Переступить черту - Майкл Коннелли

Средства массовой информации восторгались ее взлетом, но ее коллеги, годами и даже десятилетиями ждавшие звания детектива и соответствующего места в любом отделе управления, не говоря уже об элитном отделе по расследованию ограблений и убийств, не разделяли их восторга. Сото пришлось столкнуться с враждебностью многих коллег, которые считали ее чужаком и выскочкой. Если в газетах ее называли Лаки Люси, то некоторые сотрудники бюро предпочитали прозвище Транспондер – по названию электронного устройства, пропускающего автомобилистов на скоростную магистраль и позволяющего избежать пробок на улицах города.

– Мне пришлось применить маленькую хитрость, – призналась Сото. – Проходя мимо бокса, в котором сидит Али, я остановилась поболтать с ним. Гляжу, а у него на столе лежит журнал, и оказалось, тот самый, который тебе нужен. Я поинтересовалась, над чем это он работает, и он подробно изложил мне все. Я спросила также, что такого необычного в этом деле, почему его рассматривают как особый случай, и он ответил, что дело передали ему с Майком просто потому, что весь личный состав Западного бюро занимался в тот день на курсах повышения квалификации.

Босх кивнул. Это было похоже на правду. Количество убийств в последние годы резко снизилось, и многие убойные отделы разных бюро сливались вместе. Голливудский отдел расследования убийств был упразднен, и если убийство случалось в этом районе, дело передавали Западному бюро, в результате чего возросла вероятность, что дело сплавят в отдел ограблений и убийств, чтобы не возникало дублирования и путаницы. Босх был доволен, что дело не привлекло к себе слишком пристального внимания администрации департамента. Но ему не терпелось услышать, что же узнала об этом Сото.

– Значит, ты задала ему вопрос, и?..

– Ну, ты же знаешь Али, он обожает послушать себя самого. Он рассказал мне все в подробностях. Убитый был трансвеститом и обосновался в мотеле «Райский уголок» недалеко от Гауэр-стрит. В Голливудском отделении полиции нравов собран целый том о нем.

– Али не сказал, в каком номере он жил?

– Не сказал, но я видела фото. Шестой номер, первый этаж.

– И что они думают по поводу убийства?

– Они считают, что ему просто не повезло – подцепил клиента, который его укокошил. Конкретно никого не подозревают, но предполагают, что это мог быть серийный убийца.

– Почему серийный? Он не объяснил?

– Объяснил. Четырнадцать месяцев назад разделались с другим трансвеститом и оставили труп в том же переулке.

– Насколько похожи эти два убийства?

– Я не спросила.

– А как именно он был убит, тоже не спросила?

– Незачем было спрашивать. Али, как я говорила, показал мне фотографии. Задушен проволокой, накинутой сзади. Проволока разрезала кожу и оставила тонкий след вокруг шеи. Али сказал, что при осмотре его номера в мотеле они нашли портрет Мэрилин Монро в рамке, который стоял на полу, прислоненный к стене. В стену над ним был вбит гвоздь, но проволоки с задней стороны портрета не было. По-видимому, ее и использовали для убийства.

– Там его убили? В этом номере?

– Полагают, что там. Следов борьбы в комнате не наблюдалось, сказал Али, но проволока с портрета говорит сама за себя. Очевидно, Синди повздорил с клиентом, и тот прикончил его. Увез труп на машине и выбросил в переулке. В связи с аналогичным преступлением четырнадцать месяцев назад они попросили отдел поведенческого анализа составить профиль убийцы. Психологи предположили, что это женатый человек, имеющий детей, который был зол на Аллена, потому что тот переступил черту, нарушил моральные нормы. Убив Аллена и избавившись от трупа, он вернулся к своей обычной жизни в каком-то уголке мегаполиса. Психопатия в чистом виде.

Босх не стал возражать, однако он не думал, что собранная информация позволяет считать убийцу психопатом. Для неопытного детектива такой скоропалительный вывод был простителен. Но картина убийства, как ему казалось, свидетельствовала скорее о спонтанном характере случившегося. Убийца не принес с собой никакого оружия; ничто не указывало на то, что он планировал преступление. Единственным фактом, говорящим в пользу психопатии, была предположительная связь с аналогичным преступлением в прошлом.

– Это убийство официально рассматривается в связке с тем, которое было совершено четырнадцать месяцев назад? – спросил Босх.

– Пока нет, – ответила Сото. – Старым делом все еще занимается Западное бюро. Два подразделения устроили перетягивание каната, сказал Али. Между тем у обоих преступлений есть особенности, которые не стыкуются.

Не было ничего необычного в том, что отдельные городские подразделения противились передаче дел центральным элитным отделам. Полицейские, расследующие убийства, были компетентными, уверенными в себе специалистами и знали, что могут распутать любое преступление, если не мешать им и дать время.

– Они брали сперму для ДНК-тестов, Али не говорил? – спросил Босх.

– Нет, Аллен предохранялся. Я видела на фотографиях его номера большой контейнер с презервативами. В больничных приемных врачи кладут в такие коробки лакричные конфеты и леденцы. Однако детективы подмели пол и, как можно было ожидать, собрали тонну волос и различных волокон. Впрочем, это им ничего не дало.

Босх на миг задумался, что еще можно спросить. Он чувствовал, что упустил какое-то обстоятельство, промелькнувшее в рассказе Сото, но не мог определить, что бы это могло быть, и решил пока остановиться. Она и так очень помогла ему.

– Спасибо, Люсия, – поблагодарил он, завершая разговор. – Я твой должник.

– Да брось, – отозвалась она. – Есть во всем этом что-нибудь ценное для тебя?

Он энергично закивал, хотя она не могла это видеть.

– Да, я думаю, да.

– Ну, тогда можешь как-нибудь пригласить меня на ланч.

– Ох, не уверен, хорошо ли будет, если тебя увидят со мной. Я же теперь неприкасаемый.

– Да пошли они! Позвони, Гарри.

– Ладно, – рассмеялся он.

Просматривая заметки, набросанные во время разговора с Сото, Босх пытался найти что-то общее между убийством Аллена и историей Да’Куана Фостера. Через два дня после того, как Фостера арестовали в Западном Голливуде и обвинили в убийстве Лекси Паркс, погибает человек, который мог подтвердить алиби Фостера. Возможно, это было делом рук серийного маньяка, а связь с преступлением в доме Паркс – досадным совпадением. Аллен благодаря своей профессии попадал в группу лиц повышенного риска. Однако Босх с подозрением относился к любым совпадениям.

Судя по фотографиям с места одного преступления и словесным описаниям другого, они отличались как способом и обстоятельствами убийства, так и психологическими профилями убийц, но все же возможность связи между ними следовало проверить. Люсия сказала, что номер Аллена в мотеле был тщательно осмотрен судебными экспертами. Не могли ли собранные ими волосы и волокна быть оставлены Фостером за шесть недель до этого? Не сохранилось ли там его ДНК и отпечатков пальцев? Правда, за такой срок эти вещественные доказательства теряют свою силу, и никакой судья не станет принимать их во внимание. Невозможно установить, когда они появились в номере мотеля. Но Босх не был ограничен правилами судебного разбирательства, он руководствовался своей интуицией. Если Фостер оставил хоть какие-то микроскопические следы в номере Аллена шесть недель назад, то трудно было безоговорочно поверить его словам об алиби в ночь убийства Лекси Паркс.