Второй мозг: Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем - Эмеран Майер

На протяжении всего XX в. ученые не видели наших микроорганизмов-партнеров, потому что большинство из них в лаборатории вырастить нельзя. До появления автоматизированных приемов секвенирования (определения порядка) генов, используемых для идентификации классов микроорганизмов, и суперкомпьютеров для обработки массивных объемов данных не было возможности проводить обширные исследования и определять, какие микроорганизмы имеются в ЖКТ, какими генами они в совокупности обладают и какие метаболиты вырабатывают. Более того, у исследователей были крайне ограниченные представления о том, как участники взаимодействия между головным мозгом, ЖКТ и микробиомом общаются друг с другом.

Теперь стало ясно, что микроорганизмы пищеварительного тракта играют не просто привилегированную роль в организме человека. Согласно утверждениям видного специалиста в области кишечной микробиоты Дэвида Релмана из Стэнфордского университета, «микробиота человека является фундаментальным компонентом того, что вообще понимается под человеком». Помимо незаменимой роли в переваривании части пищи выясняется, что микробиота кишечника масштабно и совершенно неожиданным образом влияет на системы контроля аппетита и операционные системы в головном мозге, которые отвечают за эмоции, а также за поведение и даже за мышление. Эти невидимые микроскопические существа, обитающие в пищеварительной системе человека, вносят свой вклад в то, как он себя чувствует, как принимает интуитивные решения и как развивается и стареет его головной мозг.

Интуитивно понятно, что детство, проведенное в гармоничной, защищенной семейной среде, положительно влияет на развитие человека. Поэтому родители во всем мире стремятся обеспечить именно такие, оптимальные условия для своих детей. Однако после появления психоанализа мы узнали, что некоторые события детства, связанные с запретами (и особенно неблагоприятные события), могут привести к психологическим проблемам, которые проявятся в более позднем возрасте. Чаще всего такие детские переживания остаются вне контроля родителей. В бестселлере «Драма одаренного ребенка и поиск собственного “Я”» (The Drama of the Gifted Child)[8] психолог Алис Миллер почти 40 лет назад утверждала, что корни всех психических заболеваний выросли из неразрешенной подсознательной детской травмы, природа которой может быть как физической, так и психологической. Я был очень увлечен книгой Миллер во время учебы в начале 1980-х гг., и все же мне потребовалось более 20 лет, чтобы понять, что связь между ранними неблагоприятными жизненными событиями и их последствиями для здоровья сказывается не только в появлении таких поведенческих и психологических проблем, как депрессия, тревога и наркомания. Эта связь может иметь отношение и к медицинским проблемам моих пациентов, в частности тех, которые страдают от хронических желудочно-кишечных расстройств.

Изучение первых 18 лет жизни пациента стало для меня неотъемлемой частью изучения истории болезни. В этом нет ничего сложного; для этого не нужно специально изучать психоанализ, и само такое исследование не занимает много времени. Часто важные подсказки о болезнях пациентов я получаю, изучая их ранний жизненный опыт, а не расспрашивая их о симптомах. Я всегда задаю своим пациентам простой вопрос: «Как вы сейчас думаете, было ли ваше детство счастливым?» И, как правило, получаю честный отчет о том, что мои пациенты с травматическими переживаниями помнят о своих первых 18 годах жизни. Чаще всего пациенты никак не связывают вопросы своего здоровья с негативным опытом детских лет, но их ответы содержат много информации о происхождении и желудочно-кишечных проблем, с которыми они столкнулись, став взрослыми.

Более половины пациентов рассказывают мне о семейных невзгодах, случившихся в их детстве. О том, как кто-то из родителей болел, или как они тяжело разводились, а потом вели долгую тяжбу за право видеться с детьми, или как кто-то в семье страдал от алкоголизма или наркомании. Некоторые доверительно рассказывали мне, что в детстве испытали психологическое, физическое или сексуальное насилие со стороны родителей или незнакомых людей.

Несколько лет назад ко мне пришла 35-летняя женщина по имени Дженнифер и сказала: «Всю жизнь я мучаюсь из-за болей в животе. В прошлом году они резко усилились». Она рассказала, что бывают дни, когда ей все время приходится бегать в туалет, а в иногда она мучается от запоров несколько дней подряд. Боли в животе усиливались в те дни, когда была диарея, освобождение кишечника их на время ослабляло. В ходе беседы стало ясно, что помимо физических болей Дженнифер страдает эмоционально. С раннего подросткового возраста ее беспокоили тревоги, переходившие в панику, к тому же периодически у нее бывали приступы депрессии.

Дженнифер уже обращалась к специалистам, в том числе к двум гастроэнтерологам и психиатру, и прошла группу обычных диагностических обследований, включая эндоскопию верхней и нижней части пищеварительного тракта и компьютерную томографию брюшной полости. Ни одно из этих исследований не выявило никакой патологии. «Последние два врача, к которым я обратилась, сказали, что ничего серьезного у меня нет, и высказали предположение, что все мои болезни связаны с головой», — сообщила мне она.

Врачи прописывали Дженнифер типичный коктейль из лекарств, который обычно назначают при таких необъяснимых симптомах со стороны головного мозга и пищеварительного тракта: антидепрессант селекса (Celexa, также известный под названиями ципрамил и циталопрам) и угнетающее секрецию желудочной кислоты средство прилосек (Prilosec, он же омепразол). При этом врачи говорили Дженнифер, что ей придется научиться жить со своими симптомами, поскольку они ничего больше для нее сделать не могут. «Я почти совсем потеряла веру в докторов», — сказала мне Дженнифер.

Обычно врачи тратят гораздо больше времени на выяснение у пациентов деталей работы пищеварительного тракта, на измерение давления и уровня холестерина в крови, чем на изучение факторов риска, связанных с ранним жизненным опытом. Между тем недавнее обследование 54 000 случайным образом выбранных американцев показало высокую вероятность того, что дети и подростки, пережившие жизненные невзгоды, во взрослом возрасте столкнутся с такими проблемами со здоровьем, как инфаркт, инсульт, астма и сахарный диабет. Риск негативных последствий для здоровья возрастает с числом неблагоприятных переживаний, перенесенных до 18 лет. Похожие данные, в том числе о 4–12-кратном повышении риска развития алкоголизма, депрессии и токсикомании и 2–4-кратном снижении самооценки здоровья, были получены в исследованиях ACE (Adverse Childhood Experiences). Эта организация занимается поддержанием здоровья детей, получивших в детстве травмирующий опыт. В вопроснике, применявшемся в обоих обследованиях (вопросник ACE), участников спрашивали о травмирующих событиях, которые они переживали в детстве (сексуальное, физическое и эмоциональное насилие), и об общих психологических проблемах в их семьях, связанных с родителями. Большая часть этих вопросов относилась к ситуациям, когда стабильность в семье оказывалась нарушенной и взаимоотношения между основным опекуном и ребенком ухудшались. Другие исследования показали на хорошо уже известную связь между бедностью семьи и негативными последствиями для будущего здоровья: у ребенка развивается хронический стресс, источником которого является низкий социально-экономический статус.