Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности - Даниел Бергнер

Официант был довольно высоким, широкоплечим, с голубыми глазами и темными волосами. «Он был великолепен», – позднее говорила она. Она вошла в туалет, он последовал за ней, полностью отвернул кран, и вода хлынула сильным, шумным потоком. «Сколько шума может произвести поцелуй?» – тихо спросила она, когда они начали. Он прислонился к стене, притягивая ее к себе. Она уперлась ладонями в плитки по обе стороны от его плеч, его пальцы обхватили ее ягодицы. В какой-то момент он вытащил член из штанов, она чувствовала его твердость у своей талии. Ей было жаль, что это не она стояла спиной к стене, но это не имело значения, его сильные руки прогоняли любые мысли.

Вода продолжала ровно и гулко шуметь. «Соси его», – приказал он ей. Его голос, даже больше, чем черты лица, казался возникшим из глубин ее воображения, из мгновений, когда ее обуревали тайные желания. В произнесенных им словах не было даже тени просьбы.

Она отняла руки от стены, выпрямилась и отступила назад. Он снова сказал ей, чего он хочет.

«Я должна идти», – сказала она.

«Нет, ты не уйдешь».

«Я должна уйти».

«Останься».

Она попробовала уйти, но, когда повернулась, не смогла отпереть замок.

Она запротестовала: «Я пьяна. У меня есть бойфренд».

«Правда?» – Он крепко держал ее.

«У меня есть бойфренд, – солгала она. – Мне нужно идти».

Что-то изменилось в его лице, и когда он снова заговорил, в его голосе больше не было слышно самоуверенности, как будто ее смыло потоком воды. Он выглядел дезориентированным, потерянным. «Хорошо», – сказал он. На сей раз ей удалось отпереть замок с первого раза.

Увидев Ндулу, друзья устроили невероятный шум. Они были уверены, что она зашла дальше простого поцелуя. Дэвид настаивал на том, чтобы она описала его член. Он часто веселил ее измерениями своих завоеваний. «Я не намерена это обсуждать», – сказала она. Несколько секунд спустя она призналась, что отказалась заходить далеко. Когда они застонали от разочарования, Ндулу извинилась, а на их вопрос «почему?» ответила, что сама не знает. «Я просто не смогла», – сказала она. Затем Ндулу отправилась домой, легла в кровать и позволила произошедшей сцене развиваться совершенно по-другому – с момента, когда прозвучало его требование, когда она не смогла отпереть дверь… Она ласкала себя, пока не достигла оргазма. Ее воображение вытеснило реальность из сознания, стерла ее и затем стирала снова и снова: утром, следующей ночью и бесчисленное количество раз в последующие дни.

Муж Элисон, Томас, был тренером молодежной лиги по баскетболу. Он учил игроков выполнять пик-н-ролл. В баскетболе это популярная комбинация, при которой один игрок нападающей команды ставит заслон для игрока с мячом и, после того как оба их защитника перемещаются в сторону последнего, получает пас на открытый бросок. Томас был уверен, что, если его одиннадцатилетние игроки потом никогда не будут интересоваться баскетболом и играть в эту игру, их тренировок и игр под его наблюдением будет вполне достаточно. Детям нужно только освоить двенадцать основных баскетбольных навыков или, по крайней мере, осознать их важность. По мнению Томаса, сама жизнь также управлялась совокупностью нескольких «основных положений». Он считал, что его задача – не вырастить из детей чемпионов, а подготовить их к долгой успешной жизни. Томас был корпоративным юристом, но с нетерпением ждал вечерних тренировок по средам и субботних игр. Он любил их намного сильнее, чем то, что он делал на своей высокооплачиваемой работе.

Элисон знала эти двенадцать навыков назубок, по крайней мере девять из них. Во всяком случае, она могла их перечислить четыре года назад, когда их сын Дерек начал свою баскетбольную карьеру. Однако два года назад Дерек забросил баскетбол. Он стал официальным судьей-секретарем и неофициальным носителем полотенец в команде отца. После этого Элисон стала забывать «основные положения».

Уход Дерека из баскетбола был вызван тем, что в четвертом классе он понял, что больше не сможет быть хорошим игроком, что он не только ниже и полнее других, но и медленнее, у него хуже координация, чем у его товарищей по команде. Дерек поговорил об этом с родителями, просто перечислив сухие факты. Когда он сказал, что предпочтет место в «администрации», они засмеялись, сказали, что решать ему, обняли его и согласились. Тем не менее в первый же сезон, когда он занял новую позицию в команде, Элисон постепенно перестала приезжать на тренировки, а затем и на игры: во-первых, из-за собственной работы юристом, как она сказала мужу и сыну, а во-вторых, потому, что младшая сестра Дерека стала старше и с ней тоже надо было заниматься. Однако Элисон подозревала, и ее подозрение постепенно переросло в уверенность: дело не в том, что она избегала видеть своего сына, набрасывающего полотенца на плечи других мальчиков и девочек в команде (лига была ученической), или ее раздражали комплименты Дереку, которые она получала от других родительниц, а в том, что она по-новому стала воспринимать Томаса. Она просто не хотела видеть, как он учит детей технике «коробочки» или составляет план игры на планшете во время перерыва, окруженный толпой ребят.

Когда должен был начаться второй сезон Дерека в качестве администратора, он попросил ее посмотреть на новичка. В субботу Томас приготовил блины, отчистил сковородку, загрузил посудомоечную машину и поехал вместе с Дереком в общественный центр Нью-Джерси, чтобы убедиться, что все готово к прибытию команды. В это время Элисон помогла дочери красиво одеться и поехала вслед за ними на своей машине.

«Круг и линия» стали определяющими в спорах относительно сексологии, дебатах о естественном направлении и скорости развития женского желания. Диспут осложняется вопросом: насколько позитивно брак и моногамия влияют на женское либидо?

Розмари Бессон, врач и преподаватель психиатрии и гинекологии в Университете Британской Колумбии, начала продумывать и рисовать круг более десяти лет назад, делая его набросок для пациенток, которых беспокоило отсутствие у них сексуального желания. Сейчас Розмари было за шестьдесят. У нее были волнистые, коротко подстриженные каштановые волосы, высокий голос, бледная кожа. Когда мы разговаривали в ее кабинете в Ванкувере, сидя напротив друг друга у журнального столика, на ней была мягко ниспадающая юбка с узором из листьев. Розмари казалась бесформенной, почти бесплотной, однако в ней чувствовалось что-то спокойно-строгое, сугубо деловое, манера ее речи напоминала старинных гувернанток. Разговор коснулся вопросов, связанных с эросом, которые волновали ее в то время, когда она работала терапевтом в Англии. Розмари было поручено заниматься пациентами с травмами спинного мозга – группой мужчин, которые остались парализованными в результате аварии. Однажды она столкнулась с мужчиной, которому хватило смелости спросить, сможет ли он заниматься сексом. Розмари попросила совета у своего руководителя. «Смените тему, – сказал он ей. – Просто смените тему». Она до сих пор помнила его тон: зажатый, испуганный голос. До этого она никогда не имела дела с вопросами секса.