда пестрит разнообразием цветов, вышивки, камней и жемчуга. В таком мне на улице точно не стоит показываться.